Колокольчики мои, стр. 4
— А голова у него была на месте или не на месте?
— Голова? — задумался отец. — Голова у него была на месте. Только немножко не на том, где у всех.
ЧЕЛОВЕК С СЕКРЕТОМ
На следующее утро бабушка проводила Егора до школы. Хотя провожать необязательно: школа совсем близко от дома, Егор на школьном дворе и раньше играл. Ему казалось таинственным старое кирпичное здание школы, окружённое соснами, и не менее таинственной — развесистая берёза у крыльца, тоже очень старая. На ней жило множество птиц. «Штук сто», — так думал Егор.
Как раз под этой берёзой бабушка Груня давала Егору последние указания:
— Смотри у меня, не балуй! Елену Васильевну не обижай.
— Не буду, — пообещал Егор.
— Аркашку на всякие проказы не сговаривай, всегда-то он из-за тебя страдает.
— Не буду.
Бабушка Груня осталась очень довольна таким послушанием.
В коридоре Егора уже поджидал Арканя.
— Что-то долго ты, — сказал он. — Я уже давно пришёл.
— Бабушка меня провожала, я ей обещания давал. Ну, ты, Арканя, идёшь во второй класс?
— Не-е, — замялся Арканя. — Мне мама не велела. Она меня даже ремнём хотела выдрать. Будет, говорит, тебе второй класс! Ты к нам пока не ходи, она и тебя собиралась выдрать.
— Вечно ты из-за меня страдаешь, — вздохнул Егор. — Ладно, Арканя, ты иди в первый класс. Посидишь там немножко, потом во второй придёшь.
Прозвенел звонок. Егор подал Аркане руку:
— Ну, пока!
Арканя пошёл в первый класс, а Егор во второй.
Во втором «а» классе уже все сидели на местах.
— Здравствуйте! — сказал Егор и огляделся.
Все второклассники Егора знали. Повскакали с мест, замахали руками:
— Егорка пришёл!
— Тарантин, ты заблудился! Здесь второй, а не первый класс!
— Ничего я не заблудился.
— Егор, иди сюда! — закричал с задней парты Гошка Мухин, который сидел один.
Егор с Гошкой часто играли вместе, и хотя Егор был младше на год, Гошка состоял в его команде. Он нисколько не удивился, что его командир пришёл во второй класс.
— Вместе будем сидеть, — обрадовался он.
Вошла учительница Анна Ивановна. Она была седая, в очках, с доброй улыбкой. Раньше Егор всех учителей именно такими представлял.
Анна Ивановна вначале даже не заметила Егора: уж очень он был маленький. Но тут выскочил Димка Фокин. В каждом классе есть выскочки, так Димка Фокин был выскочка второго «а» класса.
— У нас новенький! — заявил он. — Егор Тарантин из первого!
Анна Ивановна очень удивилась, даже не поверила.
— Так ты учишься у Елены Васильевны? — спросила она.
— Да, — сказал Егор. — У Елены Васильевны. А сейчас у вас буду.
— Когда отвечают, нужно встать, — мягко сказала Анна Ивановна.
Егор встал. Он был почти такого же роста, как Гошка, который сидел.
— Чем же тебе не понравилось в первом классе? — спросила Анна Ивановна.
— Очень долго учиться. Весь алфавит надо проходить, каждую буковку. Я читать умею и считать до ста.
— Это очень хорошо, — улыбнулась Анна Ивановна. — Но мы во второй класс тебя взять не можем.
— Почему не можете? — удивился Егор.
— Ты очень маленький. Подрасти тебе надо сначала.
— Я быстро подрасту.
— Вот как подрастёшь, так и приходи.
Егор нахмурился: совсем он не подумал, что по росту не подойдёт. И правда: тут все выше его на голову. Как бы ему поскорее подрасти?
— Пойдём, Егор, провожу тебя в первый класс, — сказала Анна Ивановна.
Ребята засмеялись.
— Вы только на это место никого не сажайте, попросил Егор. — Я как подрасту — и приду.
В коридоре было тихо. Все учились.
Анна Ивановна постучала в первый класс.
— Елена Васильевна, — сказала она. — Тарантин решил вернуться к вам обратно.
Елена Васильевна обрадовалась: она только что хотела идти за Егором, но сомневалась: вдруг это будет непедагогично?
— Ему сначала надо подрасти, — сказала Анна Ивановна.
Егор посмотрел на Арканю, тот покачал головой: понял его положение.
