Песня орла, стр. 22
На мгновение девушка почувствовала даже радость и удовлетворение при мысли о том, насколько прочна и продуманна ее тюрьма.
Ах обманщица! Линет посмеялась над собой без всякого сожаления. Да ты не отдашь ни одного мгновения, проведенного в обществе Орла, даже за возможность беспрепятственно уйти отсюда вместе с Аланом!
Но мечтательная улыбка быстро сменилась на лице девушки гримасой стыда – ведь она впала в один из самых тяжких грехов, она предала честь отца, которой он столь дорожил… И сделала это в твердом уме, добровольно, сама! И все из-за прекрасного воина, чей обольстительный образ должна была бы решительно изгнать из дневных фантазий и ночных грез! Итак, она самая настоящая грешница, кто станет отрицать это? Ведь священники всегда говорят об опасности подобных мечтаний – мечтаний о несуществующем возлюбленном – и предупреждают, куда могут они завести добропорядочных и целомудренных леди!
В отчаянии Линет снова схватилась за пестик, уже без всякой нужды растирая травы. Веря, что самое худшее с ней уже произошло, девушка решила больше не бояться и смело обернулась на вскоре раздавшийся за ее спиной звук хлопнувшей двери.
Измученный минувшим днем, а вернее, не днем, а свалившимися в этот день на него трудностями, осложненными спором между соратниками и угрозами, идущими как с востока, так и с запада, Райс вошел в свой дом с удовольствием. Было еще светло, и он зашел за какими-то инструментами, может быть не столь нужными, сколь интересующими его. Кроме того, этот неурочный визит давал ему возможность несколько минут поболтать с его милой коноплянкой. Такая перспектива весьма его воодушевила, и принц задержался на пороге лишь для того, чтобы немного счистить грязь с сапог.
Из дома донесся какой-то странный звук, и Райс моментально насторожился, а затем рывком распахнул дверь и одним прыжком очутился на середине зала, – увы, в широко открытом окне он увидел лишь пару мелькнувших ног. Львиный рык вырвался из груди принца, и он рванулся вслед за непрошеным гостем, как вдруг краем глаза он заметил лежащее ничком на полу девичье тело, с руками, выгнутыми каким-то нелепым и неестественным образом.
К счастью или нет, но Линет уже не могла слышать тех чудовищных богохульств, сорвавшихся с губ Уэльского принца, когда он буквально рухнул на колени возле ее тела. Быстро положив кончики пальцев ей на шею, Райс безошибочно определил, что сердце девушки еще бьется. Тогда он поднял ее на руки и дико закричал, ожесточенно сдвинув золотистые брови:
– Леди Линет!!!
Он с ужасом смотрел на маленькое хрупкое тело, обвисшее в его руках, пока не почувствовал на себе застывший от страха взгляд Пайвела, остановившегося в дверях.
– Он проник в дом через заднее окно! – Утешать ни в чем не повинного Пайвела, который никак не мог предусмотреть такой ход, у Райса сейчас не было времени. Он сделает это потом, а сейчас дорога каждая минута. – Поторопись! Догони, если сможешь, подлую собаку!
Пайвел бросился вон из дома, а Райс, все еще не понимая, что сделал преступник с несчастной заложницей, уложил девушку на свое широкое кресло как можно осторожнее и удобнее, а затем плеснул ей в лицо водой из стоящего на столе кувшина, – увы, обычно розовые нежные щеки оставались безжизненно-бледными.
Правда, порой длинные тяжелые ресницы делали слабые попытки приподняться, но каждый раз попытки кончались неудачей, все больше усиливая ужас принца. Наконец, через несколько минут на него смущенно взглянули испуганные карие глаза.
Линет смотрела в прекрасное лицо, склонившееся над ней так низко, но не чувствовала ничего. Только секунду назад она спокойно перетирала травы, упрекая себя за страшные мысли, и вот теперь ее златокудрый герой держит ее в объятиях. Девушка до крови прикусила губы, и алые капельки еще сильнее подчеркнули мертвенную бледность ее лица, и снова, как в ту первую ночь в Рэдвеллской башне, она не знала, живой ли человек перед нею или плод ее воспаленного воображения.
