Великолепие чести, стр. 64

— Я хорошо помню обещание. — Обхватив Мадлен за плечи, барон вышел с ней из замка.

По пути к конюшням находилась полусгоревшая часовня. Дункан остановился, чтобы осмотреть пожарище.

— М-да, — задумчиво промолвил он. — Все придется полностью перестраивать.

Мадлен тут же вспомнила про послание.

— Дункан, у тебя есть время показать мне письмо из монастыря, который прислал сюда отца Лоренса? Мне безумно интересно, о чем оно.

— Я сам уже прочел его.

— Так ты умеешь читать?! Вообще-то я так и думала, только ты никогда не говорил об этом. Видно, я еще недостаточно хорошо тебя знаю.

— Конечно, мы не так уж давно вместе, — улыбнулся барон.

Мадлен кивнула:

— Да, но кое в чем насчет тебя я ничуть не сомневаюсь. Господи, как бы мне не хотелось, чтобы ты уезжал! Я думала, ты научишь меня защищаться. Если бы я умела делать это — хотя бы как Ансель, — я смогла бы поехать с тобой.

— Я ни за что не позволил бы тебе этого, — заявил барон. — Впрочем, обещаю начать заниматься с тобой, как только вернусь. — Он сказал это совершенно искренне. В самом деле, существовали такие приемы самозащиты, которые любой женщине знать совсем не мешало. Мадлен была не очень сильной, но ее решимость нравилась барону.

Векстон заметил, что Джеральд все еще не появлялся, а значит, он мог провести с женой еще несколько коротких мгновений. Повернувшись к Мадлен, он сказал:

— Знаешь, первый урок я, пожалуй, дам тебе немедленно. Раз уж ты носишь с собой кинжал, то должна подвешивать его слева: ведь ты правша. — С этими словами барон перевесил изящный кинжал, который его жена держала на поясе. — Так тебе будет легче вытащить его при необходимости. Случается, каждая секунда имеет значение.

— А ты носишь меч на правой стороне, Дункан… Ага! Теперь я, кажется, поняла: ведь в бою ты обычно держишь его левой рукой. Да, и ступеньки! Наверное, и ступеньки в твоем замке расположены не так, как им положено, по той же причине?

Векстон кивнул:

— Мой отец тоже был левшой — как и я. Если враг нападал на крепость, то пробирался он, естественно, снизу, а не сверху, вот отец и задумал спланировать замок так, чтобы иметь преимущество перед врагом. Он мог опираться правой рукой о стену, а новой наносить удары мечом.

— Он был весьма хитер, — улыбнулась Мадлен. — Ведь большинство людей владеет свободно как раз правой рукой! Это была замечательная мысль — изменить планировку замка!

— По правде говоря, отец заимствовал эту мысль у одного своего дядюшки, — признался Векстон.

Дункан понадеялся, что своими разговорами ему удалось отвлечь внимание жены от письма, но не тут-то было: Мадлен снова попомнила о нем.

— Так что же было в письме, Дункан?

— Да так, — замялся барон, — ничего особенного. Оказывается, Лоренс покинул монастырь, как только связался с Луддоном.

— Наверняка он был неплохим человеком до тех пор, пока в его жизни не появился мой братец, — заметила Мадлен. — Я прослежу за тем, чтобы его тело отвезли назад в монастырь. Думаю, они похоронят его по-христиански.

— Нет! — неожиданно для себя вскричал барон. — То есть… — замялся он, — я хотел сказать, что уже позаботился обо всем.

Мадлен удивленно поглядела на мужа: она не ожидала такого порыва чувств и хотела было спросить его, чем вызвано волнение мужа по поводу ее желания по-человечески похоронить провинившегося преступника, как ее внимание привлек направлявшийся к ним Джеральд.

— Мы с Аделой поженимся, как только покончим со всеми делами, — радостно заявил он. — Она наконец-то согласилась.

Мадлен улыбнулась. Дункан похлопал друга по плечу.

— А где Адела? — спросил он.

— Плачет у себя в комнате. Я уже попрощался с ней, — с улыбкой добавил Джеральд.

— Ты уверен, что хочешь взять ее в жены, Джеральд? Моя сестра рыдает большую часть свободного от сна времени.

