Дарю тебе сердце, стр. 41

Горькие раздумья Хантера нарушил шум, донесшийся с первого этажа. Он выпрямился, вытер глаза, взял нужную бумагу и, вздохнув, вышел из комнаты. Снизу слышался взволнованный голос Дэниела:

– Генерал Борегар, кузен вашего отца, взял штурмом форт Самтер! Это война! Началась война!

Когда Хантер спустился, Кэтлин и Доусон уже вернулись в дом. Они стояли в вестибюле вместе с Ричардом Крэддоком и Дэниелом, все четверо возбужденно обсуждали последние новости.

– Похоже, началось, Хантер, – сказал Доусон, поворачиваясь к хозяину.

– Да, я слышал, – ответил Хантер ровным голосом. – Мистер Крэддок, вот накладная.

Как только Доусон и Крэддок вышли за порог, Хантер молча повернулся и стал подниматься по лестнице.

– Куда ты? – спросила Кэтлин.

– Собирать вещи, – бросил Хантер, не останавливаясь.

Кэтлин поспешила за ним, догнала и схватила за руку:

– Хантер, о чем ты?

– Я отправляюсь в Виргинию, в армию Конфедерации.

Глава 25

Рядовой Хантер Александер сидел на земле в тени огромного дуба, обхватив руками согнутые в коленях ноги, сонно смотрел по сторонам и курил сигару. Этот жаркий день в августе 1862 года был еще скучнее других. Все эти восемь месяцев, что он находился в Ричмонде, где стояли в резерве войска под предводительством генерала Роберта Ли, у Хантера оставалось слишком много времени на раздумья. У него было время думать о Скотте и Кэтлин, оставшихся в Натчезе, вспоминать картину, которую он увидел в саду Сан-Суси, – Кэтлин в объятиях Доусона Блейкли. Всякий раз, когда Хантер вспоминал тот день, слишком отчетливо врезавшийся в память, он испытывал приступ тошноты.

По мнению Хантера, которое в войсках Конфедерации разделяли многие, союзный генерал Мак-Клеллан чрезмерно осторожничал, лишь изредка вступая в схватки. Хантер предпочел бы, чтобы этот нерешительный генерал атаковал их, положив конец томительному ожиданию. Хантер вытянул ноги, лег на спину, подложив руку под голову, и закрыл глаза, но и с закрытыми глазами он видел свою жену в объятиях другого мужчины.

– Добрый день, сэр, что вы делаете?

Услышав детский голос, Хантер открыл глаза. Над ним стоял Джейсон Миллз, десятилетний мальчишка-барабанщик. Мальчик обожал Хантера и частенько крутился возле него. Такой же светловолосый, как его кумир, с такими же карими глазами, паренек так походил на Хантера, что казался его сыном. Увидев мальчика впервые, Хантер был потрясен тем, что в армии есть столь юный солдат.

– Ради Бога, что здесь делает этот ребенок? – спросил тогда Хантер у командира отряда, отважного капитана Корта Митчелла.

– Какой же это ребенок, Хантер, он почти взрослый мужчина. – Капитан Митчелл подмигнул приближающемуся мальчику. – Так ведь, сынок?

– Так точно, господин капитан. Мне десять лет, я готов сражаться с янки.

Капитан Митчелл громко расхохотался и похлопал мальчика по спине.

– А ты точно не из Техаса, паренек? – поддразнил он. – Я думал, такие хвастуны попадаются только среди нас, техасцев. – Капитан отошел, все еще посмеиваясь.

– Как тебя зовут? – спросил Хантер.

– Джейсон Миллз, сэр, я из Чарлстона, Южная Каролина. Я горжусь тем, что служу в армии Конфедерации.

– Что ж, будем знакомы, меня зовут Хантер Александер. Ты можешь не обращаться ко мне «сэр», я, как и ты, рядовой.

С того дня Джейсон стал проводить много времени в обществе Хантера. Хантер рассказывал мальчику о своем сыне, оставшемся в Натчезе, а Джейсон рассказал, что он единственный ребенок в семье, что ему бы хотелось иметь братьев и сестер, но его родители слишком стары и у них больше не будет детей. Джейсон также рассказал, что его отец – калека и не может идти в армию, поэтому он пошел вместо отца и постарается, чтобы отец мог им гордиться.

– Джейсон, я уверен, что твои родители и так уже тобой гордятся, но мне также кажется, что они по тебе скучают и волнуются за тебя, – сказал Хантер.

