Небо смотрит на смерть, стр. 1

Эндрю Гарв

Небо смотрит на смерть

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

В половине девятого утра резкий звонок телефона рядом с кроватью разбудил вялую от снотворных Луизу Хилари. Она долго лежала, не в силах пошевелиться, но телефон продолжал звонить, и наконец, нашарив трубку цвета слоновой кости, Луиза притянула ее к себе.

— Кто это? — хрипло спросила она.

— Хэлло, Луиза. Это я, Чарльз.

— А-а! — Она настороженно замолчала. — Тебе что нужно?

— Ты прочитала мое письмо?

— Какое письмо?

— Я отправил его вчера вечером, ты разве не получила?

— Нет, не видела. Наверное, оно валяется на коврике.

— Тогда, пожалуйста, прочти его. Мне необходимо с тобой увидеться. Можно зайти к тебе после обеда?

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, какой день сегодня. Четверг? Нет, пятница.

— Не получится, — сказала она. — Я сегодня вечером уезжаю, надо еще собраться.

— Тогда я заскочу до обеда. Мне очень нужно. В двенадцать, ладно?

— Ну хорошо, раз это так необходимо, — Луиза бросила трубку, мысленно проклиная своего мужа.

Откинув мятые простыни, она голая встала с постели и жадно глотнула из кувшина. По утрам ее всегда мучила жажда.

Подняв с пола прозрачный шелковый пеньюар, она ненадолго задержала взгляд на своем отражении в большом зеркале. Лицо со следами вчерашнего грима являло печальное зрелище. Глаза были красные, щеки запали. Во рту пересохло, руки сильно тряслись. Превращаюсь в старую ведьму, подумала она. С каждым днем все хуже и хуже. Правда, с фигурой пока более или менее нормально — слишком худая, возможно, но для сорока лет — совсем недурно. Грудь упругая, как у девушки. Пока мужикам нравится мое тело, цинично успокаивала она себя, с лицом как-нибудь обойдется. Уж с телом-то полный порядок, иногда даже перебор!

Нахмурившись, она вспомнила о Максе Рачински с его дурацкими требованиями и угрозами. Эти ревнивцы такие зануды! Какого черта он все время качал права?! Ему и предложить-то было нечего, кроме молодого сильного тела. В постели он был, конечно, что надо. Но ни денег, ни машины приличной, кроме этой его двухместной развалюхи, ни квартиры нормальной… Вообще никаких удобств! И в самом деле, не будет же она винить себя в том, что ей осточертели эти встречи по выходным в отелях. Сплошной риск и никакого удовольствия! С Джеральдом все пойдет по-другому. У него и доход приличный, и квартира ничего. Они развлекутся как следует, когда Джеральд приедет из Канады. Ну а пока надо смываться из Лондона. Ей совсем не понравились глаза Макса. Может, он просто трепался, по с этими поляками никогда не знаешь… Не забыть позвонить насчет билета на поезд.

Накинув пеньюар и сунув ноги в шлепанцы, Луиза пошла за письмом. Чарльз так настаивал, что ее разобрало любопытство. Она положила четыре листка, исписанных мелким почерком, на подушку; вытянувшись во весь рост на кровати, закурила. С первых же строк ей стало ясно, что Чарльз принялся за старое. Новой была лишь нотка отчаяния, которую она отметила с удовлетворением. Он, видимо, здорово перенервничал, иначе ни за что не пошел бы на унизительную встречу с ней после всего, что было. «Моя последняя просьба к тебе!…» Луиза мрачно усмехнулась. Ну уж нет! Он будет просить и просить — а что еще ему остается? А она будет отказывать и отказывать. Мысль о его приходе вызвала у нее чувство мстительного удовлетворения.

Голова все еще гудела, как будто наполненная сырой ватой. Чтобы прийти в себя, Луиза проглотила таблетку амфетамина. По утрам это вошло у нее в привычку, так же как люминал на ночь. Она наполнила ванну и на двадцать минут погрузилась в теплую воду, успокаивая свои воспаленные нервы. Затем, все еще в пеньюаре и шлепанцах, направилась в кухню и приготовила кофе покрепче. Утром она не ела, только пила кофе, просматривая газеты и прикуривая одну сигарету от другой.

Вернувшись в комнату, она присела за туалетный столик и приступила к ежедневному ритуалу. Окрашенные хной короткие волосы уложены завитками по всей голове, дабы скрыть редковатость, и не представляют особых проблем. Но с лицом предстояло работать. Густой слой грима просто необходим — кожа никуда не годится, сплошные морщины. Румяна накладываются искусно, чтобы не привлекать внимания к складкам у рта, создающим выражение уныния. Яркая губная помада и черные брови — потоньше. Ей было непросто нарисовать их трясущимися руками. И тушь на ресницы — погуще! В глазах скоро появится блеск — под воздействием амфетамина. И она вновь шикарная женщина! Если не особенно приглядываться. Но мужчины никогда особенно и не приглядывались, им нравилось, что она так сильно красится.

Прежде чем одеться, Луиза попыталась хоть чуть-чуть прибрать в комнате, где все стояло вверх дном после вчерашней пирушки. Чарльз снимал для нее неплохую квартирку, обставленную дорогой мебелью, но ей и в голову не приходило следить за порядком. Ее не оставляло ощущение, что эта квартира — неудачная попытка подкупить ее, поэтому беспорядок ее вполне устраивал, даже доставлял ей удовольствие, как ни странно. Она собрала подушки с пола в гостиной, провела ногтем по прожженному окурком ковру, выбросила испачканные губной помадой окурки из наполненной до краев пепельницы и убрала мокрый стакан с полированной поверхности телевизора. Запах оставшегося в стакане снотворного вызвал у нее желание еще взбодриться. Она пересекла комнату, налила из бутылки, стоявшей в углу на подносе, треть бокала рома «Тринидад», добавила туда же немного имбирного эля и сделала внушительный глоток. День начался!

Припарковав машину в тени под деревьями на Кенсингтон-стрит подальше от палящего июньского солнца, Чарльз Хилари решительно направился к дому. Стройный, высокий мужчина без шляпы, весьма моложавый на вид. Его худое интеллигентное лицо после двадцати лет, проведенных в субтропиках, было всегда загорелым. Несмотря на то, что дверь квартиры № 1 оказалась открытой специально для него, он постучал, как сделал бы любой посторонний посетитель, и подождал, пока жена не пригласит его войти.

Последний раз он видел Луизу мельком, обедая на Пикадилли, месяцев пять назад, когда та садилась в такси с каким-то мужчиной. И теперь резко остановился от неожиданности на пороге гостиной, увидав ее. Он в какой — то степени был готов к переменам в ее внешности, догадываясь о ее теперешнем образе жизни, но той гротескной маске, которую он увидел сейчас, позавидовала бы любая уличная проститутка. Любовь давно умерла, но он еще помнил ее живой хорошенькой девушкой, когда они только поженились, и теперь ее вид привел его в ужас. На мгновение у него вылетело из головы, что это она разрушила его жизнь, и он взирал на нее почти с жалостью.

— Может, перестанешь глазеть?! — раздраженно спросила Луиза, не меняя позы. Она сидела развалясь на низкой кушетке в хорошо сшитом, но сильно измятом черном костюме, с журналом в руках. Рядом стоял пустой стакан, а в комнате висел густой запах духов, смешанный с запахом рома.

— Прости. Как поживаешь, Луиза?

— Можно подумать, тебя это волнует! — отбросив журнал в сторону, она с ненавистью посмотрела на него. Как всегда, все в нем вызывало у нее раздражение: его приятная внешность, спокойные манеры, вид здорового человека, проводящего большую часть времени на воздухе, а больше всего — его неискренняя забота о ней. Но сегодня она с удовлетворением отметила, что он выглядит взвинченным, как будто нервы у него на пределе.

— Выпей, — предложила она. — Тебя это взбодрит.

— Не теперь. Большое спасибо.

— Тогда налей мне.

— Послушай, Луиза, — начал он, не обращая внимания на ее просьбу. — Я хотел бы серьезно поговорить с тобой.

— А разве мы уже не говорили серьезно?

— Это в последний раз, я тебе обещаю. Она пожала плечами.

— Без выпивки какой разговор? Угощайся. Вздохнув, он повернулся к столику.

— Что это? Обычное твое пойло?