Две розы, стр. 69
И девушка решилась, Подняв голову, она посмотрела Харрисону прямо в глаза и прошептала;
– Мы мыслим одинаково.
Мэри Роуз подбежала к Харрисону и прильнула к нему.
– Но знаешь, в моих мечтах и снах я одета. А в твоих?
– Нет.
Одно это слово вызвало у девушки целый калейдоскоп эротических видений.
– Харрисон, когда ты говоришь такие вещи.,, меня словно жаром окатывает. Наверное, с моей стороны бесстыдно признаваться тебе в этом, правда? Я бы не вела себя так, если бы что-нибудь подобное сказал мне кто-то другой.
– Черт побери, надеюсь, что так.
– Благодаря тебе я чувствую себя красивой, – счастливо прошептала Мэри Роуз.
– Ты и в самом деле прекрасна. И это вовсе не бесстыдство, милая. Ты просто честна со мной.
– Откуда ты знаешь? – спросила Мэри Роуз.
– У тебя нет опыта, ты и понятия не имеешь, как хорошо нам будет вместе.
Мэри Роуз заглянула в глаза Харрисону.
– Интересно, а насколько у тебя богатый опыт?
– Достаточный.
– Мне больно, когда я думаю, что у тебя уже кто-то был.
– Я не могу изменить прошлое – даже ради тебя. Я никогда не любил ни одну из тех, кто побывал в моей постели, и они, конечно же, тоже меня не любили. Мы просто использовали друг друга ради физического удовлетворения. Но, однако, чтобы понять это, я должен был повзрослеть.
Девушка кивнула:
– Кол, Трэвис и Дуглас еще не повзрослели.
– Откуда ты знаешь?
– Слишком уж часто они ездят в Хаммонд. Харрисон улыбнулся:
– Ты знаешь о том доме за городской чертой?
– Конечно, уже давно. Адам мне все объяснил. Теперь, когда ты рассказал, как хорошо мне будет с тобой, я, пожалуй, тоже начну думать об этом.
– Но я действительно хочу, чтобы ты была моей, Мэри Роуз. Я люблю тебя, милая.
Сердце девушки наполнилось счастьем, а глаза – слезами. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься в объятия Харрисона и не отпускать никогда в жизни. Мэри Роуз только сейчас поняла, как долго она ждала от Макдональда этих слов.
Он, однако, уклонился от ее объятий и, взяв ее за плечи, легонько сжал пальцы.
– Я буду любить тебя до самой смерти. Я хочу заботиться о тебе и лелеять тебя. Я очень верю в тебя. Я знаю, что, когда твой гнев пройдет, ты поймешь, что мы с тобой созданы друг для друга. Ни один мужчина никогда не будет любить тебя так, как я. Вспомни об этом, когда возненавидишь меня. И еще, что я никогда, слышишь, никогда не хотел причинить тебе боль.
– Я не понимаю, о чем ты. Я никогда не смогу ненавидеть тебя.
– Милая, мне бы очень хотелось защитить тебя от той боли, которая тебе предстоит, но это не в моих силах.
Мэри Роуз, однако, не испугалась его мрачных предсказаний. Он любил ее – все остальное теперь не имело значения.
– Ты сам себе противоречишь. Я верю в тебя гораздо больше, чем ты в меня, Харрисон. Ничто не заставит меня ненавидеть тебя. Я люблю тебя. И меня не волнует, какая боль меня ожидает. Если ты будешь рядом, я вытерплю все, что угодно.
Харрисон крепче обнял ее.
– Подумай как следует, прежде чем клясться мне в любви. Хорошенько подумай и запомни каждое свое слово. А потом ступай и поговори со своими братьями.
– Мне ни к чему эти разговоры, – покачала головой Мэри Роуз. – Что бы они ни сказали, это не изменит моих чувств к тебе.
– Ты нужна мне, Мэри Роуз, и я не смогу долго сдерживаться. Но я хочу, чтобы ты отдалась мне по своей воле. И не смей больше говорить, что любишь меня, ибо с той самой минуты ты будешь принадлежать мне безраздельно.
Харрисон обхватил ее лицо руками.
Мэри Роуз тотчас ощутила небывалую мощь Харрисона, возвышавшегося над ней, словно башня.
– Я люблю тебя, Мэри Роуз. Именно о такой женщине я мечтал всю жизнь! А теперь возвращайся в дом, пока я не забыл о своем обещании.
