Что слаще свободы?, стр. 15
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гейл, наверное, раз сто проверила, все ли в порядке с ее нарядом и внешностью, пока ожидала приезда гостей. А уж сколько платьев и костюмов перемерила, выбирая один-единственный, самый достойный! С одной стороны, совсем не хотелось выглядеть строгой и официальной, поэтому все ансамбли такого плана были сняты с «конкурса» сразу же. А затем начались примерки и раздумья. В конце концов предпочтение было отдано черному вечернему платью, которое ей необыкновенно шло. Вот только сомнение – не слишком ли оно коротко?
Волосы девушка сначала решила уложить в прическу, но Мерилин посоветовала оставить их свободно падающими на плечи, так красивее. Платье же дочери мать полностью одобрила и не нашла больше никаких изъянов ни в костюме, ни во внешности. Сама актриса пятнадцать минут назад все еще хлопотала на кухне. Гейл во всем положилась на безупречный вкус матери, хотя в планы девушки вовсе не входило выглядеть «как можно привлекательней», по выражению Мерилин. И вот теперь перед зеркалом девушка задавалась вопросом: неужели она так элегантно оделась, причесалась и накрасилась для того, чтобы ему понравиться?
– Боже мой, все как в старые добрые времена, не правда ли, дорогая? – Гейл даже не заметила, как мать подошла к ней, поскольку была всецело поглощена своими мыслями. А Мерилин радостно хлопотала, с удовольствием готовилась к приему и сейчас пришла позвать дочь помочь ей с приготовлением закусок. Женщины красиво разложили на тарелках авокадо с креветками и убрали в холодильник до прихода гостей. Затем все внимание хозяек сосредоточилось на горячих блюдах. Мерилин увлеклась изготовлением кулинарных шедевров, а на душе у Гейл все же было неспокойно. Ведь это первый званый обед для ее матери с тех самых пор, как…
– Не переутомляйся, мамочка, – озабоченно заметила девушка.
Миссис Палмер взглянула на дочь и нежно улыбнулась.
– Я просто уверена, что все пройдет прекрасно и все будут довольны, дорогая, – радостно откликнулась она и переключила все свое внимание на «говядину по-веллингтонски», которую планировалось гарнировать молодым картофелем, горошком и морковью. Это блюдо они выбрали для сегодняшнего обеда.
– А знаешь, милая, мне очень нравится твой Джонатан, – лукаво сказала вдруг Мерилин и ласково улыбнулась.
Гейл застали врасплох, и она, к своему ужасу, почувствовала, как краска смущения залила ее щеки.
– Он вовсе не мой, мама! – Ответ прозвучал резче, чем девушке того хотелось, поэтому она мягче добавила, дабы не обидеть мать: – Он всего лишь друг!
– Конечно, тебе виднее, – сразу же согласилась женщина. – Пожалуйста, проверь еще разок, как накрыт стол, все ли в порядке!
Гейл с радостью ухватилась за предлог покинуть кухню, хотя была уверена, что с сервировкой стола все в идеальном порядке: уж мама ни разу в жизни ничего не напутала! Гейл давно заметила эту странность матери: поведение и разговоры Мерилин всегда были самыми обычными, если не касались Теренса Ройала… Только в беседах о муже выяснялось, что супруга погибшего так и не приняла эту данность судьбы…
Гейл стояла возле накрытого по всем правилам и канонам стола, и ей вдруг пришла страшная мысль: что, если бы Джонатан сейчас внезапно умер? «Нет! – с отчаянием подумала девушка. – Этого не может быть, не должно! Я не хочу этого!» Этот внезапный испуг мгновенно все прояснил: она просто-напросто по уши влюбилась в этого мужчину!
Мысль была столь неожиданной и ошеломляюще четкой, что Гейл пришлось срочно опуститься на один из стульев в гостиной – ноги отказались повиноваться ей. Влюбилась?! Неужели она растеряла весь свой разум? Джонатан ведь убежденный, закоренелый холостяк. Да и она после случая с Ричардом весьма скептически относится к сильному полу, к любви вообще. И вдруг такое сильное чувство к Хантеру! Девушка словно во сне встала и направилась к двери.
– Не потревожу тебя, дорогая? – В гостиную вошла Мерилин, удивленная долгим отсутствием дочери, а теперь еще и странным выражением ее лица. – В дверь позвонили минуту назад, и я была уверена, что ты уже впустила гостей. Гейл, ты слышишь меня? – забеспокоилась Мерилин, поскольку дочь оставалась в прежней позе и никак не реагировала на слова матери. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Девушка с трудом стряхнула с себя оцепенение. Сейчас должен прийти врач, друг Джонатана, и помочь ее матери. Это самое важное на данную минуту. А мысли о любви могут немного и подождать!
– Не волнуйся, мамочка, со мной все в порядке. – Гейл выпрямилась и быстрым шагом направилась в прихожую отпереть дверь.
– Ты выглядишь потрясающе, – вдогонку дочери сказала Мерилин, любуясь стройной фигуркой и изяществом движений Гейл. Затем женщина тоже прошла вслед за девушкой. Возле двери дочь еще раз обернулась и поцеловала мать в щеку.
– Ты тоже великолепна, и все у нас будет хорошо, – нежно прошептала она.
Мерилин действительно была необыкновенно хороша сегодня. Красивое голубое платье, со вкусом сшитое, очень шло к цвету ее глаз. Наряд прекрасно облегал женственную фигуру, чуть более полную, чем у дочери. Такие же длинные, как у Гейл, ноги, на которые до сих пор засматриваются мужчины, подчеркнуты изящными туфельками на высоких каблуках. Запоминающееся лицо, а сегодня на щеках еще и нежный румянец удовольствия от предвкушения вечера в кругу друзей. Единственное украшение – пара крупных золотых сережек с сапфирами, поблескивающих на фоне белокурых локонов. Сколько Гейл себя помнила, ее мать всегда носила минимум украшений. «Как можно украсить красоту?» – говаривал отец. Папа…
«Двое мужчин ждут тебя за дверью! Поспеши и не отвлекайся!» – одернула себя девушка, не давая мыслям вновь убежать в далекое прошлое.
Звонок напомнил о гостях еще раз.
– Ты готова к встрече? Тогда пойдем. – Подбодрив мать, мисс Ройал решительно распахнула дверь.
И замерла от восторга и удивления. Джонатан, разумеется, и в обычной-то одежде красавчик, но уж в черном вечернем костюме и белоснежной рубашке!.. Господи, как же можно перед ним устоять!
У Гейл перехватило дыхание, она слова не могла вымолвить! Ноги отказались повиноваться. Все, на что она сейчас способна, – это неотрывно глядеть на Хантера широко раскрытыми восторженными глазами!
Вечерний костюм подчеркивал ширину плеч Джонатана, тонкую талию, узкие бедра, черный цвет оттенял красоту загорелой кожи, золотистость непокорных кудрей и, конечно, «львиный» цвет глаз.
– Джонатан, мог бы предупредить меня заранее, а то ведь можно уложить человека наповал! – пророкотал густой бас за спиной Хантера. – Сразу два видения неземной прелести – это чересчур для обыкновенного мужчины!
Девушка заставила себя вспомнить об обязанностях гостеприимной хозяйки и, с трудом оторвав взгляд от любимого, посмотрела на его друга. «Замечательный человек», «истинный джентльмен» – именно такими эпитетами Хантер характеризовал своего спутника. Взглянув на Бена Тревиса, Гейл убедилась в точности характеристики. Необыкновенно элегантный, крепкого телосложения, как и Джонатан, только чуть ниже ростом. Лицо моложавое и очень привлекательное, хотя волосы совершенно седые, взгляд темно-голубых глаз добрый и восторженный. На вид мистеру Тревису можно было дать чуть больше шестидесяти лет.
Улыбка девушки стала застенчивой, когда она встретила восхищенный взгляд мужчины. Джонатан представил своего друга хозяйкам дома.
– Мистер Тревис, добро пожаловать, заходите в дом, – тепло приветствовала гостя Мерилин. – И простите, что заставили вас так долго ждать у дверей.
– Вы стоите всех ожиданий, – галантно откликнулся мужчина. – Ах, если бы вы только знали, как я ждал встречи с вами, миссис Палмер!
Актриса покраснела от удовольствия, как молоденькая девушка, и вдруг начала расцветать прямо на глазах.
– Благодарю вас, мне очень приятны ваши слова, – с искренней благодарностью заметила она. – И, прошу вас, зовите меня Мерилин!