Дарю тебе сердце, стр. 48
– Простите, сэр, я ляпнул, не подумав. Но все равно вы здесь нужнее, своим мужеством и решимостью вы вдохновляете солдат, помогаете им пережить все это.
– Спасибо на добром слове, Хендерсон. Пожалуй, вам пора возвращаться на пост. Кстати, вы чувствуете эту ужасную вонь? Как вы думаете, от кого это пахнет: от меня или от вас?
Рядовой Хендерсон расхохотался:
– От нас обоих, сэр. Я уже забыл, когда последний раз мылся, а вы?
– Я тоже не помню, Хендерсон.
Глава 29
Двадцать второго июня Кэтлин поднялась еще до рассвета. Помогая ей одеться, Ханна все еще пыталась отговорить ее от опасной затеи, но Кэтлин оставалась непреклонна: она решила ехать к мужу, и ничто не могло ее остановить.
Она взяла с собой мало вещей, только самое необходимое, но первым делом упаковала ярко-желтый кушак, вышитый для мужа. Взяла она и коробку сигар. Покончив со сборами, Кэтлин на цыпочках вошла в детскую, поцеловала спящего сына на прощание и прошептала:
– Скотти, дорогой мой, я тебя очень люблю, я обязательно вернусь к тебе, если на то будет воля Божья.
Она бесшумно вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. У ворот уже ждал Дэниел с лошадьми. Он помог Кэтлин сесть в седло, потом сам сел верхом, и они поскакали по подъездной дороге, оставив позади Сан-Суси, все еще погруженный в темноту.
Проводив их, Ханна обратила взгляд к небу и сказала вслух:
– Боже милосердный, защити мою девочку. Пусть она вернется домой, к сыну, живая и невредимая.
На протяжении следующих двух дней Кэтлин и Дэниелу удавалось благополучно избегать встречи с отрядами янки. Временами им приходилось спешиваться и прятаться за деревьями, дожидаясь, когда опасность минует и можно будет продолжить путь. Каждая преодоленная миля приближала Кэтлин к мужу, с каждой преодоленной милей в ней росла решимость и крепла надежда. Она не чувствовала усталости, не задумывалась об опасностях, которые могли поджидать ее за ближайшим поворотом дороги.
Наконец, преодолев многочисленные препятствия, в два часа дня двадцать пятого июня Кэтлин и Дэниел достигли окраин Виксберга. Первыми, кого они встретили, с превеликими предосторожностями пробравшись в город, были солдаты Конфедерации. Солдаты объяснили, что находиться на улицах опасно и следует немедленно спрятаться в землянках под обрывом. Кэтлин объяснила, что прибыла из Натчеза, чтобы увидеться с мужем, и была бы очень признательна, если бы кто-нибудь подсказал, где его найти.
Отважный полковник Александер был хорошо известен в войсках, поэтому быстро нашлись три услужливых техасца, которые проводили Кэтлин до его палатки.
У палатки дежурил молодой солдат, Кэтлин обратилась к нему:
– Я ищу своего мужа, полковника Хантера Александера.
– Мэм, он у себя, я с радостью вызову его из палатки, – ответил рядовой Белл.
– Не нужно. – Кэтлин тронула солдата за руку. – Я бы хотела увидеться с ним наедине.
Солдат улыбнулся:
– Мэм, я подежурю у входа, так что можете не сомневаться, вас никто не потревожит.
Когда Кэтлин вошла, Хантер сидел за столом. Он поднял голову, увидел жену, и на его исхудавшем лице отразились недоверие и потрясение. Он встал и посмотрел на нее так, словно увидел привидение.
– Кэтлин?!
– О Хантер! – воскликнула она, бросаясь к мужу. Но что-то во взгляде его усталых карих глаз заставило ее остановиться на полпути. Она замерла на месте, сцепив руки перед собой.
– Что ты здесь делаешь? Почему… о Боже, что-то случилось со Скоттом?
– Нет, Хантер, с ним все в порядке, – поспешила заверить Кэтлин.
– Тогда в чем дело? Как ты сюда попала? Что тебе нужно? Кэтлин, в городе опасно, зачем ты приехала?
– Хантер, я приехала потому, что не могла иначе. Я… мы… мы с Дэниелом пробрались через линию фронта. Прошу тебя, не сердись, мне очень нужно было тебя увидеть.
– Зачем? Разве нам есть что сказать друг другу?
