Ювелирная операция, стр. 8

– Нет, – слегка улыбнулся адмирал, – не с инспекцией я приехал.

На лице Мартынова появилось некое подобие улыбки, даже возникло подозрение, что гость из Москвы приехал, чтобы на пару деньков скрыться от столичной суеты, отдохнуть и набраться сил.

– Сперва в гостиницу?

– Какая гостиница? Дел у нас невпроворот. Сейчас же едем в бригаду морской пехоты, а по дороге я тебя введу в курс. Времени мизер, а работы выше головы.

Адмирал в сопровождении Мартынова и Пелевеса прошел на край взлетного поля, где их ждала черная тридцать первая «Волга». Референт сел рядом с водителем, начальник разведки Каспийской флотилии вместе с Бастагиным сел на заднее сиденье.

Пассажирский салон был отделен от водителя звуконепроницаемой перегородкой, так что можно было вести разговор, не опасаясь быть услышанным водителем.

Едва «Волга» выехала за пределы аэропорта, адмирал заговорил ровным, хорошо поставленным голосом:

– Наша агентура из Западной Европы сообщила о подготовке руководством чеченских сепаратистов масштабной террористической операции, которая должна охватить пределы всего Северного Кавказа.

– Мы-то здесь при чем? – удивленно спросил Мартынов. – Борьба с терроризмом – это профиль ФСБ, наше дело военное.

– Для начала, – адмирал заметно повысил голос, – борьба с терроризмом – дело всех, кто носит погоны. Об этом однозначно сказал наш президент. Первое. Второе, военно-морской разведке выпал шанс показать себя, необходимо проявить инициативу. Если для тебя, Семен Николаевич, подобное слишком хлопотно, а адмиральская звезда на погонах будет давить на позвоночник, иди со спокойной душой сажать картошку или удить рыбу на берегу. Решайся, товарищ капитан первого ранга, – либо действуем сплоченно, одной командой, либо не путайся под ногами.

В салоне «Волги» воцарилась тишина, наконец Мартынов тяжело вздохнул и произнес:

– Виноват, товарищ контр-адмирал, действительно отвлекся немного от реальности, полностью сосредоточил свое внимание на внешнем противнике.

Адмирал Бастагин не стал ставить подчиненного в очередной раз на место, поясняя азбучные истины, что нет сейчас внешних врагов из соседних государств у России, а есть только один противник (он же внешний и внутренний) – это мировой терроризм. Лишь утвердительно кивнул.

– Может, стоит создать оперативный штаб? – предложил Мартынов. – Для улучшения обрабатываемой информации от групп.

– Нет, – отрезал адмирал, но тут же спохватился и пояснил свой отказ: – Закон сохранения тайны гласит – «Сохранение тайны перпендикулярно количеству осведомленных лиц». Поэтому на первом этапе никаких лишних людей. Потом, если не будем справляться самостоятельно, может, и создадим штаб.

Отдельная семьдесят седьмая бригада морской пехоты встретила адмирала Бастагина выкрашенными в защитный цвет железными воротами с наваренными якорями.

Впрочем, закрытыми ворота оставались меньше минуты. Машину начальника разведки флотилии здесь знали хорошо, и едва «Волга», скрипнув тормозами, остановилась, металлические ворота под монотонное жужжание стали расходиться в стороны, освобождая проезд внутрь.

Командир бригады полковник Владимир Иванович Маргунин выглядел именно так, как и должен смотреться плакатный чудо-богатырь. Рост под два метра, косая сажень в плечах, красное обветренное лицо – все говорило о том, что полковник больше находится в «поле», чем заседает в своем штабе. Что было истинной правдой, майором Владимир Иванович начал Первую чеченскую кампанию, участвовал в штурме президентского дворца в Грозном. После ранения поступил в Академию, которую окончил с отличием, и отправился на Северный Кавказ формировать бригаду морской пехоты. С этой бригадой вошел в Грозный, когда началась вторая военная кампания.

Он знал, как нужно воевать, и знал, как учить бойцов, чтобы те умело сражались. Поэтому и не задерживался Владимир Иванович в штабе, выезжая на стрельбища, на полигон или находясь в спортзале.