Харрисон уронил руки. Мэри Роуз очень хорошо поняла: он хотел, чтобы она приняла решение сознательно, ибо пути к отступлению уже не будет.
– Я люблю тебя, Харрисон.
Макдональд замер. Тогда Мэри Роуз повторила еще раз.
– О Господи, Мэри Роуз…
Он притянул ее к себе и приподнял так, что она коснулась его чресел. Мэри Роуз обвила его шею руками и задрожала. Девушке показалось, что, если Макдональд ее сейчас же не поцелует, она просто сойдет с ума.
Харрисон подождал, пока желание не станет таким сильным, что он не сможет больше ему противиться, затем наклонил голову и принялся жадно целовать Мэри Роуз. В эту минуту для него не существовало ничего, кроме его возлюбленной. Мэри Роуз, казалось, никак не могла насытиться его поцелуями. Желание пойти в ласках еще дальше уже одерживало верх над ее рассудком. Внезапно Харрисон осознал: еще немного – и он овладеет Мэри Роуз на заднем дворе. Он содрогнулся и резко отстранил от себя Мэри Роуз.
– Иди в дом.
Сквозь пелену страсти, окутавшую сознание, словно туман, девушка уловила резкие нотки в голосе Харрисона.
– В дом? Но я не хочу уходить. Пожалуйста, поцелуй меня еще раз. Я люблю тебя, Харрисон.
– Возвращайся!
Макдональд не просил, он приказывал. С глубоким вздохом она отстранилась, пораженная наступившей в нем переменой, пытаясь сообразить, что же она сделала не так.
Впрочем, было ясно, что с размышлениями ей придется подождать до тех пор, пока ее сердце успокоится, а дыхание выровняется.
Мэри Роуз пошла к дому. Когда она преодолела полпути, ее охватили раздражение и разочарование. Неужели Харрисону трудно было объяснить любимой женщине, почему он так внезапно прекратил ее целовать?
– Ты такой же капризный, как твой конь, – пробормотала она достаточно громко.
Харрисон ничего ей не ответил. Она обернулась, чтобы повторить свои слова, и увидела, что он удаляется прочь.
– Ты куда? – крикнула она.
– Спать.
– Тогда спокойной ночи.
Макдональд не ответил. Девушка подождала еще с минуту. Когда же Харрисон дошел до входа в гостевой домик и открыл дверь, терпение ее лопнуло.
– Спокойной ночи! – снова крикнула она, мысленно чертыхнувшись.
Наконец Макдональд обернулся и посмотрел на нее:
– Мэри Роуз, не заставляй меня ждать.
4 мая 1867 года
Дорогая мама Роуз,
Мы все ужасно расстроились, когда прочитали ваше письмо. Почему вы раньше не сообщили нам, что задумала Ливония? У вас теперь есть семья, и вы не должны ничего от нас скрывать.
Как долго Ливония шантажировала вас, чтобы заставить остаться с ней? Да, мы прекрасно понимаем, что она старая женщина и что ей страшно. Слепота, конечно же, ужасная вещь, и, наверное, не менее страшно иметь на шее двух сыновей, которые думают только о себе. Однако, мама Роуз, ее беды не оправдывают того, что она делает с вами.
Неужели она скажет сыновьям, что Адам убил их отца, или это просто блеф? Неужели она совершенно забыла, что Адам пытался защитить вас и ее саму от вашего взбешенного хозяина? Линкольн хотел, чтобы вы были свободной, и тысячи молодых людей отдали свои жизни на полях сражений с этой благородной целью. А теперь миссис Ливония снова вас поработила…
Господи, защити всех нас
Ваш любящий сын
Дуглас.
Глава 14
Кол с Элеонорой еще долго целовались и обнимались в коридоре, шепча друг другу бессмысленные ласковые слова. Наконец Кол отстранился. В отношениях с женщинами он привык получать то, что ему было нужно. Однако Элеонора резко отличалась от тех, с кем ему до сих пор доводилось иметь дело. Он догадывался, что прежде, чем они станут близки, ему придется взять на себя определенные обязательства, а он вовсе не собирался заходить так далеко.
Следуя за Элеонорой в столовую, Кол подумал, что никогда больше не будет ее целовать. Он подождал, пока она сядет, а затем обогнул стол и опустился на свое место. Погрузившись в раздумья, он, казалось, не замечал, что братья внимательно наблюдают за ним.