— Дункан! — укоризненно воскликнула Мадлен.

Джеральд рассмеялся:

— Надеюсь, все слезы выльются у нее до замужества.

Неожиданно повернувшись к жене, Векстон обнял ее, а затем крепко поцеловал в губы.

— Не успеешь ты и почувствовать, что я уехал, как я уже вернусь, — пообещал он.

Мадлен попыталась улыбнуться, но сама с трудом сдерживала слезы. Впрочем, позволить себе плакать она не могла: мимо строем проходили воины. Застыв как изваяние посреди двора, женщина смотрела вслед уходящему мужу. К ней приблизился Энтони.

— Он вернется, — прошептала Мадлен. — Он дал мне слово, Энтони.

— Барон Векстон — человек чести, Мадлен. Он не нарушит своего обещания.

— А я… я не буду даром тратить время, — заявила она. — Дункан обещал научить меня некоторым приемам самозащиты.

— Самозащиты? — недоуменно переспросил Энтони.

— Ну да. Он считает это необходимым для меня, — пояснила Мадлен.

Она нарочно говорила так уверенно, чтобы Энтони показалось, будто она передает ему пожелание мужа. Мадлен справедливо полагала, что ей будет проще склонить Энтони на свою сторону, если тот поверит, что выполняет желание своего господина.

— Может, пока ты дашь мне один-два урока? — невинным тоном осведомилась она. — Что скажешь на это, Энтони? Ты смог бы уделять мне немного времени каждый день, чтобы я хоть чему-то научилась?

Энтони был так поражен ее просьбой, что на время лишился дара речи, но, взглянув на Мадлен, понял, что та говорит совершенно серьезно.

— Пожалуй, пока мне надо пойти поговорить с Недом, — заявила Мадлен. — Думаю, он сумеет подобрать мне подходящий лук и стрелы, разумеется. Если я всерьез займусь этим делом, то думаю за короткое время достичь кое-каких успехов.

Энтони захотелось перекреститься, но, к несчастью, он не мог этого сделать, так как госпожа не сводила с него полных надежды глаз.

У него не хватило сил возразить Мадлен.

— Я сам поговорю с Недом, — ответил он.

Мадлен от души поблагодарила его. Попрощавшись, Энтони зашагал прочь.

Теперь у него стало еще одной заботой больше. Его главной обязанностью было охранять и защищать Мадлен. Отныне появилась еще одна — защищать своих людей от жены господина.

От отчаяния его спасло лишь чувство юмора. Дойдя до хижины кузнеца, Энтони уже широко улыбался. Спаси их Господь! Глядишь, к концу недели зады всех воинов будут утыканы стрелами.

Глава 20

Дункан первым почуял опасность и дал своим людям сигнал остановиться. Ряды лошадей замерли. Никто не проронил ни слова, не заржал ни один конь, не хрустнула ветка — над лесом нависла полная тишина.

Барон Джеральд ехал по правую руку от Дункана. Как и его воины, он ждал, какое решение примет его друг. В прошлом Джеральду доводилось сражаться в битвах на стороне барона, и он безоговорочно доверял ему, поражаясь необычайному чутью и сноровке Дункана. Хотя они были почти ровесники, Джеральд чувствовал себя сущим младенцем по сравнению с многоопытным бароном Векстоном и относился к нему, как ученик к учителю.

Когда барон поднял руку, несколько воинов разъехались в разные стороны, чтобы разведать обстановку.

— Что-то здесь подозрительно тихо и спокойно, — прошептал Дункан.

— Но знаешь, для ловушки я бы, пожалуй, выбрал другое место, — признался Джеральд.

— Нет, это отличное место.

— С чего ты взял? — спросил Джеральд.

— Я чувствую, — промолвил барон. — Они там, внизу, поджидают нас.

Тут слева из леса раздался тихий свист. Дункан немедленно повернулся в седле и дал воинам знак разбиться на небольшие отряды.

В это время к нему подъехал тот воин, что издал предупреждающий свист.

— Сколько? — коротко осведомился Векстон.

— Не знаю точно, но я насчитал несколько щитов.

— Стало быть, несколько сотен, — заметил Джеральд.

— Они за перекрестком, что на лугу, — пояснил воин. — Прячутся, бестии, милорд.