О визите в расположение бригады представителя разведки Военно-морского флота полковник Маргунин был оповещен, когда самолет с адмиралом на борту уже заворачивал на рулежку. Пришлось на этот раз комбригу остаться в штабе, хотя накануне собирался проверить, как его бойцы будут проходить новую штурмовую полосу.

Гость был на полторы головы ниже полковника и наполовину уже в плечах, одетый в цивильный костюм, казался вовсе неуместным в помещении штаба.

Маргунин вытянулся во фронт, собираясь прибывшему из Москвы гостю доложить по всей форме, но Бастагин лишь махнул рукой. Для разведчика армейские ритуалы – лишняя трата времени.

– Садитесь, полковник, – адмирал первый занял металлический стул рядом с рабочим столом. – Мои полномочия вам известны?

– Так точно, подтверждены.

– Тогда переходим непосредственно к делу. В первую очередь меня интересует группа старшего лейтенанта Звягина.

– Они в командировке на боевых, – ответил Маргунин. – Будут в конце месяца.

– Слишком поздно, – отрицательно покачал головой адмирал. – Группу в срочном порядке вернуть в расположение бригады.

– Но у нас нет резервной группы для экстренной ротации, – удивленно произнес командир бригады. Он больше всего не терпел, когда в отлаженный механизм боевой работы влезают всякие проверяющие, неизвестно откуда вылезшие советники. Ему эти личности напоминали песок в идеально отлаженном механизме: если совсем не разладят работу, то уж точно на сто процентов будут тормозить. Полковник уже в душе крепким словцом припечатал своего старлея и его золотопогонного тестя, но все повернулось другой стороной.

– Не нужно ротации, – прервал размышления комбрига Бастагин. – Все разведывательно-диверсионные группы переводятся на казарменное положение и вместе с десантно-штурмовым батальоном находятся в режиме, приближенном к боевому. Камуфляжная «легенда» – подготовка к совместным с Казахстаном учениям. Это ясно?

– Так точно, – коротко ответил полковник.

Адмирал поднялся со стула и на прощание сказал:

– Группа Звягина должна быть в Каспийске завтра, самое позднее – послезавтра.

– Так точно, – вытянулся Маргунин.

Пожимая на прощание морпеху руку, адмирал сказал:

– Сейчас начинается большая игра, господа террористы готовят нам очередную свинью. И если первыми не обломать им рога, опять прольется много невинной крови.

Владимир Иванович плотно сжал губы. Он отчетливо помнил, как 9 Мая, на День Победы, сепаратисты взорвали мину направленного действия, обрушив на музыкантов бригады смертельный рой шрапнели.

Маргунин достаточно долго воевал и вдоволь насмотрелся на чужие смерти и кровь, и даже как-то все это пытался оправдать. Но вот смерть и кровь невинных никак не могли быть оправданы.

– Обломаем рога, товарищ контр-адмирал, по самые пятки обломаем. Один фарш останется, – зло пообещал морской пехотинец.

– Сработаем чисто – звездочка Героя тебе, полковник, обеспечена, – уже в дверях проговорил Бастагин.

– Учись, как надо работать, – сидя в салоне видавшей виды светло-кофейной «девятки», припаркованной рядом с оградой воинской части, наставительно проговорил Андрей Коломиец, подмигнув своему напарнику Георгию Пантелееву. – Одному пообещал адмиральские погоны, другому звездочку Героя, и все это на фоне патриотических фраз о борьбе с гидрой мирового терроризма.

Изображая из себя подвыпившего командировочного, Коломиец умудрился под воротник цивильного костюма Бастагина воткнуть булавку с высокочувствительным микрофоном, и теперь оба офицера могли без помех слышать все разговоры адмирала.

– Не подмажешь, не поедешь, – нейтральным тоном вяло проговорил Пантелеев. – Советская школа разведки – кнут, пряник и патриотизм в одном флаконе.

– Н-да, а в демократическом обществе эту формулу легко разбивает комбинация из толстой пачки зеленых баксов.

Глава 4

Поднявшись с постели, Руслан Курбаев прошел к журнальному столику и взял пачку «Житана».