— Садись, садись, Тарантин! — весело сказала Елена Васильевна.
Егор снова сел за свою парту с Катей Лебедевой.
— Ты вредный, — сказала Катя. — Хотел убежать, а мне ничего не сказал. Я на тебя сержусь.
«Ну и сердись, — хотел ответить Егор. — Буду я ещё девчонкам рассказывать». Но не успел, потому что Елена Васильевна его предупредила, чтобы был внимательным. Он ткнул Катю в бок, а Катя — его.
Елена Васильевна написала на доске палочки.
— А сейчас вы попробуйте написать палочки в тетрадях.
Егор даже обиделся: он пришёл учиться, а его палочки заставляют писать. Их кто угодно напишет.
Но когда он стал выводить эти палочки, которые должны быть прямыми, без всяких завитушек и только чуть-чуть с наклоном вправо, они почему-то получились волнистыми и стали прыгать то выше, то ниже строчки, валиться и налево, и направо.
Он заглянул в Катину тетрадь. У неё палочки были гораздо дисциплинированнее, лишь некоторые подпрыгивали туда-сюда, но в общем-то, как солдатики, они выстроились в шеренгу.
— Как это у тебя получилось? — удивился Егор.
— Зато ты быстрее всех пишешь. — Она заглянула к нему в тетрадь и прыснула в ладошку.
Елена Васильевна подошла к Кате, похвалила её за палочки, а когда взяла тетрадь Егора, так и ахнула.
— Тарантин, у тебя палочки такие же непослушные, как ты сам. Напиши ещё одну строчку, только старательно.
Егор снова склонился над тетрадью. Но палочки не желали стоять в строю, каждая из них хотела быть самостоятельной.
Вдруг Егор почувствовал, что у него заболел живот. Закрутило внутри. Может, он отраву какую-нибудь проглотил? Нет, ничего такого не глотал, ничем не травился.
А в животе крутило неизвестно что. Он поднял руку.
— Ну, что тебе, Тарантин? — устало спросила Елена Васильевна.
— Я хочу выйти.
— Куда опять? Сядь на место и пиши палочки!
— У меня, Елена Васильевна, в животе крутит.
— Тарантин, ты нас всех обманываешь. До звонка осталось пять минут, потерпи.
— Не могу.
— Можешь, Тарантин.
Егор оглянулся на Арканю. Тот пожал плечами: тоже не понимал, почему у него в животе крутило.
— Не могу, — сморщился Егор.
— Не может он, — подтвердил Арканя.
— Федин, ты-то что знаешь про его живот? — возмутилась Елена Васильевна.
— Болит у него, — тихо сказал Арканя.
Поднялся шум. Кто говорил, что у Тарантина нарочно болит живот, а кто говорил, что ненарочно.
— Выйди, Тарантин, — сказала Елена Васильевна, чтоб всех успокоить.
Егор пулей вылетел в коридор и помчался в туалет. Но неожиданно в животе крутить перестало. Егор побежал медленнее, пошёл шагом, потом остановился. Похлопал по животу. Нет, не крутит.
И вдруг в окно он увидел Затейника. Тот сидел на скамеечке и вертел прутик.
И тут Егор понял: притянуло! К Затейнику его притянуло! Поэтому и в животе что-то произошло: притяжение началось. Значит, правду сказал Затейник: он человек с секретом.
А Затейник уже увидел его и манил пальцем. Надо было возвращаться в класс, но неведомая сила тянула Егора туда, на скамеечку. Он вышел из школы и с некоторой опаской стал приближаться к Затейнику.
— Ну, садись, — сказал Затейник.
Егор сел на краешек скамейки.
— Не бойся, двигайся ближе.
Егор боялся, но придвинулся.
— Ты почему не на уроке?
«Сам всё устроил, а притворяется», — подумал Егор.
— Понимаю, понимаю, — задумчиво произнёс Затейник. — В туалет, наверное, попросился? Живот, дескать, заболел?
Егор кивнул. Само собой, всё знает, сидит усмехается, вертит в руках прутик.
Затейник вытащил из кармана часы в блестящем футляре, нажал на кнопочку, крышка щёлкнула и открылась. Егор увидел обычный циферблат. Никаких тайных знаков. Но у него тут же заурчало в животе: ур-р-р, ур-рр, ур-рр. Крышка снова щёлкнула, и Затейник положил часы обратно в карман. В животе урчать перестало.