– О, им нечего обо мне беспокоиться, я могу сам о себе позаботиться.

– Конечно, Джейсон, я в этом не сомневаюсь. – Хантер рассмеялся и потрепал мальчика по плечу.

Джейсон сел на траву рядом с Хантером и, подражая своему кумиру, лег, подложив худенькую руку под голову.

– Джейсон, я просто отдыхаю. – Хантер повернулся к мальчику. – А что?

– Да так, ничего. Мне скучно, а вам? Хоть бы уж поскорее начались боевые действия!

Хантер взъерошил непослушные светлые волосы паренька и ответил:

– Сказать по правде, Джейсон, я бы предпочел, чтобы ты этак поскучал еще лет десять – пятнадцать.

– Не говорите так, мистер Александер! Я уже взрослый! – воскликнул мальчик совершенно серьезно. – Сэр, не угостите ли сигарой?

– Джейсон, я не хочу обращаться с тобой как отец, но ты еще слишком молод, чтобы курить. – Сказав это, Хантер улыбнулся горькой иронии, которую невольно почувствовал в собственных словах: слишком молод, чтобы курить, но уже достаточно взрослый, чтобы воевать. Выбросив сигару, он предложил: – Вот что, сынок, давай-ка закроем глаза и вздремнем немного, идет?

– Идет, – согласился Джейсон.

– Подъем! – прогремел голос капитана Митчелла.

Хантер и Джейсон открыли глаза и посмотрели на внушительную фигуру капитана. Отдыхающие солдаты зашевелились, стали вставать и подтягиваться поближе к командиру, чтобы выслушать, что тот собирается им сообщить. Высокий, раньше времени поседевший техасец улыбнулся и заговорил громче, чтобы его слышали все подчиненные:

– Господа, мы наконец-то выступаем. – Солдаты, истомившиеся по настоящему делу, встретили его слова одобрительным гулом. Капитан Митчелл усмехнулся и поднял руку, призывая к тишине. – Мы выступаем в Гордонсвилл, штат Виргиния, на подкрепление к генералу Томасу Джексону.

Идя к своему черному жеребцу, капитан Митчелл улыбался в седые усы с таким видом, словно только что получил приглашение на вечеринку. Солдаты бросились сворачивать лагерь и готовиться к длинному марш-броску до Гордонсвилла.

– Мы выступаем на подмогу Твердокаменному. [3] – Черноволосый солдат, седлавший коня рядом с Хантером, усмехнулся. – Может, наконец будет о чем написать домой.

– Надеюсь, что так, – согласился Хантер, садясь на коня.

Не успел капитан Митчелл прибыть со своими людьми в Гордонсвилл, как получил приказ выступать на север в составе авангардного отряда, призванного остановить продвижение на юг армии Поупа. В полдень 9 августа 1862 года капитан Митчелл отдал своим людям приказ переправляться через реку Рапидан. На переправе многие спешились и повели коней в поводу. День стоял тихий, безветренный, сельский пейзаж штата Виргиния дышал миром и покоем. Однако это спокойствие оказалось обманчивым. Большая часть войска конфедератов еще переправлялась через реку, когда отряд капитана Митчелла, выйдя на берег чуть западнее горы Сидар, неожиданно столкнулся с кавалерией противника. Конфедераты были застигнуты врасплох, стычка быстро перешла в ожесточенную схватку, союзная кавалерия бросилась в атаку. Одержимые стремлением отомстить генералу Джексону, янки жаждали крови противника и дрались так, словно в них вселился сам дьявол. Необстрелянный отряд капитана Митчелла, занимавший левый фланг конфедератов, конечно, не мог равняться с ними в силе, он был рассеян и обращен в бегство.

Проведя много месяцев в тылу, в резервных частях, Хантер оказался совершенно не подготовленным к ужасающим реалиям войны. Он спокойно шел по берегу, ведя коня в поводу, и думал об оставшихся дома жене и сыне, как вдруг мирную тишину разорвал выстрел. И тут же раздались другие выстрелы, послышались крики раненых, фырканье и ржание испуганных лошадей. Под градом пуль конфедераты попытались выбраться на берег и сесть на коней. Хантер не успел в полной мере осознать, что произошло, он чувствовал себя, как во сне. Потрогав правое плечо, он с изумлением увидел на пальцах кровь – свою собственную. Он скосил взгляд на плечо и увидел, как по рукаву расплывается красное пятно.