Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли, стр. 11
Гробница Лота, праведника из Содома, стоит в центре древнего села Бани-Наим, к востоку от Хеврона. Это село, или городок, находится на самом краю пустыни, и его жители похожи на бедуинов, часто кочуют со своими стадами по пустыне вплоть до Эн-Геди. Неподалеку от Бани-Наим находится горный вали, также связанный с Лотом и Содомом – Неби-Якин. Это прекрасное, дикое место, вздыбленное над кручей над Мертвым морем, поблескивающим в дымке в полуторакилометровой глубине. После долгого спуска с водораздела к селу Бани-Наим подъем на Неби-Якин возвращает нас на высоты водораздела, но на самом краю Иудейской пустыни. С его высоты видна вся пустыня и тропа, ведущая к Эн-Геди. По традиции, здесь стоял Авраам и взирал на гибель Содома, здесь он сказал: «Да исполнится Закон Справедливости (Якин)», отчего и название места. Неби-Якин —небольшой дом, построенный тысячу с лишним лет назад, на древних основаниях. В нем два следа – один – Авраама, другой – Лота, которой именно здесь поднялся из пустыни. Две гробницы рядом, в погребальной пещере – надписи свидетельствуют, что там погребена родственница Пророка, но согласно местной традиции, это могила дочерей Лота.
Неби-Якин посещаем и по сей день, чистые циновки постелены на полу, кувшин с чистой питьевой водой, ленты в знак принесенных обетов. На вершине дует страшный ветер с востока, место потрясающее и необычное.
И наконец, местная святыня, которая не возвысилась даже до скромного статуса Неби-Даниэля – на ней нет ни здания вали с круглым куполом, ни макама, ни михраба. Это эль-Маамудие – источник, купель и руины монастыря – типичная христианская недостопримечательность в стране, где стоит Храм Гроба Господня. Это малая, местная святыня, один из немногих следов распространения христианства в Святой Земле, который не был переосмыслен, изменен или развит, но сохранился в прекрасном запустении.
Попасть туда непросто. В пяти километрах к западу от Хеврона, недалеко от Троицкого монастыря, стоит село Тапух, древнее, сгрудившееся на вершине холма, пыльное летом, грязное зимой, но отличающееся силуэтом редкой красоты. От него маленькая тропинка ведет в виноградник, и в сем уединенном вертограде бьют два ключа.
Один из них обладает на редкость красиво обработанным сабилом, сделанным в элегантной римской манере, и вода его течет в купель, просторную, гладко отшлифованную, как будто сделанную вчера. Века несколько нарушили порядок вещей, но немного понадобилось бы, чтоб купель снова могла служить для омовений или крещения, или просто купания. Благодаря этим двум источникам – или двум выходам того же источника – земля в русле вади особенно плодородна. Рядом с источником в нескольких местах – куски мозаичных полов и обработанные резные камни. Во вход источника нетрудно влезть и проползти 10 метров до пещеры, где он выходит из скалы.
На холме над источником – древние руины, живописные, нехоженные, прекрасные. Самое впечатляющее по сей день – стоящие двери монастыря, на поперечном камне которых ясно видны греческие слова, благословляющие входящих. Это место называется просто Хирбет-ад-Дейр, то есть Руины Монастыря. Стив, а вслед за ним Фланаган и другие, считают, что внизу у источника был монастырь св. Иоанна Крестителя в Пустыне, а наверху, на холме – руины сторожевой башни. Хоуд, францисканский монах и автор лучшего христианского путеводителя по Святой Земле, легендарный ирландец, сопровождавший в свое время Арабский легион Глабба, и знавший каждый камень, связанный с христианской Палестиной, лишь туманно упоминает эти руины. А поэтому эль-Маамудие, водам которого местные жители приписывают чудотворные свойства, включая исцеление от бесплодия, и Хирбет-ад-Дейр, руины безымянного монастыря на безымянной высоте, представляются мне образцовой местной святыней Святой Земли.
ГЛАВА IV. ПРИЯТНЫЕ СЕЛА
Древности Святой Земли не кажутся чуждыми ее ландшафту и ее народу – в отличие от Египта, где пирамиды могли бы быть построены марсианами. Поэтому лучше всего ходить по приятным селам и смотреть, как старина остается частью сегодняшней жизни народа.
Для этого, конечно, и в села ездить не обязательно – достаточно прийти в пятницу на Храмовую гору, Харам аш-Шариф, в Иерусалиме, увидеть, как сотни тысяч человек собираются у огромного святого камня, покрытого Золотым куполом, у древнейшей святыни Ханаана, где молились Авраам и Мельхицедек, Давид и Соломон, Иисус, Мухаммад, Омар ибн-Хаттаб, Готтфрид Бульонский, и, что еще более важно, где молились их предки из рода в род с времен Мельхицедека, Соломона и Иисуса. Религии меняются – но святое место, бог и народ остаются.
Но старина живет и в не столь примечательных местах. На старой дороге из Рамаллы в Наблус лежит деревня Джифна, что значит «виноградная лоза». Джифна и ее окрестности – палестинская Швейцария. Дома удивительных очертаний стоят на фундаментах крестоносцев. Заглянув в переулок шириной в сажень, мы нашли крепость крестоносцев – в неплохом состоянии, с узкими воротами, крепостным валом и рвом вокруг. В бастионах крепости жители устроили себе склады. Почти каждый второй дом в деревне был заложен крестоносцами. Этот район играл важную роль в обороне Иерусалимского королевства, и здесь осталось много церквей, монастырей и крепостей – и, конечно, генов: тут полно голубоглазых блондинов.
Семьи франков живут во всех окрестных селах, многие перешли в ислам еще при Саладине, но в Джифне почти все – христиане. На шестьсот человек приходится три церкви – православная, греко-католическая и римско-католическая. Гулять по улицам Джифны – одно удовольствие: они чисты и умыты, жители приветливы, вокруг деревни – виноградники, редкие в Самарии, в отличие от Иудеи. Когда мы сунули нос в какой-то переулок, нас сразу же пригласили войти в дом. Хозяева, католическая арабская семья, немедленно послали детей за холодным лимонадом, пока хозяйка семижды подымала пенку на турецком кофе. Печенье, орехи, сласти на медных подносах гуляли по комнате – мы попали в семейный день, когда, по случаю праздника, собралась вся семья, – и дочь, вышедшая замуж за израильского араба и уехавшая жить в Яффу, и сын, работавший в Иерусалиме во францисканской школе. Сидя на многих подушках, ухоженные, закормленные и забалованные, мы вели неспешный разговор об урожаях и задержавшихся дождях, который, лучше прямых откровенных слов позволяет выразить чувство доброй воли.
Прекрасное село Тайба стоит на самом краю пустыни, на дороге, ведущей из Рамаллы в Иерихон. Его жители – православные и католики, построили себе роскошные и просторные дома. Они варят отменное пиво, пахнущее ячменем и солодом. Однажды я пришел в Тайбу с живущим в Америке русским писателем, который как-то совмещал веру в Христа с верой в правоту рабби Кахане, основателя маленькой израильской неонацистской партии. Перед поездкой в Тайбу он довольно бодро требовал немедленного изгнания всех арабов – на грузовики их, Сталин, мол, давно бы это сделал. В Тайбе мы взошли на вершину холма, на котором расположено село, там, где стоят развалины замка времен крестоносцев, Бубарие (от французского Boverie). С дороги его не видно – селяне обстроили его со всех сторон, так, что для одного дома башня замка служит стеной, а для другого – полом. Но если подняться наверх, то можно увидеть, что замок, которому более восьмисот лет, прекрасно сохранился. Он построен на еще более древних основаниях, когда Тайба называлась Офрой.
В те дни, больше трех тысяч лет назад, в Святую Землю пришла очередная волна кочевников с востока, мидианитов. Эти кочевники отличались от своих предшественников тем, что использовали новое средство передвижения – верблюда. До тех времен верблюд приручен не был, и пастухи кочевали на ослах. На осле далеко не уедешь, и молока от ослицы мало, шерсти нет, шкура грубая, мясо несъедобное, а поэтому кочующий на осле должен обзавестись еще овцами и козами. С овцами и вовсе невозможно спешить. Поэтому пастухи окраин не отдалялись от оазисов и пастбищ и легко оседали, когда им предоставлялась возможность, как это легко делают и в наши дни полуоседлые-полукочевые бедуины. (Кочевых бедуинов сегодня в Палестине практически не осталось, и только тяжелая рука военных властей мешает последним жителям шатров и бараков построить себе дома.) Но верблюд позволяет покрывать огромные расстояния пустынь, обеспечивая своего седока молоком, шерстью, мясом. Мидианиты примчались из глубин пустыни и к оседлой жизни они не имели ни навыка, ни желания. Офра, расположенная на краю пустыни, особенно страдала от набегов.