НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21, стр. 20
19.
Утром Нина спросила:
– Павлыш, вам понадобится вездеход?
– Я только что хотел его попросить у вас.
– Что, у Ньютона упало яблоко? - спросил Джим.
– Упало, - согласился Павлыш. - Осталось подобрать.
– Татьяна, проверь аккумуляторы, - сказала Нина. - В оба конца километров двадцать пять. А дороги никакой.
– Нина! - воскликнул Павлыш. - Вы гений.
– Не ручаюсь, - сказала Нина. - Надо было раньше догадаться.
– Нина у нас во всем первая, - поддержала Павлыша Таня- маленькая.
– Даже в биологии. Куда мы едем, доктор?
Павлыш обернулся к Нине.
– Не кокетничайте, Слава, - улыбнулась Нина. - Вы знаете лучше меня. К соседнему холму. Правильно?
– Правильно.
– А с доктором поедет Таня-маленькая и Джим. Остальные - здесь.
– В конце-концов, - сказал Лескин, - я совершенно свободен…
Дорога через лес оказалась трудной, вездеход в твердых, но не всегда благоразумных руках Тани-маленькой прыгал, как кузнечик. Просто чудо, что пассажиры не поломали себе руки и ноги.
– Мы, как я понимаю, - произнес Лескин, когда вездеход замедлил ход, пробираясь сквозь кустарник, - едем посмотреть, где живут драконы. Если верить рассуждениям нашего начальника и Павлыша, они прилетают с соседнего холма. Что ж, логично…
Он замолчал, давая возможность Павлышу продолжить.
– Мы нанесем им удар прямо по голове?
Павлыш только тут заметил, что Лескин взял с собой пистолет. Джим тоже заметил это и сказал:
– Только не твоей пушкой, Лескин.
– Я не просил брать с собой оружие, - сказал Павлыш.
– А я, доктор, лишен вашего альтруизма. Вы не можете знать, что нас ждет. Мой опыт подсказывает…
Татьяна нахмурилась и заставила вездеход перепрыгнуть через неширокий овражек. Пассажиры вездехода посыпались друг на друга и беседа на время прервалась. Когда машина снова выбралась на ровное место, Татьяна сказала:
– Павлыш гуманист, а мы, разведчики, жестокие люди. Павлыш не позволит нам обижать безобидных крошек. У них же есть дети. А Лескин выйдет к ним с пальмовой ветвью. И правильно, что Нина разрешила ему поехать. Без астронома станция в конце концов обойдется.
– Вы действительно полагаете, доктор, - сказал Лескин, не обращая внимания на речь Тани, - что драконов надо щадить?
– И не я один. Нина тоже так думает. И Таня, по-моему…
– Я от них без ума, - сказала Татьяна и бросила машину вперед.
Уцепившись за ремень над сиденьем, Павлыш произнес монолог:
– Человечество, - сказал он с чувством, - величайший из преступников, и лишь долгим раскаянием оно может замолить свои грехи. Кто-то умный сказал: «Где появляется человек, природа превращается в окружающую среду». Мы тщательно изменили эту среду в своих интересах, не думая о природе. Мы уничтожили массу живых существ, некоторых начисто.
– И вы бросаете обвинение в наш адрес, - сказал Джим, - что мы подняли руку на природу этой планеты исключительно ради того, чтобы драконы нас не сожрали.
– Мы рады их не трогать, - сказала Татьяна. - Но они нас все равно трогают. Держитесь, сейчас прыгнем.
Машина снова прыгнула. Павлыш потерял счет прыжкам и ухабам. Вездеход вилял по девственному лесу, перебираясь через ручьи и овраги.
– Мы мыслим и действуем по древним стереотипам, - сказал Павлыш. - Вот все здесь люди образованные, слушали лекции о невмешательстве и так далее. И готовы следовать заповедям, которые с таким трудом дались человечеству. Но стоило вас задеть, как взыграл охотник. Убей дракона!
– вот какой вы придумали лозунг.
– Павлыш, не обобщайте, - сказала Таня. - Охотник взыграл только в Лескине. Он не верит в дружбу с хищниками.
– Не верю, - сказал Лескин твердо.