Видя замешательство в обычно ясных и внимательных глазах девушки, Райс поспешил объяснить ей как можно мягче:
– Кто-то, кажется, сильно ударил тебя по голове, пытаясь похитить отсюда.
Линет мучительно наморщила лоб, пытаясь ухватить ускользающий от нее смысл сказанного. Кто хотел забрать ее отсюда? Увести от Орла? Отец? Но…
– Но ведь, вне зависимости от своего желания увидеть меня снова дома, отец никогда бы не пошел на такое… – Линет думала вслух, сама того не замечая, стараясь привести в порядок расстроенные мысли, и для этого попыталась высвободиться из рук человека, чья близость так мешала этому серьезному процессу.
– Не сомневаюсь в этом. – Ответ Райса сопровождался кривой улыбкой. Миньонам ее отца, разумеется, и в голову не придет тронуть даже волосок на голове единственной дочки, да и к тому же они уверены в ее желании вырваться отсюда – следовательно, им нет причины лишать ее сознания. А тем не менее удар нанесен именно с таким расчетом. Но кем?
Глава 6
– Как только кролик хватает приманку, ловушка – раз! и захлопывается! – Алан стукнул ладонью о ладонь, наглядно показывая, как это происходит. Глаза его возбужденно блестели. – И тогда, Линет, ты его берешь голыми руками! Не надо никаких ножей. Дэвид говорит, это настоящее искусство – охотиться без оружия. – Быстро оглянувшись назад, где стоял приятель, Алан наклонился прямо к уху сестры и озорно прошептал: – Он прав, это ужасно забавно!
Погруженная в размягчающее тепло и уют дома своего похитителя, Линет едва слушала восторженные речи брата, на чье загоревшее лицо падали рыжие блики каминного огня, а фигуру неверно освещали последние лучи заката.
Линет вспомнила долгие часы приготовления различных кушаний, так обогативших скудное меню жителей страны кимеров и потому особенно желанных на сегодняшнем ежегодном празднестве. С утра хлопотавшие на кухне, Линет и Грания только к вечеру смогли подняться наверх и позаботиться о своих праздничных нарядах. У Линет взамен одолженного домашнего платья оставалось лишь одно свое, но и этот вычищенный и заштопанный алый наряд мгновенно преобразил ее. Девушке даже хватило времени расчесать свои густые каштановые волосы до сияющего блеска, мало чем уступающего блеску золотых лент, подаренных ей Гранией и вплетенных в тяжелые кудри.
Одевшись, Линет спустилась в холл и, решив, что заслужила хотя бы небольшой отдых после дневных трудов, уселась на низенькую скамеечку неподалеку от очага и мечтательно устремила глаза на последний закатный свет, яркими красками расцвечивающий небо над темными очертаниями близлежащих гор. Неожиданно раннее прибытие Райса с двумя мальчиками, как всегда, взволновало ее и вызвало почему-то чувство вины за свое безделье.
Алан бурей ворвался в холл и, обнаружив сестру, не занятую делом, тут же воспользовался этой редкой ситуацией, усевшись у ее ног и начав рассказывать о всех бесконечных проделках и забавах, которыми они с Дэвидом развлекались со времени их последней встречи. Не прерывая рассказа товарища, маленький уэльсец тоже незаметно уселся за его спиной.
Тихо радуясь возникшим меж мальчиками приятельским отношениям, Линет ласково улыбнулась обоим, как бы приглашая продолжить веселую историю их проделок. Судя по ним, дружба мальчишек становилась с каждым днем все крепче.
Девушка видела, что к брату его надзиратели относятся самым сердечным образом, ничуть не хуже, чем к ней самой относился Райс и теперь даже Грания. Она понимала, что и брат проникся теплым чувством к людям, которых у них дома называли не иначе как подлыми врагами. Да и сама она, как ни убеждала себя, не могла обнаружить в поведении своих хозяев ни тени насилия и ненависти, хотя именно этими качествами, по словам ее соплеменников, отличались все уэльсцы без исключения. Несправедливость такого отношения к ним угнетала Линет с каждым днем все сильнее, и сейчас, чтобы отвлечься, она заговорила, обращаясь к брату, почти бездумно: