Дорога китов, стр. 60

? Вылазка за едой, ? торжествующе сказал Иллуги. ? Хорошая причина уехать отсюда с повозками, лошадьми и пожитками.

? В общем-то, верно, ? согласился Берси и фыркнул. ? Хитро.

Я удержался от совета, потому что уже видел такие вылазки: скопище повозок и лошадей, с рабами и женщинами, которые должны работать, и вооруженные копьями всадники для охраны. Но никогда ? пеших воинов из дружины.

Есть только один способ для варягов, вроде нас, оказаться далеко от всех остальных, в степи, с повозками и лошадьми, и чтобы при этом не задавали никаких вопросов из уважения к нашим ритуалам.

Некоторым из нас придется умереть.

? Вылазка за едой. Да, хитро, ? согласился Стейнтор и осушил свой рог с элем. ? А теперь загадай нам загадку, Нос Мешком, и сделай вечер веселым.

Пока Нос Мешком тер лоб и придумывал загадку, Эйнар встретил мой взгляд через костер, понял, о чем я думаю, и вызывающе уставился на меня, подбивая высказаться.

? Я странное существо, потому что я удовлетворяю женщин, расту очень высоким и прямым в постели, волосатый внизу ? и то и дело какая-нибудь смелая дочка какого-нибудь мужика осмеливается взять меня в руку, хватает мою красноватую кожу, обнажает мою головку и кладет меня в свою кладовку. Она помнит об этой встрече, ее глаза увлажняются...

Нос Мешком произносил нараспев.

? Лук! ? крикнул кто-то сзади. ? Слышал это еще ползунком...

В конце концов Эйнар опустил глаза, но мне было слишком больно от невероятно большого напряжения, чтобы я мог признать победу.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вблизи головокружительные стены Белой Крепости оказались разочаровывающе бурыми, с лохматыми вмятинами от брошенных камней, покрытыми черными шрамами там, где в них попали зажигательные ядра.

Зубцы разрушились, из-за чего крепость усмехалась старушечьей щербатой усмешкой, а внизу валялись кучи ломаных плиток: на них были тюркские изображения лошадей и людей, которые нам казались рунами, а там это называлось тамгами. Плитки ссыпались под ударами наших метательных камней.

Равнина перед городом кипела, как муравейник. Грохотала конница, наконечники копий сверкали сквозь огромную завесу пыли, пыль скрипела в каждой складке кольчуги и под шлемом, даже в уголках рта, превращаясь в грязь с плевком.

Слева от меня был Берси, шлем лежал у его колен, он обвязывал кожаный ремень вокруг четвертой из своих рыжих кос, его бил озноб. Справа от меня Кривошеий сунул в нос крючковатый палец, выковырял оттуда сгусток пыли и соплей и рассеянно растер о штаны.

Я видел белые шрамы на тыльной стороне его ладони, отметины былых боев ? все еще саднило и мою руку, ? потому что руки почти всегда ранишь в бою, даже в дружеском.

Позади нас раздался хриплый стон великана, у которого схватило живот. Стон длился и длился и закончился тяжелым ударом. Потом внезапно рвануло жаром, и, увидев, что все втянули головы в плечи, я тоже так сделал.

Тишина. Могучий порыв горячего воздуха и глубокий глухой удар: огромное орудие подняло зажигательный заряд над нашими головами, тот прочертил небо красно-оранжевым и протащил маслянистый черный дым через золотистое марево. Я не увидел и не узнал, где упал заряд.

Я видел женщину и ребенка, которые шли по рядам Давших Клятву, неся на коромыслах кувшины с водой, воины окунали лица в воду и с благодарностью пили. Женщина улыбнулась Берси, который ответил ей усмешкой сквозь густые капли пота, катящиеся по его лицу, и сказал что-то на ухо, от чего заработал тычок в плечо. Но, когда она уходила, женщина все еще улыбалась.

Всадник с голыми руками и в кожаном шлеме протрусил туда, где стоял Эйнар, вырисовываясь призраком в пыльной мгле.

? Дерьмо, ? пробормотал Кривошеий, и я напрягся, ощутив его смятение.

Эйнар с всадником переговорили, потом тот умчался прочь галопом, а Эйнар сказал что-то Валкнуту.

Взвился Стяг Ворона, так что всем стало видно. Дважды опустился, потом три раза вскинулся в быстрой последовательности ? знак идти вперед.

От ужаса мне скрутило живот, холод дошел до паха и сжал мое естество до размера орехового ядра. Я стоял в переднем ряду ? ряду обреченных. Нас подпирал еще один ряд доспешных, а позади ? два ряда без доспехов, но с длинными копьями. В пятом ряду были Нос Мешком, Стейнтор и всякий, кто знал, каким концом накладывать стрелу на тетиву.

Двадцать человек в ширину, пять вглубь. Тяжело ступая, Давшие Клятву двинулись в марево войны.

Я понятия не имел, кто у нас слева или справа ? есть ли там кто-нибудь вообще. Знал лишь, что наша задача ? защищать орудие, подведенное под стены, которые нависали над нами, с трудом различимые в клубах пыли и дыма.

? Мы что, нападаем? ? спросил я у Кривошеего, и тот фыркнул, ставя свой щит в более удобное положение.

? Не-а, они идут на нас, я думаю, ? ответил он, щурясь, чтобы смахнуть пот с глаз.

Стяг Ворона колыхался из стороны в сторону. Я забыл, что это означает, но никто не двигался, так что я остался на месте. Потом увидел лучников и решил, что Эйнар вызвал их, чтобы они сражались впереди нас.

Орудия грохотали и ухали, люди вопили в сплошной пелене пыли, лошади неслись галопом со всех сторон. Где-то трубили рога. Группа вооруженных копьями воинов появилась сбоку и перебежками направилась нам в тыл. Наши? Хазары? Нападают? Бегут? Я облизывал потрескавшиеся губы и отчаянно вертел головой по сторонам, и тут Кривошеий меня толкнул.

? Не бери в голову, Убийца Медведя, ? проворчал он. ? Если нас прижмут, ты все равно ничего не сможешь сделать. Когда случится, тогда и будем разбираться, а прежде дела ерзать нету смысла. Иначе не только не спасешь собственную задницу, но и мирное время без толку истратишь.

Мирное? Снова затрубили рога. Всадники проскакали легким галопом мимо нас. Я увидел, как один... потом второй и третий обернулись в седлах, натянули тетивы и пустили стрелы себе за спины.

? Будь готов, ? сказал Берси, втягивая голову в плечи.

? Щиты! ? гаркнул Эйнар.

Молчание.

? Стена!

Щиты поднялись и, перекрывая один другого, сомкнулись, одновременно лязгнув. Правой рукой я тяжело опустил меч на стык между щитами и выдвинул до рукояти ? стена ощетинилась клинками, мы стояли плечом к плечу. Эйнар и Кривошеий двинулись на края, чтоб не пробивать себе дорогу сквозь строй.

Из кромешной мглы вылетали стрелы, проносились над утоптанной землей, то и дело падали к ногам, стукаясь о щиты. Берси трясло, будто в лихорадке, пот градом катился по нему и смешивался с пылью, покрывая грязью спину и подмышки.

Наши лучники побежали назад, стремясь обогнуть наш строй с краев. Многие перебрасывали луки через наши головы, а сами ползком, извиваясь угрями, пробирались у нас под ногами.

Земля дрожала. Появились новые всадники и стаей закружились вокруг. Они ничем не отличались от наших: лучники на лошадях, отороченные мехом шлемы, бурые плащи, белые рубахи. Чернобородые лица что-то кричали нам сверху; выпустив несколько стрел и развернувшись, всадники исчезали в поднятых ими клубах пыли.

Мы стояли недвижимо. Кривошеий вытянул руку поверх щита, махнул мечом вниз и отрубил древко стрелы, которую я не видел и не слышал. Я сглотнул горячий комок в горле, но он застрял и душил меня.

Земля дрогнула, прокатился гром.

? Копья! ? крикнул Эйнар.

Они просвистели прямо над ухом и воткнулись в землю перед нами, образовав изгородь.

? Уб-блюдки, ? пробормотал, запинаясь и стуча зубами, Берси. ? Чуть ухо мне не снесли.

Земля тряслась, гром превратился в раскаты барабанной дроби. На нас наползала туча пыли, из нее выскочили хазарские лошади.

Хазары не знали, где мы, и не успели набрать прыти, когда заметили нас. Это была вылазка, чтобы разрушить осадные орудия, они собирались напасть и сбежать, но ошалели и натянули поводья, увидев сотню странных людей в кольчугах, в ярких красных плащах дружины, с угрюмыми лицами закаленных воинов.