Приключения Морса и Крюшона, стр. 33
– За все твои злодейства, Скорпина, я должен тебя наказать. Отныне ты будешь жить в этом зеркале, – он показал рукой на зеркало, которое вытащили из багажного вагона ее помощники Фруктус и Свинтус, – и уже никогда не покинешь его, чтобы делать добрым гнэльфам всякие пакости. О твоем сыне я тоже позабочусь, он будет отдан на воспитание в хорошие руки.
Хотя я и не верю в его полное исправление, но попробовать стоит…
С этими словами знаменитый чародей хлопнул в ладоши и беззвучно проговорил одно из своих самых сильных заклинаний.
Вырвав из земли верхний слой дерна, Скорпина взлетела вверх и, вытягиваясь в воздухе в тонкую пеструю ленту, втекла в сияющие на солнце, зеркальные глубины. И там исчезла, не оставив на гладкой поверхности даже легкой царапинки.
– Ну, а вам придется отправиться в Пустыню Желтых Песков к отшельнику Хромоножке Зету, – повернулся Гэг к юным грабителям. – бедняга вот уже двадцать лет живет там один и очень устал. Вы поможете ему в его праведных делах, а он попробует вас перевоспитать.
– Мма… Мма… – выдавил из себя через силу Мерзопакс.
– Зеркало со своей матушкой ты найдешь попозже, – успокоил мальчишку – злюка добрый волшебник. – Хозяин с удовольствием продаст его тебе за сущие гроши и даже скажет «спасибо».
Гэг щелкнул пальцами, и юные грабители ожили и зашевелились.
– А теперь уложите аккуратно все вещи в багажный вагон, – приказал им чародей. – Да побыстрее: поезд и так выбился из графика.
Фруктус, Свинтус и Мерзопакс послушно взялись за работу, а Морс и Крюшон подошли поближе к Трехглазому Петеру и Гэгу.
– Ну, а теперь наступила наша очередь, – проговорил долговязый гнэльф и кивнул на своего приятеля – толстячка, пора бы нам с Крюшончиком вернуться домой: хватит с нас злоключений!
– Золотые слова… – прошептал Крюшон. – Под каждым готов подписаться… Если потребуется, могу даже собственной кровью!
– Ну, до этого, я думаю, дело не дойдет! – рассмеялся волшебник Гэг. И уже серьезнее произнес: – Как вы хотите вернуться домой? В сапогах – скороходах или на ковре – самолете? Может быть, вы желаете просто свалиться с небес на головы своим родным и близким?
– Нет – нет! – испугался Крюшон. – Только не это! – И виноватым голоском объяснил свою постыдную трусость: – Я очень тяжелый… Могу кого-нибудь и зашибить нечаянно…
– В книге «Колесо Фортуны» написано, что они вернутся в Гнэльфбург в вагоне пассажирского поезда, – вмешался в разговор Трехглазый Петер. – Том двадцать четвертый, страница семьсот шестьдесят третья, восемнадцатая и девятнадцатая строчки сверху.
– Так что же вы стоите? – улыбнулся Гэг Крюшону и Морсу. – Занимайте места согласно купленным билетам и – в путь!
Не дожидаясь вторичного приглашения, славная парочка кинулась к своему вагону.
– А вам, господа, – Гэг повернулся к Трехглазому Петеру и проводнику Безенкопфу, – придется доехать до Зондерлинга вместе с машинистом. Не можем же мы отменить написанные в «Колесе Фортуны» предсказания?
– Да, но мой вагон… – Безенкопф тяжело вздохнул и многозначительно посмотрел на чародея, слишком вольно распоряжающегося чужой собственностью.
– Не волнуйтесь, вагон прилетит к вам на следующие сутки.
– Прилетит? Ах, ну да, разумеется… – Забыв попрощаться, Безенкопф поплелся к паровозу, в котором машинист уже вовсю раскочегаривал топку. Зондерлингский оракул поблагодарил Гэга за свое освобождение из плена и побежал следом за проводником.
Увидев, что выброшенные из багажного вагона вещи вновь в него погружены, знаменитый волшебник поманил неудачливых налетчиков к себе.
– Пойдете все время на запад, а потом свернете на юг, – сказал он мальчишкам – злюкам. – А там еще дней пять – шесть пути и вы на месте: в Пустыне Желтых Песков!
– А когда на юг сворачивать? – поинтересовался Мерзопакс. – Когда захотим?
– Нет, когда услышите, как на горе рак засвистит. Это и будет вам знаком.
– Понятно…
– Ну, тогда счастливого пути! – Гэг подошел к карете и забрался на козлы. – За лошадей не беспокойтесь, я верну их хозяину. – Волшебник посмотрел на торчавшие в открытом окне пассажирского вагона головки Морса и Крюшона и помахал им рукой:
– До свидания! Привет Гнэльфбургу!
И, хлопнув в ладоши, что-то проговорил на непонятном чародейском языке.
Глава восемнадцатая
– Морс, почему так темно?! Что случилось?!
– Кажется, мы находимся в комнате… Ну да, мы в музее! А темно потому, что задернуты шторы!
Ликующий голос долговязого гнэльфа был так громок, что заставил вздрогнуть задремавшего за столиком у выхода музейного сторожа. Однако, поворчав что-то сквозь сон, страж драгоценных реликвий вскоре успокоился и вновь заснул, положив голову на «Книгу отзывов и пожеланий».
Морс и Крюшон выскочили из вагона, который чудесным образом перенесся в самый большой зал гнэльфбургского музея, и осмотрелись по сторонам. Все верно: они были дома! Знакомые экспонаты ясно подсказывали нашим путешественникам, что чудо случилось и все страшное осталось позади. Морс подошел к окну, отдернул штору и посмотрел на залитый огнями витрин и реклам Проспект Алых Роз.
– Даже не верится… Мы в Гнэльфбурге!
Крюшон украдкой смахнул со щеки слезинку и тихо-тихо прошептал дрожащим от волнения голоском:
– Может быть, нам все это приснилось, Морсик? И ничего не было? Совсем – совсем ничего?
– Может быть… Хотя сразу двоим, одно и тоже… Так не бывает, Крюш!
– Обычно не бывает, а необычно бывает! В исключительных случаях.
– Ну, если в исключительных…
Взгляд Крюшона вдруг упал на небольшой застекленный ящичек, в котором хранилась бесценная гнэльфская реликвия – осколок зеркала колдуньи Скорпины. Толстячок испуганно вздрогнул и, кивнув приятелю на страшный музейный экспонат, робко спросил:
– А она там или не там?
Морс все понял и улыбнулся:
– Конечно, там! Куда она денется!
– Кто ее знает, вдруг вздумает вылезти? – Крюшон побледнел и сунул руку в карман в поисках сухарика или, хотя бы, леденца. В минуты душевной тревоги у него часто просыпался зверский аппетит, который требовалось немедленно чем-нибудь утолить. Но все продуктовые запасы были потрачены на метание в зеркального сторожа Скорпины, и единственное, что выудил Крюшон из своих бездонных кладовых, так это какую-то небольшую скользкую горошинку. – Ты посмотри, Морс: это – жемчужина! Значит, нам ничего не приснилось!
– А я и не говорил, что приснилось. Это ты сказал, а я тебе поддакнул. – Морс взял у Крюшона жемчужину и поднес ее поближе к глазам. – Вот чудеса: ни одной царапинки! И как только Петер Шмидт оттуда выбрался – непонятно!
– Известно как: с помощью волшебства… – Крюшон покосился на столик, на котором покоился стеклянный ящичек с осколком зеркала колдуньи Скорпины, и тихо прошептал, обращаясь к другу: – Положи ее сюда, Морсик… Она не наша, а мы с тобой не жулики. Пусть остается хозяйке, а мы и без жемчуга проживем!
– Пожалуй, ты прав, Крюш…
Морс подошел к стеклянному ящичку и бережно положил на него жемчужную бусинку. После чего взял Крюшона за руку и потащил его к выходу.
– Идем отсюда, Крюш! Я так соскучился по своим родным!
– А я, думаешь, не соскучился? Я еще больше соскучился!
Приятели прошмыгнули мимо спящего сторожа, тихо приоткрыли парадную дверь, выскользнули на залитый огнями Проспект Алых Роз и вскоре смешались с веселой толпой гуляющих горожан.