Не отрекайся от любви, стр. 39
Джулиан ждал. Но продолжения не последовало.
– Продолжай, – сказал он. – Я полагаю, что это навело тебя на мысль о моей дурной крови. Не вижу никаких причин умалчивать об этом. Ведь однажды, когда речь зашла об этом вопросе, ты был весьма экспансивен.
Линдли тревожно оглядел комнату. Книжные шкафы вдоль стен, несколько кресел у низкого столика. Единственное окошко высоко на задней стене, за ним – молочный туман. Погасить лампы – и в комнате воцарится сумрак.
Джулиан шагнул к нему.
– Что было, то прошло, – пробормотал Линдли.
– Любопытно. Мое предложение навеяно именно прошлым. Хочешь послушать? Нет, это касается не леди Эдон. – вкрадчиво сказал он, когда удивленные глаза Линдли посмотрели на него.
– Я не знал. – Голос Линдли внезапно взлетел. – Поверь. Оберн, в Канпуре я ничего не знал!
– А позже тебе не приходило в голову, что я мог бы счесть новости о ней… интересными?
Губы Линдли беззвучно задвигались. Потом он шагнул вперед:
– Будь ты проклят. Синклер! Похотливое животное. Ты ведь поимел ее. Я понял это, когда ты объявился в Канпуре, я думал…
Слова Линдли превратились в хрип, когда Джулиан схватил его за горло и приподнял. Ноги виконта болтались над полом. Джулиан с размаху прижал его к книжному шкафу. Книги посыпались на пол. Горло Маркуса судорожно пульсировало под рукой Джулиана. Приятное ощущение.
– Вот что я надумал, – сказал Джулиан, коленом прижимая щиколотку Линдли, чтобы предотвратить удар. – Я убью тебя. Правда, меня будут судить за твою смерть. – Он всем весом налег на горло Линдли, поскольку тот цеплялся за его пальцы, пытаясь ослабить хватку. – Но зато ты будешь мертв.
– Оо…берн… – Линдли ловил его взгляд. Джулиан дернул свою жертву вперед и потянул в удушающий захват.
– Мертв, – повторил он на ухо Линдли теперь уже не так спокойно. От желания свернуть ублюдку шею у него руки сводило. Он мог сделать это. Легко. – И мир будет избавлен от напыщенного, бесхребетного мерзавца.
– Но, Эммалайн…
Легкое движение руки Джулиана, чуть более сильный захват лишили виконта желания говорить. Сейчас его слова никого не интересуют.
– Да, ей это может не понравиться, -проговорил Джулиан. – Я думал об этом. Но с другой стороны, кто знает? Возможно, мисс Мартин задрожит от радости.
– Ха! – передернул плечами Линдли. – Задрожит? Из-за тебя? Нравится тебе это вспоминать или нет, но ты бросил ее, ты…
Джулиан вдавил кузена в книжный шкаф. Ударившись головой о полки, Маркус упал на колени.
– Вставай, – сказал Джулиан. – Давай сделаем все как полагается.
Линдли поднялся, цепляясь за полки, потом резко повернулся и нанес удар. Джулиан уклонился от первого удара, но тут же кулак Линдли опустился на его скулу, отбросив на шаг назад.
Следующий удар был слишком очевиден. Джулиан перехватил руку Линдли и резко повернул ее. Хрустнула кость. С оглушительным воплем Линдли отшатнулся.
– Да, это больно, – согласился Джулиан. Линдли, схватившись за руку, катался по полу. – Ты никогда больше не сможешь держать оружие. А к пушкам у тебя пока еще доступа нет.
Дверь за Джулианом закрылась бесшумно. Здесь следили за тем, чтобы все было хорошо смазано.
Глава 14
– Ты любишь Верди?
Раздавшийся позади вкрадчивый голос заставил Эмму вздрогнуть. Она тут же пожалела о том, что уселась с краю для лучшего обзора. Мисс Титдженс пела заключительную арию, слушатели были в восхищении. Дельфина где-то среди гостей, на ее помощь рассчитывать не приходилось. Но ей и не нужна помощь. Эмма не сводила глаз с сопрано.
– Тебя сюда не приглашали.
– Ты справлялась обо мне?
– Только чтобы удостовериться, что не столкнусь здесь с тобой.
– Но тут тоже, есть сад и шампанское. Ты могла бы потренироваться в меткости.
Эмма закусила губу. Надо потерпеть. Через минуту он уйдет.
