Необыкновенная история о чудесной свирели и зеленом петушке, стр. 11

— Ку-ка-ре-ку! Вы, ваше императорское величество, делаете это лучше, чем деревянный болванчик.

— Я не болванчик, — отвечал император. — Я большой болван.

Расколов десять орехов, император намеревался расколоть и одиннадцатый, но моментально заснул, широко раскрыв рот. И все во дворце заснули крепким сном. Заснула и дворцовая стража, опершись на свои алебарды.

Май беспрепятственно вошёл во дворец. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, он стал открывать одну за другой двери больших комнат и зал. В одной он увидел казначея, заснувшего в тот момент, когда перекладывал мешочек с червонцами из императорской кассы в карман собственного камзола; в другой — генерала в пышном мундире с золотыми эполетами и множеством орденов, показывавшего фигу портрету императора; в третьей — молодого придворного, приникшего ухом к замочной скважине соседней двери… Май порядком устал, пока добрался до тронной залы. Клетки с зелёным петушком здесь не было.

Сев на трон, Май развязал узелок, вынул хлеб, пару луковиц и стал с аппетитом есть. Подкрепившись и отряхнув хлебные крошки, Май направился в императорский кабинет. За столом среди ореховой скорлупы сидел громко храпящий Урбан Крепкоголовый. На столе Май увидел золотую клетку с зелёным петушком. Петушок спал. Открыв клетку, Май взял петушка и оставил императорский кабинет. Пройдя сто комнат и зал, он присел отдохнуть на ступеньке мраморной лестницы и не заметил, как заснул. Спал он долго и проснулся от громкого хлопанья множества дверей, встревоженных голосов дворцовой челяди. Все во дворце проснулись, засуетились.

— Пропал императорский петушок! Его похитили! — услышал Май. — Вор не мог далеко уйти. Ищите его во дворце!

Май зашарил вокруг себя, ища узелок, в котором была свирель. Он должен был снова усыпить дворец. Но узелка возле него не было. Май вскочил на ноги, осмотрелся: узелка не было и на лестнице. Он забыл его в тронном зале, на троне императора! Холодный пот выступил на лбу Мая.

— Что делать? — в отчаянии спросил он проснувшегося петушка.

— Давай бежать! — ответил петушок.

Май сбежал с лестницы и остановился у остеклённой двери. За нею стояли бодрствующие стражи с алебардами. На лестнице тем временем показались дворцовые слуги. Май отошёл от двери и забился в угол под лестницей. А по ней уже топало множество ног. Май теснее прижался в угол, и стена, к которой он прижался, вдруг подалась, и он упал в какую-то полутёмную, пыльную каморку. За ним захлопнулась дверь. Май очутился в помещении, где дворцовые уборщики складывали щётки и тряпки. Осмотревшись, он заметил в стене каморки дверцу и, открыв её, вошёл в длинный узкий коридор, пройдя который, увидел винтовую лестницу. По ней он забрался на чердак дворца. Чтобы уйти подальше от опасности, он долго шёл чердаком и приостановился у большой дыры, проделанной пушечным ядром. Заглянув в неё, Май увидел тронный зал и на троне свой узелок. Но как достать его? В это время в ещё не заделанной дыре крыши показалось весёлое лицо молодого кровельщика.

— Ты что здесь делаешь, паренёк? — спросил он. — Э-э-э, да ты, я вижу, украл императорского петушка и думаешь здесь спрятаться?

— Неправда! — горячо ответил Май. — Петушок жил в нашем доме, он наш. Его украли воры, а у воров взял и присвоил ваш император.

— Это похоже на правду, — сказал кровельщик. — Наш император мастер присваивать чужое. На то он и император.

Узнав беду Мая, кровельщик обещал ему помочь.

— Будь ты наследным принцем, я бы и пальцем не пошевелил в твою пользу. Но ведь ты сын водовоза, и мы должны помогать друг другу. Во дворце тебя схватят, как только ты там появишься, ну а на меня не обратят внимания. Я могу показываться всюду.

Через дыру он опустил в тронный зал верёвочную лестницу и ловко, как обезьяна, спустился по ней вниз. Взяв с трона узелок, он выбрался на чердак.

— Вот тебе твоё добро, — сказал кровельщик. — И советую тебе пересидеть здесь до вечера. Из дворца мы выйдем вместе. Я тебя выдам за своего подручного. Только петушка ты оставь. С ним пропадём. Брось его в эту дыру, в тронный зал.

— Нет, — ответил Май. — Теперь я с петушком не расстанусь.

— Тогда поступай сам, как знаешь. Мне моя голова дороже твоего петушка.

Май заиграл на свирели, и тотчас же не только дворец, но и вся столица Урбана Крепкоголового погрузилась в глубокий и долгий сон. Заснул на старом кресле под крышей и добрый паренёк-кровельщик, радостно улыбаясь во сне.

Май и зелёный петушок благополучно покинули дворец и столицу Урбана Крепкоголового, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Члены Сената были уверены, что сын водовоза со своей зловредной свирелью и зелёный петушок больше не вернутся в столицу королевства Двух Мечей. Теперь нужно было избавиться от Мартиниуса. Это дело поручили мельнику.

Он отправился к мастеру башенных часов.

— Дорогой Корнелий Мартиниус, — сказал мельник со слезами на глазах. — Тебе, гордости нашего города и всей страны, я принёс тяжёлую весть. Твой племянник, покинувший родину в поисках приключений, убит на поле, где сражались войска Альфонсино Тридцать Девятого с войсками императора Урбана Крепкоголового. Спеши, пока вороны не расклевали тела мальчика, предать его земле.

Удручённый этой вестью, Мартиниус пошёл к брату водовозу и передал ему слова мельника. Водовоз залился слезами.

— Мой сын, — плакал он, — мой мальчик, на которогс я возлагал столько надежд, умер… Кто мог убить его? Кому могла понадобиться его жизнь?

— Его убили на войне, брат, — сказал Мартиниус. — Убили в то время, когда он переходил поле, где сражались войска Альфонсино Тридцать Девятого с войсками императора Урбана Крепкоголового.

Водовоз сжал кулаки.

— Пусть будут прокляты войны! Они приносят нам только горе, лишают нас радостей жизни. Пусть будут прокляты короли и императоры, что затевают войны!

Печальные и тихие, они вышли за городские ворота. Как только ворота за ними закрылись, на городскую стену вышел мельник и подкупленный им начальник городской стражи.

— Слушай, Мартиниус! — крикнул мельник. — Не возвращайся больше к этим стенам. Сенат Городских Голов приказал страже, если ты подойдёшь к воротам, в тебя стрелять. И в твоего брата тоже. Не нужны вы нам — колдуны и мошенники. Убирайтесь вон, да поживее, не то я прикажу стрелять сейчас же!

И солдаты стражи направили на Мартиниуса и его брата ружья.

— Ты погубил нашего короля! — кричал мельник. — Из-за тебя я не стал дворянином! Мы не можем жить с тобой в одном городе. И в часах твоих не нуждаемся. Мы их сломаем! Нам не нужна память о тебе!

Мартиниус и водовоз пошли дорогой, оглядываясь на родной город. Со стены мельник грозил им кулаком.

— Отдадим, брат, свой труд другому городу, — сказал Мартиниус. — Мы не бесполезные люди на земле.

Они дошли до поля, на котором недавно кипело сражение, долго ходили по нему и не нашли трупа Мая.

— Кажется, брат, — сказал Мартиниус, — мы стали жертвой подлого обмана. Твой сын, а мой племянник — жив. Слышишь, не его ли это свирель поёт над полями, как жаворонок?

И они пошли дорогой навстречу свирельной песне: