Научи меня умирать, стр. 57

– Чушь, – сказал я. Правда, уверенности в голосе было маловато. В самом деле – почему никто не замечает, что за рулем черного «лексуса» сидит обезьяна?

– Ладно, не бери в голову. У тебя есть дела и поважнее.

– Например?

– Вернуться в свой лабиринт. Чужие лабиринты – не лучшее место для прогулок.

– А-а-а…

Все это сон. Сон…

Но боль во всем теле говорила, что это не так. Болело изувеченное ухо, болело лицо, болела подвернутая нога. Я пожалел, что под рукой нет аспирина. Надо будет попросить у Вик… Если он у нее есть. Будет ли человек, решивший покончить жизнь самоубийством, хранить дома аспирин? Хлороформ – другое дело. Или какой-нибудь амобарбитал.

Черт, с моим сознанием происходит что-то странное, нелепое… Я сижу в машине, которой управляет обезьяна, которая говорит голосом негра, который владеет баром, которого на самом деле не существует. Но все мои мысли заняты не этим прискорбным фактом. Нет. Я думаю о том, есть ли в аптечке Вик аспирин. Я думаю всего лишь о дерьмовом аспирине!

– Ми-и приехали. – Обезьяна снова запищала. – Ты выходить.

– Угу, – кивнул я.

Мы и в самом деле были напротив дома, где жила Вик. Тихая пустая улица. Лишь редкие машины. Реальность. Все по-настоящему. Кроме обезьяны.

– Ты идти. Ми-и спрячем машину. Потом будем пить пиво. Пиво хорошо…

Обезьяна довольно зажмурилась. А я подумал, что выпить сейчас действительно было бы очень неплохо. Не пива, конечно. Чего-нибудь покрепче.

– Там. – Обезьяна махнула лапой назад.

Я обернулся. На заднем сидении лежала бутылка. Я дотянулся до нее. «Джек Дениелс». Точно такая же бутылка, как та, что я взял в баре. Мелькнула дикая мысль, что встреча с Ямадой была лишь видением. Я потрогал ухо. Нет, мы действительно встретились.

– Ты идти. Ми-и хотим пива.

– Хорошо, – вяло ответил я и открыл дверь. – Пока.

– Пока.

Я перешел на противоположную сторону улицы и оглянулся. «Лексус» мягко тронулся с места, развернулся и неторопливо проехал в нескольких шагах от меня. Я смог разглядеть макушку обезьяны и одну мохнатую лапу на руле.

Пропади оно все пропадом.

Глава 20

Кнопки звонка рядом с дверью Вик не было. Я постучал и прислонился лбом к косяку. Единственное, что я сейчас чувствовал, – свинцовую усталость и опустошенность. Я был выпотрошен, как жертва врачей отряда 731.

Мысль, что сейчас мне предстоит непростой разговор с Вик, бодрости не прибавила. Мне самому нужен врач. Хирург и психотерапевт. Вик их не заменит. Во-первых, не захочет, а во-вторых, не сможет. Второе, в общем, не важно, учитывая первое.

Вик, Вик… Если бы я знал, как далеко все это зайдет, я бы не подошел к тебе тогда, в самом начале сезона дождей, когда ты сидела на скамейке напротив книжного магазина и смотрела на меня. Ни за что не подошел бы со своим идиотским вопросом: «Вы что-то хотите спросить?» Я прошел бы мимо, отправился спокойно домой, приготовил себе простой ужин и потом до вечера читал бы Чехова или этого сумасшедшего Достоевского… И остался бы тридцатилетним мальчишкой. Потом стал бы мальчишкой сорокалетним… А умер бы восьмидесятилетним мальчишкой. Тихо и спокойно. Никого не убив и не сойдя с ума. Вик, Вик, если бы я только мог знать, как далеко это все зайдет…

Тут я понял, что стою, прислонившись к косяку, и жалею себя уже с минуту. Мне стало тревожно. Она слишком долго не открывала дверь. Я постучал еще раз. Повторялась сцена у дома Ямады. Только затаенного облегчения я не испытывал. Наоборот. Внизу живота заныло, будто я получил удар по яйцам.

Я приложил ухо к двери. В квартире было тихо. Абсолютная, мертвая тишина. Неужели опоздал?.. Я несколько раз ударил в дверь ногой. Не слишком сильно, чтобы не привлекать внимания соседей. Будет не очень хорошо, если кто-нибудь вызовет полицию. Покемоны… Они все время дышали мне в спину.

Тишина. Только выше этажом что-то громыхнуло. Я покрылся испариной и замер. Если кто-то сейчас спустится вниз… Выглядел я, наверное, так, что даже якудза позвонил бы в полицию. Но все было тихо. Больше никто ничем не гремел.

Осмелев, я постучал снова. И приник ухом к двери. Бесполезно. Или Вик нет дома, или… Или она уже мертва. Если это так, я никогда не прощу себе поездку к Ямаде.

Зачем же я отправился к нему? Чего добился этим? Убедился в том, что он убийца? Вроде бы похоже… Он оказался законченным психом, извращенцем, вполне способным на такой трюк, как уродование трупов. Но с другой стороны, какого черта он пытался внушить мне, что убийца я? Просто для того, чтобы послушать мое вранье? Ерунда… Хотя кто знает, что происходит в голове у маньяка.

А если у него был диктофон? Просто этот чокнутый решил провести собственное расследование. И записал мое признание… Возможно? Во всяком случае, если он пойдет с этой записью в полицию, ему придется долго объяснять, зачем он отрезал мне ухо. Сукин сын!

Нет, скорее всего, у него тоже раздвоение личности. Одна половина – добропорядочный гражданин, который хотел отправить меня за решетку, потому что вбил себе в голову, что убийца – я. Вторая, чокнутая, половина по той же причине хотела услышать от меня и посмаковать подробности убийства. Только лишь потому, что сам Ямада никак не мог отважиться на преступление. Хотя, наверное, мечтал об этом, как подросток мечтает о настоящем половом акте. Подросток занимается онанизмом, разглядывая порнографический журнал. Ямада тоже хотел заняться своеобразным онанизмом. Я был вместо порножурнала. Отличная теория.

Или все-таки он и есть убийца?..

Как же все запутано… И Вик… Где же она?

Ты опоздал, парень, – прошептала какая-то часть сознания. Ты опоздал.

Нет! Я не мог опоздать… Негр сказал, что если встать на правильный путь, препятствий на нем не будет.

Ах, негр… Ну, конечно, к мнению этого парня следует прислушаться.

– Вик, – позвал я, наклонившись к замочной скважине. – Вик, это я, Котаро. Если слышишь, открой.

Бесполезно. Ни шороха в ответ.

Я опустился на пол и прислонился спиной к двери. Все кончено. Оставалось только сломать дверь. И пускай соседи вызывают полицию. Пускай. Может быть, это то, что мне сейчас нужно, – поговорить с покемонами. По душам…

Рука нащупала бутылку в кармане. Я отвернул пробку и сделал большой глоток. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. По пищеводу скользнула струйка жидкого огня. Я обхватил колени руками и положил на них голову. Закрыл глаза.

Все зря. Абсолютно все…

Внизу хлопнула дверь. Кто-то зашел в подъезд и начал подниматься по лестнице. На всякий случай я встал и убрал бутылку в карман. Впрочем, вряд ли это какая-нибудь добропорядочная старушка. Старушки не гуляют в три часа ночи… Три часа? Я посмотрел на «гамильтоны». Похоже, они стояли.

Шаги были все ближе. Наконец внизу в пролете показалась ярко-рыжая шевелюра Вик. Бегемот, которого я таскал на плечах весь вечер, вздохнул и лениво сполз на пол.

На Вик были протертые на коленях светло-голубые джинсы и застиранная футболка – когда-то, видимо, темно-синяя. Волосы как обычно всклокочены.

– Долго ехал, – недовольно бросила она вместо приветствия и открыла дверь.

– Где ты была?

– Звонила в полицию, придурок.

Она могла бы быть повежливее. Хотя, плевать. Главное, что она жива. Это все, что мне было по-настоящему нужно. Увидеть ее живой. И мне это удалось.

Я снял туфли, мокрый пиджак, вытащил из кармана бутылку виски и последовал за ней в комнату.

Она сидела прямо на полу, скрестив босые ноги, и смотрела телевизор. Я подошел к ней и сел рядом.

– Плохо выглядишь, – сказала она, не отрываясь от экрана.

– Чертов псих Ямада.

– Что с ухом?

– Этот сукин сын отрезал от него кусочек.

– Зачем?

– Хотел, чтобы я ответил на один вопрос.

– Пошли в ванную. Надо обработать твое ухо.

Такого проявления заботы я не ожидал. Что это с ней случилось?