Павлыш понял, что его монолог не оказал на окружающих большого влияния. Они обо всем этом знали не хуже Павлыша. Хорошо рассуждать в вездеходе, куда хуже, если тебе надо снимать показания с приборов, а над тобой кружит дракон и ничего не знает об экологии и гуманизме.
Вездеход пересек по дну широкую реку, выполз на дальний берег и начал медленно взбираться по склону, огибая большие деревья.
– На холм подниматься? - спросила Татьяна.
– Уже приехали? - удивился Павлыш. - Тогда лучше въехать повыше и найти открытое место, но так, чтобы не привлекать внимания.
– Придется кружить, - сказала Татьяна. - И мы в результате поднимем больше шума, чем въезжая на холм прямиком.
– Ну, как знаешь.
Машина заурчала, продираясь сквозь кусты. Стало светлее. Потом вехдеход нырнул носом и оказался на ровной террасе. За иллюминатором тянулся обрывчик, усеянный сурочьими норами. Машина остановилась.
– Чуть на сурка не наехала, - сказала Татьяна. - Выскочил, растяпа, перед носом. Правил уличного движения не знает.
Павлыш увидел в боковой иллюминатор, как из норы, метрах в пяти от вездехода, высунулась узкая белая морда с вытянутым, словно для поцелуя, рыльцем. Маленькие черные глаза смотрели на машину с обидой. Хоботок был черным от облепивших его муравьев. Сурку помешали обедать.
– Глядите, - воскликнула Татьяна, - маленьких гонят!
По долине спешил, переваливаясь, сурок. Передние лапы болтались у живота, он подгонял ими к норе двух детенышей, которые сопротивлялись и норовили улизнуть, чтобы вблизи взглянуть на невиданного гостя. Наконец родителю удалось загнать чад в нору и заткнуть ее телом так, что наружу торчал лишь округлый белый зад.
– Поедем дальше? - спросила Таня.
– Да, они нас не боятся. Выберемся на плоскую вершину.
Казалось, что сурков там сотни. При виде вездехода они бросали свои неспешные дела, замирали столбиками, затем либо улепетывали, либо уходили не спеша, соблюдая достоинство. Над сурками вились стайки комаров, но те не обращали на них внимания.
Вездеход перевалил через пригорок и замер на краю обширной голой площадки, где росло громадное изогнутое ветрами дерево.
20.
Площадка была пуста, но обжита - кое-где валялись завядшие ветви и шары драконьего помета. Она была вытоптана. «Жаль, - подумал Павлыш, - что экспедиция попала сюда впервые в разгар дождей, которые смыли с нашего холма все эти очевидные следы чужого жилища».
– Логово, - сказал Лескин со значением.
– Спрятали бы пистолет, - сказал ему Павлыш.
– Я не буду стрелять без нужды, - в голосе Лескина звучало предостережение, словно Павлыш хотел отдать его товарищей на растерзание драконам, а он был их единственным защитником.
– А как же гуманизм? - спросила Таня.
– Всему есть разумные пределы, - ответил Лескин без улыбки.
Павлыш откинул боковой люк.
– Комары налетят, - предупредил Джим.
– Вряд ли.
– Поглядите, - сказала Татьяна. - Там, под деревом.
В углублении между корнями, выстланном ветками, лежало три круглых яйца, каждое с полметра в диаметре.
– Татьяна, подгони туда вездеход, - приказал Лескин.
– Что вы задумали?
– Не вмешивайтесь, доктор! - взорвался Лескин. - Хватит с нас правильных слов и разумных действий. Ваши любимчики - злобные хищники и всегда будут угрозой для людей. Если есть возможность уменьшить число этих гаденышей, мы должны это сделать!
– Это похоже на истерику! - Павлыш старался говорить спокойно. - Вы стараетесь поставить себя на одну доску с местными тварями и наводить справедливость в их мире с позиции силы.
– Не в их мире! В нашем мире! Этот мир уже никогда не будет таким, каким он был до прихода человека. Мы должны сделать его удобным и безопасным.
Павлыш взглянул на Джима и Таню. На чьей они стороне?
– Лескин, ты этим ничего не добьешься, - сказал Джим.
Астроном опустил пистолет. Вспышка миновала. У всех осталось тягостное чувство ненужной размолвки. Татьяна, разряжая паузу, сказала:
– Возьмем одно яйцо? Самое крупное во вселенной. Музеи не простят, если мы этого не сделаем.