Падающая Звезда, стр. 48

– Что такое, с какой стати я должен говорить вам это?

– Вы не пройдете, пока не скажете. МПБ – Мера повышенной безопасности. Я только что вынул эту книгу из сейфа.

– Но... почему?

– Боюсь, не могу вам ответить, сэр. Я лишь исполняю приказ. Имя?..

– Мария.

– Верно. Пожалуйста, проходите.

Охрана у каждой двери и в коридорах. Наконец Дилуотер вошел в зал заседаний. Он остановился, потрясенный, не веря своим глазам. Когда он выходил отсюда несколько минут назад, страсти утихли, все слишком устали от разговоров и просматривали последние сообщения из Центра управления полетом.

Теперь обстановка напоминала сумасшедший дом: Бэндин, стоя, орал вовсю, и Бэннерман не уступал ему тоже.

– ..Я хочу, чтобы они были здесь! Нажать чертову кнопку и поднять всех по тревоге!..

– Господин президент, у вас для этого просто нет ни малейших оснований, черт возьми! Вы можете совершить крупную ошибку. Экстренная связь, свяжитесь с Полярным по прямому проводу и выясните, что ему известно. Скажите ему, что мы знаем лишь одно: это не был кто-то из наших. Заявите ему об этом громко и внятно, или вскоре могут взлететь ракеты.

– Перехватить…

– Дан сигнал готовности к перехвату. Это внутренние меры, и никому из посторонних пока носа туда не сунуть. Но больше мы ничего предпринять не можем, пока вы не поговорили с Полярным.

Президент был все еще расстроен и слишком утомлен, чтобы принимать решение. В наступившей тишине заговорил госсекретарь:

– Генерал прав, господин президент. Все, что нам следовало сделать к данному моменту, сделано. Вы должны поговорить с Полярным, сообщить ему, что наши спутники и станции слежения зафиксировали атомный взрыв в космосе над Советским Союзом. И что это была не наша ракета. Точка.

Дилуотер тяжело сел, пытаясь осмыслить услышанное. Что все это могло означать? Какой-то атомный взрыв? Ответ пришел быстро. Зазвонил телефон прямой связи с Центром управления, и Дилуотер машинально ответил. На другом конце провода был Флэкс, и, пока он говорил, Дилуотер почувствовал, что весь похолодел. То, что он слышал, было невероятно и все же безусловно оказалось правдой. Он сделал пометки в блокноте и наконец обрел дар речи.

– Спасибо, Флэкс. Я передам, да, хорошо. – Он повесил трубку и медленно встал. – Господин президент, – начал он, но его никто не услышал. Он повторил немного громче, но опять никто не обратил на него внимания. Его затрясло от гнева. – ЗАТКНИТЕСЬ, ВЫ ВСЕ! – рявкнул он во весь голос, побагровев.

Они замолчали, потрясенные столь яростным криком человека, который никогда не повышал голоса. На мгновение в комнате воцарилась тишина, первым опомнился Бэндин. Но он успел только раскрыть рот, Дилуотер опередил его.

– Центр управления докладывает, что ракета с ядерной боеголовкой была нацелена на «Прометей». Кто-то пытался взорвать его.

– Кто... почему? – за всех спросил президент.

– Пока неизвестно. Из Центра сообщают, что ракета – или бомба, неважно

– по-видимому, не достигла цели. Но есть пострадавшие. Как только станут известны подробности, они перезвонят… – Телефон у него под рукой загудел, он ответил, кивнул. – Мистер Драгони, переключите, пожалуйста, на динамик. Это сообщение с «Прометея».

– Центр управления вызывает «Прометей». Говорите.

– Говорит «Прометей», Григорий Сальников на связи. Невероятно, что такое могло произойти… – говоривший что-то пробормотал.

– Пожалуйста, продолжайте, «Прометей». Президент и члены кабинета слушают вас. Что именно произошло?

– Взрыв. Ядерный взрыв в космосе. У меня нет возможности определить, насколько близко он был. Доктор Сэмюэл и я находились в отсеке экипажа, мы заметили лишь вспышку. Но пилоты, они находились прямо перед ним, они его видели. Они пострадали – ослепли… Я должен идти, доктор зовет меня. – Говоривший снова умолк.

– Центр управления, как близко от «Прометея» произошел взрыв? – спросил Дилуотер.

– Пока неизвестно. Мы пытались включить телевизионные камеры на втором и третьем посту, но они не отвечают. Если они сгорели, взрыв был снизу, позади корабля. Уровень радиации в отсеке подтверждает это предположение.

– Что это значит?

– В момент взрыва радиационный фон увеличился незначительно. Это могло произойти только в том случае, если корабль был обращен к взрыву дном. Двигатели, биологический щит и цистерна с водородом ослабили радиацию.

– Слава Богу. А что там у пилотов со зрением? Слепота?..

– Пока не можем сказать. Ждите наших дальнейших сообщений. Конец связи.

После звонка посыпались замечания и комментарии. Все были растерянны. Факты – вот они, но что все это значит?

– Кому это понадобилось палить по «Прометею»? – спрашивал Бэндин, сбитый с толку, как все остальные. Кроме Дилуотера. Он разглядывал снимок покрытого пятнами Солнца. Потом заговорил так тихо, что окружающим пришлось напрячь слух.

– Я знаю, кто это сделал. И знаю почему. – Он отвел глаза от фотографии. – Господин президент, это помещение защищено от прослушивания?

– Разумеется.

– Тогда я должен сообщить вам, что по «Прометею», несомненно, была выпущена советская ракета.

– Вы можете это подтвердить? – ледяным тоном спросил Бэннерман.

– Нет, генерал, это придется сделать вам. Я могу только изложить свои соображения. «Прометей» сейчас заходит на шестнадцатый виток. Приблизительно через восемьдесят минут он будет над Сталинградом. Несколько минут назад, во время взрыва, он проходил над равнинами Сибири. Там находятся советские шахты с ядерными ракетами. Это была последняя возможность уничтожить «Прометей» до того, как он завершит последний виток и упадет на Москву.

– Что вы несете, Дилуотер? – Голос президента звучал сердито. – Осталось еще целых двадцать часов, прежде чем эта штука соберется падать. И на Штаты, а не на Россию.

– Нет, господин президент. Я только что получил новую информацию, которая меняет дело. Я уверен, что у советского руководства имеются такие же сведения. – Он поднял фотографию Солнца. – Очень вероятно, что это – последний виток, и они упадут и сгорят примерно через час.

– Но... что же изменилось?

– Солнце, господин президент. Если бы сейчас на Солнце появилась вспышка, внезапный выброс солнечной радиации достиг бы плотных сдоев атмосферы и вызвал бы их расширение. «Прометей» и так соприкасается с ее кромкой.

Если же атмосфера расширится, корабль войдет в нее и погибнет.

– Снимок Солнца имеет к этому какое-то отношение? – спросил Бэннерман.

– Да, генерал. Он сделан чуть больше двух недель назад. Видите этот ряд черных пятен? Это вспышки на Солнце, которые перемещаются благодаря его вращению. Сейчас они могут появиться на другой стороне Солнца в любую минуту. Это начало солнечной бури. Если они будут развиваться, как обычно, то, находясь вне нашей видимости на противоположной стороне Солнца, вырастут до гигантских размеров. Оказавшись вновь обернутыми к нам, они дадут мощное излучение. Через восемь с половиной минут радиация коснется края атмосферы…

– И «Прометей» врежется в воздушную стену, – закончил Бэннерман.

– Верно. Вероятно, русские узнали об этом и попытались уничтожить корабль, прежде чем он упадет на территорию России.

– Подлые ублюдки!

– Вы сами обсуждали такой вариант, генерал, если мне не изменяет память. – Дилуотеру не требовалось говорить язвительно, его слова и так попали в точку. У Бэннермана побагровела шея, но он промолчал, – Вы уверены, что русские знали об этом? – спросил президент.

– Почти наверняка, сэр. Иначе зачем бы им запускать ракету?

– Чарли, включи прямую связь, я хочу поговорить с Полярным. Пусть приготовит объяснение поубедительнее.

Глава 34

Такси свернуло на Рокфеллер-Плаза и остановилось перед крытым крыльцом. Купер выбрался из машины, благодарно кивнул швейцару и не знал, следует ли давать ему чаевые.