Вёсла на воду! Гришинки, стр. 12

Помощь почтальонихе

Рано утром я проснулся. В восемь встал. И сказал папе:

– Пап! Мне ровно в одиннадцать надо идти. Помогать почтальонихе.

Я уже ел. Без двадцати одиннадцать смотрю в окно. И вижу: открывает гараж почтальониха!

Я оставил еду, быстро оделся и побежал. Посколько лифт занят, я полетел на своих двоих.

Выскочил из подъезда и в арку. Потом побежал вниз к началу нашего дома. Вбегаю во вторую арку, запыхался.

Около восьмого подъезда сидели старушки. У них я спросил:

– Не проходила тут почтальонка с коляской?

– Проходила. С коляской во-он туда, – показала пальцем одна старушка на конец дома.

Я – туда.

Я увидел почтальонку. Она стояла, опершись на коляску, и ждала, когда подойдёт «Экстра М». Почтальонка сказала:

– Уже полдвенадцатого. Опоздали на полчаса.

Полчаса-то получасом, а я подумал: наверно с машиной случилась какая-нибудь авария.

Машина всё-таки приехала, но баз надписи на боку «Экстра М» и вообще какая-то вся облезлая.

Почтальониха схватила коляску и помчалась с ней в арку. Шестьдесят четыре пачки газеты «Экстра М» грузчики вывалили из машины прямо на проезжую часть. Почтальониха и я стали их подбирать в коляску.

И потом повезли раскидывать в подъездах по зелёным ящикам. Их я ещё называю ящерицами.

Сначала мы раскидали газеты по ящикам во всех шестнадцатиэтажках. Затем перешли на жёлтую девятиэтажку.

Пока почтальониха возилась с коляской, я уже полподъезда обеспечил «Экстрой М»

В одном подъезде целый блок ящиков грохнулся прямо на трубу. И мне пришлось класть газеты уже на банкетку.

После всей раскладки у нас осталось еще семь штук газеты. И я забрал их себе домой.

Вхожу в своей подъезд. Стоят две шаловливые глупыньки.

Ни о чём не подозревая, сажусь в лифт.

Не успел проехать и половину первого этажа как останавливаюсь. И вдобавок отключается свет.

Я не знаю, что делать. Ощупкой кое-как нашарил кнопку вызова.

Мне ответили:

– Четырнадцатый подъезд, пятый дом. Говорите.

– Я... Ой! Я застрял без света в лифте.

– Без света? – внушительно сказала тётя.

– Именно! Тридцать три сантиметра отъехал от первого этажа!

– Значит, лифт отключён.

– Кто же его мог отключить?! Хм...

В щёлку двери я увидел тех двух морковок. Смеющихся.

– Ах вы, охломонки-лимонки! – крикнул я им. – Ещё из-за вас застревать в лифте без света!? У-у! Наглюхи! Хотите в милицию? Чтобы немедленно включили лифт! Где вы нашли выключатель лифта? А?!

– Он сам выключился.

– Сам он выключиться не мог.

– Мог!

– Нет.

И чего они спорят? Разве я знаю про лифты меньше этих бестолковок?

Пришёл дядя из диспетчерской. Оттолкнул тех девчонок, поправил в лифте кое-что и свет включился. Открылись двери на первом этаже.

– Ну что? Вас в милицию сдавать?? – строго спрашиваю я веселух.

– Не надо.

Как я ходил к Вике

Однажды, в субботу, папа отпустил гулять меня.

На лифте я приехал к Руслану. На пятый этаж. Позвонил.

Через дверь его мама ответила:

– Кто?

– Это я, Гриша.

– А Руслан катается. На большой горке.

– А когда ему домой?

– В два. На обед.

И я побежал к большой горке.

Как раз Руслан был на низу горки.

Я незаметно подкрался и пощекотал его. Он, бедный, чуть не перевернулся вместе со снегокатом. С удивлением обернулся и сказал:

– Привет!

– Привет!

Мы поднялись на вершинку горы и несколько раз вместе прокатились на его снегокате.

– А давай, – сказал я, – сходим к моей подружке Вике?! А?

– Бэ!!! Давай, конечно.

И мы пошли.

У подъезда Руслан внезапно закричал:

– Стой!

– Чего такое?

– Ничего.

Из этого я ничего не понял.

Руслан повернулся и побежал к нашему дому. И я вспомнил, что он опаздывает на обед.

Я набрал на домофоне 461.

Тут же в домофон ответила Вика:

– Кто?

– Это я, Гриша. Открывай.

Вика открыла.

Она угостила меня пирожным. А потом мы в ее комнате играли в конструктора.

У Вики была обезьяна.

Я нажал на ее спину, и она закричала, как свинья.

Несколько раз ко мне прибегала Викина кошка персиянка Алиса. И всё тёрлась об мои ноги.

Мне надоели эти нежности персиянки и я решил уйти.

На прощанье я спросил Вику:

– А какой код у тебя?

– 0850.

– То есть набираешь 461, ключик, 0850. Да?

– Да.

Я вышел на улицу.

Шёл грустный снег.

Хитрун Коля

У моего дружка Коли и его родителей в одно и то же время идут любимые передачи по телевизору.

И чтоб наверняка увидеть свою передачу, он что придумал...

Накануне накупил себе целую авоську воды и выставил на кухне на виду – на шкафчике под самым потолком.

За несколько минут до передачи он спрятал эти бутылки с водой у себя в комнате. А из туалета притащил воз битого стекла и разбросал по кухне. Прилично наплескал на пол воды.

И в момент начала передачи с убитым лицом побрёл к родителям:

– Папа... Мама... Бутылки разбились...

И пока родители наводили на кухне порядок, он преспокойно посмотрел свою передачу.

Детский роман

Когда я гуляю с Русланом, он постоянно спихивает меня со своего снегоката.

Мне это не нравится.

И я с папой стали звонить по магазинам. И везде только слышим:

– Снегокаты будут лишь к следующей зиме.

Ночью мне приснился такой сон.

Я выхожу из своего двенадцатиэтажного дома гулять.

Захожу в соседний подъезд.

На шестом этаже я вышел из лифта и позвонил в сто восьмую квартиру.

В ответ на «Кто?» я крикнул:

– Газовщик!

Мне открыли, подивились и сказали:

– Вы что-то малы для газовщика. Что-то за этим скрывается! Наверно, вор?

– Конечно, вор. Кто же ещё?!

– Воров мы не ожидали.

– А вот... Не ожидая, дождались! – крикнул я и побежал на балкон за снегокатом.

Я схватил снегокат и быстрей в лифт.

И в лифте, как в клетке, я застрял.

Вместе с механиком вызвалась и милиция.

Они не спешили. Собирались целый век.

А потому я просидел в лифте на снегокате дохлых четыре часа.

Когда милицейка открыл двери лифта, оборвался трос. Лифт полетел вниз. Нa ходу я вместе со снегокатом выскочил на третьем этаже. Быстро пересел на другой лифт, благополучно доехал до первого этажа.

Напротив дома была горка и я решил тут же прокатиться.

Сел на снегокат, поехал!

Ни с того ни с сего со всего маху вдруг врезаюсь в женщину. Женщина ка-ак закричит:

– Эй ты!.. Хулиган!.. А ну!.. Сейчас получишь от меня бревном!

Я наклонился, и бревно попало прямо по лбу милицейке, который гнался за мной.

Милиция шарахнулась на землю, а ножницы вылетели из её кармана и пролетели над милицейской головешкой.

– Кто это над моей головой прочавкал? – спросил милицей. – Неужели ножницы?!

– Да, ножницы! – подтвердил я, убегая и волоча за собой снегокат.

Но убежал я без снегоката. Потому что милиция – чик-чик ножницами! – перерезала верёвочку. Да так ловко! Я не сразу и заметил. Бегу и чувствую, что руке с самокатом как-то легко. Оглядываюсь – снегоката нет, в руке только распушённый хвостик верёвочки.

С криком побежал я за милицией и из её кармана, как настоящий вор, вытащил двое больших ножниц. Я ими почикал – вроде бы чикают. Потом порезал бумагу – режут-почикивают.

Переложив ножницы из милицейского кармана в свой, я своровал на ледяной горке, специально построенной только для одной семьи, четыре снегоката.