– Скажи, откуда ты знаешь язык урду? И к тому же очень интересный его вариант.
– Что?! – обернулась Эмма.
Джулиан стоял за ней, скрестив на груди руки, длинные изящные пальцы небрежно держали бокал. Она забыла игру его глаз, то, как в мерцании свечей они становятся зелено-золотыми.
– Ш-ш-ш. – Он поставил бокал на пол. – Ты нарушишь благоговейную атмосферу.
– Это уже сделано твоим присутствием.
Раскрыл ли лорд Локвуд ее инкогнито, назвав ему настоящее имя мисс Ашдаун? Зная, что автор она, Джулиан многое увидит в тех картинах.
Он кивком указал на дверь. Эмма поискала взглядом кузину и последовала за ним в холл. Воздух здесь был свежее. Она сделала глубокий вздох.
– Он обещал, что никому не скажет.
Джулиан раздраженно усмехнулся:
– Ты воображаешь, что его слова были необходимы?
Прислонившись к стене, он рассматривал Эмму. На белом фоне его черные волосы, золотистая кожа, зеленые глаза приобретали драматический оттенок. Когда она увидела Джулиана первый раз в жизни, ей показалось, что все дело в ее болезненном воображении. Сейчас это ощущение внезапно вернулось к ней. Когда-то она считала, что Джулиан поразительно красив. Теперь она не могла так думать.
– Сапнагар и солдат, – сказал он. – Я узнал их.
– Ты…
Как же она глупа! Но Сапнагар не столь важен в той картине. А вот солдат… Откуда она могла знать, что Джулиан его запомнит?
За стеной публика взорвалась аплодисментами. Двери распахнулись, выпустив нескольких гостей. Проходя мимо, они оборачивались на Джулиана, и Эмма слышала шепот: «Оберн», «щека». Джулиан ничего не замечал.
– Я должен поздравить тебя, Эмма. Твое мастерство удивительно. Королевская академия… грандиозный успех.
У нее внутри все словно узлом стянуло.
– Продолжай в том же духе, и ты разоблачишь меня.
– Только если нас подслушают.
Намек заставил Эмму усмехнуться.
– Неужели ты всерьез думаешь, что я с тобой куда-нибудь пойду?
Джулиан пожал плечами:
– Ты хочешь сохранить анонимность. Что ж, это твое право. Твои картины мощные и… провокационные, Интересно, сознаешь ли ты сама их значимость?
Джулиан смущал ее. Эта беседа, попытки парировать его реплики сродни поединку с неуловимым мотыльком, Эмме это не нравилось. Ее настораживало, что Джулиан не вызывает у нее возмущения.
– Нам не о чем говорить.
– Мы можем поделиться правдой.
Она не хотела знать его правду. Того, что она уже знала, довольно, чтобы нарушить ее покой и сон.
– А почему это должно меня интересовать?
Джулиан улыбнулся, сейчас его улыбка не была приятной.
– Это становится абсурдным. Ты, случаем, не страдаешь амнезией относительно того, что произошло между нами?
– Это было четыре года назад, – сказала она. – Много воды с тех пор утекло.
– Это стоячая вода.
Из гостиной выходили все новые гости. Они, казалось, проявляли необычайный интерес к Джулиану.
– Оберн, – окликнул его какой-то молодой человек, – похоже, вам следует перейти в клуб изгнанников. Он новый, но уже получил многообещающую репутацию.
Джулиан повернулся на голос. Эмма не видела его лица, но говоривший джентльмен побледнел и поспешно ретировался.
– О чем они?
Повернувшись к Эмме, Джулиан пожал плечами:
– Кажется, меня собираются изгнать из моего клуба.
– За что?
– За плохой характер. Так мы идем?
Эмма не знала, как поступить. Сжав кулаки, она хотела было отойти, но задержалась.
– Почему ты не оставишь меня в покое?! В конце концов, раньше тебе это прекрасно удавалось!
– И все-таки нам придется поговорить, – вздохнул Джулиан и взял ее за руку. – Идем.
Его пальцы были горячими. И пахло от него по-прежнему. Запах окутывал ее: сандаловое дерево, лавровое мыло, тонкий аромат его кожи, тела, которое однажды слилось с ее телом. Джулиан вел ее по коридору. Лампы, казалось, то вспыхивали, то тускнели. Ее голова стала поразительно легкой и словно парила над ней, отделившись от стебля шеи. Эмма не могла поверить, что идет за ним. Но есть ли у нее выбор?