– Как ты можешь такое говорить! Ты мой муж! Я так за тебя волновалась! – Из глаз Кэтлин брызнули слезы. – Я каждый вечер молюсь за тебя, думаю о тебе днем и ночью. Хантер, я люблю тебя, я до сих пор не понимаю, как ты мог вот так уехать от меня. Я специально проделала весь этот путь, чтобы получить от тебя ответ, уж на такую малость я вправе рассчитывать. Почему ты никогда мне не пишешь?
– Прошу тебя, Кэтлин, я устал, у меня нет времени играть с тобой в игры. Я не имею понятия, зачем ты приехала, и хочу, чтобы ты немедленно ехала обратно.
Кэтлин шагнула было к нему, но Хантер жестом остановил ее.
– Стой где стоишь, – холодно сказал он. – Нам больше нечего сказать друг другу. Нечего, понимаешь?
– Как ты можешь так говорить? Да я жизнью рисковала, чтобы тебя найти! Господи, неужели ты настолько меня ненавидишь, что…
– Кэтлин, я тебя не ненавижу, у меня не осталось к тебе никаких чувств. Наконец я от них избавился и отказался от всякой надежды. Ты думала, что сможешь водить меня за нос всю жизнь и мне это не надоест? Так вот, мне в конце концов надоело выглядеть дураком, так что, будь любезна, оставь меня в покое.
– Хантер Александер, я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, о чем это ты толкуешь! Дорогой, я понимаю, что много лет обращалась с тобой дурно, сейчас я очень сожалею об этом, но я тебя люблю. Мне казалось, у нас все так хорошо складывалось… Ты любил меня – я знаю, что любил, но потом ты вдруг уехал, не сказав ни слова, как будто меня просто не существует. Что же случилось? Прошу тебя, Хантер, объясни!
– Кэтлин, как ты можешь лгать мне в глаза? Видишь ли, когда вы с Доусоном вышли в сад, я выглянул в окно и увидел тебя в его объятиях. Вы целовались. Поначалу мне казалось, что я что-то для тебя значу, я потратил все эти годы, пытаясь добиться от тебя ответного чувства, я любил его сына, как своего собственного.
Кэтлин похолодела.
– Хантер, ты хочешь сказать, что знал, что Скотти…
Хантер криво улыбнулся.
– Дорогая, чему ты удивляешься? Думаешь, я совсем тупой? Конечно, я еще до рождения ребенка знал, что он не мой. Я знал: ты вышла за меня только потому, что была беременна от Блейкли и тебе срочно требовался муж. Но знаешь, что я тебе скажу? Я любил тебя так сильно, что мне было все равно, имей ты хоть дюжину детишек от других мужчин. Я так тебя хотел, что все остальное не имело значения. Но теперь мне не все равно, я не могу спокойно сносить твою ложь. Хватит, я сыт по горло! Я больше не намерен терпеть…
– Хантер! – Кэтлин громко всхлипнула. – Прошу тебя, дай мне сказать. Это правда, что я вышла за тебя только потому, что мне нужен был отец для будущего ребенка, тогда я любила Доусона Блейкли, не отрицаю. Но, дорогой, сейчас я люблю только тебя, клянусь могилой моих родителей! Когда ты увидел меня в саду с Доусоном, ты понял все неправильно. Я ни в чем не виновата. Он меня обнял, но я тут же отстранилась. Если бы ты только посмотрел в окно чуточку подольше, ты бы знал, что я говорю правду. Я сказала Доусону, что люблю своего мужа, сказала, что между нами все кончено и он должен оставить меня в покое. Это правда, Хантер, ты должен мне поверить! С того дня я его ни разу не видела, клянусь. Он не ищет со мной встреч, потому что понял: я люблю только тебя. Это правда, дорогой, поверь, прошу тебя.
Слушая ее умоляющий голос, Хантер вгляделся в ее лицо, печальные голубые глаза. Несмотря ни на что, он желал Кэтлин по-прежнему, наверное, ему никогда не избавиться от любви к ней. Ему хотелось подойти к ней, обнять, но он колебался.
– Кэтлин, откуда мне знать, что это правда? Я своими глазами видел, как вы с ним целовались, ты целовала мужчину, который пять лет не пускал меня за порог твоей спальни.
– Ты должен мне верить, Хантер, должен! Как я могу доказать, что люблю тебя? Ну хочешь, я встану перед тобой на колени? Чтобы увидеться с тобой, я рисковала жизнью и готова сделать это снова, если нужно. Хантер, если ты решишь, что я лгу, можешь убить меня своей рукой, вот этой саблей.