Река вечности, стр. 33

Перед самым рассветом братья Бакстеры сидели на корточках, прислонившись спиной к дереву. Их ружья лежали рядом на земле. Так они сидели здесь с тех пор, как ушли от костра. Братья терпеливо наблюдали за фургоном и чутко вслушивались в тишину: вой волка не предвещал ничего хорошего – так волки-самцы зовут свою самку. Когда они увидели, как Даниэль передвинул свой тюфяк, Берни выплюнул веточку, которую он жевал, и презрительно процедил:

– Смотри! Я говорил тебе, что к утру он будет под фургоном!

– Милые мои родители, ты был прав.

– Мы должны что-то делать. Мое терпение кончилось. Ведь он проделывает это с нашей сестрой.

– Не кричи так громко, – предостерег его Ленни. – У него слух, как у оленя, глаза, как у орла, а в гневе он – ураган. Ты уже не один раз испытал это на своей шкуре. Неужели ничему не научился?

– Как только не стыдно! Ты считаешь, что она из тех падших женщин, которые таскаются со всеми мужчинами?

– Я так не думаю. Только не из Бакстеров! Но не буду себя обманывать. Нужно все исправить. Двух мнений быть не может. Я не собираюсь везти в дом моей матери проститутку.

– Если Ма не умерла, – после длинного вздоха сказал Берни.

– Она сказала, что дождется, – осторожно промолвил Ленни.

Они замолчали, с грустью думая, что их может ожидать дома.

– Я придумал, – Ленни встал и взял ружье. – Я знаю, что мы будем делать, Берни, и сделаем это завтра же, ей Богу! Я кое-что сделаю, и Бакстеры выйдут из этого трудного положения с честью.

– Я полный идиот, если что-нибудь понимаю из того, что ты говоришь. Моя голова уже раскалывается от дум.

– Я говорю о том, что надо все узаконить, дурья твоя башка! Если бы ты немного думал головой, а не только чесал ее, то понял бы, что есть только один выход.

– У нас не осталось времени ни на что. Только убить его.

– Мы не будем убивать его! Мы никогда не убьем человека, если он сам не будет стрелять в нас. Парень он добрый, порядочный и уважаемый.

– Думаешь, его не надо убивать? Сестра точно все расскажет Ма. Она не будет молчать.

Братья вернулись туда, где оставили своих мулов. Берни прилег на свое одеяло и растянулся во весь рост.

– Я совсем выдохся, Ленни. Когда вернемся домой, буду отсыпаться целую неделю.

– Вставай! Мы еще не дома, – резко сказал Ленни. – Нам нужно кое-что подготовить.

ГЛАВА 10

Наступило утро, Мерси старалась выглядеть спокойной, когда смотрела в глаза Даниэля, хотя в душе вся трепетала от воспоминаний о его теплых пальцах. По его поведению нельзя было сказать, что он выделял это утро из многих других. Приготовив чай и достав остатки кукурузной лепешки, они начали собирать вещи. Солнце уже поднялось и освещало холмы на востоке.

Бакстеры не пришли к завтраку, ожидая их у дороги. Братья двинулись вперед, даже не поздоровавшись с Мерси и Даниэлем.

– Интересно, что это с ними? – спросила Мерси. Даниэль усмехнулся.

– Кто их знает. Мне казалось, что после разговора с тобой они немного смягчились.

– С ними трудно разговаривать. Пока их не спросишь, сами ничего не расскажут.

– Я уже достаточно узнал их. Ленни сказал, что мы будем там завтра к полудню.

– Мы будем сегодня устраивать ночлег?

– Если не найдем ничего подходящего, где можно остановиться, то нам придется заночевать под открытым небом.

– Я лучше буду спать в лесу, чем в гостинице, подобной той, где мы ночевали первую ночь.

Огромная змея медленно ползла через тропу. Зельда остановилась и заржала.

Даниэль слегка подстегнул ее:

– Ну иди, девочка. Это всего лишь безвредная старая змея. Она тоже тебя боится.

– Ух! – вздрогнула Мерси. – Я вовсе не виню Зельду, я сама содрагаюсь при виде змей. Я даже червяков ненавижу.

– Тогда тебя не стоит брать на рыбалку. – Даниэль посмотрел на нее. В ее темных глазах играла мальчишеская улыбка. Он был чрезвычайно красивым мужчиной: широкие плечи, узкая талия, длинные ноги и самые прекрасные в мире глаза. Ей хотелось спросить его: «Когда ты успел побриться?» Но вместо этого Мерси сказала:

– Вчера вечером Берни ловил форель на куриное мясо. Ты видел, как у него из кармана выпала куриная кость?

– Видел, – опять усмехнулся Даниэль. – Ну и парочка! Мне бы они могли понравиться, если бы не были такими тупоголовыми.

– Подозреваю, что это характерная черта Бакстеров, – он опять усмехнулся.

– Интересно, каковы остальные Бакстеры. Надеюсь они не все такие, как Гидеон. Похоже, что его вообще никто не воспитывал.

– А что не так с диким и рогатым? – с невинным видом спросил Даниэль.

– Что не так? Да ведь... Даниэль Фелпс, ты знаешь, что не так!

– Ну, не ершись. Ты ведь даже не знаешь, что это такое... – В голосе Даниэля слышался смех.

– Я знаю, что это такое. Это значит, что в пятнадцать лет у него уже полно внебрачных детей по всей округе! – Ее голос звучал резко, лицо горело, как утренняя заря, а глаза метали молнии. – Они слишком быстро обвинили меня в том, что ты провел со мной ночь в доме, но им весело от того, что вытворяет Гидеон.

– Наверное, у них совершенно другие правила для женщин их семьи, – терпеливо проговорил Даниэль, изо всех сил стараясь не рассмеяться, глядя на ее негодующее лицо.

– Ну хорошо! Они не будут указывать, что мне делать. Я им так и скажу.

– Ты им все это скажешь, и я отвезу тебя домой?

– Да ты смеешься надо мной!

– Ага, – он улыбнулся, протянул руку и похлопал ее по коленке, – мне так нравится, когда ты злишься.

А еще мне нравится дразнить тебя, чтобы ты повышала голос: «Ты не можешь все знать, Даниэль Фелпс!» Помнишь, как ты это сказала?

– А ты ответил: «Глупая девчонка. Я знаю больше тебя, потому что старше. Ты так разозлила меня, что я закричал».

– Я помню.

– Мы уже много лет вместе, Даниэль.

– Да, много лет, – спокойно сказал он.

Они проехали черноземные плодородные земли, простирающиеся по обе стороны от Грин Ривер, которая протекала через центральную часть Кентукки, неся свои воды дальше, огибая зеленые холмы, если вдруг они оказывались на ее пути. В одном из многочисленных мелких ручьев Даниэль и Мерси увидели щуку. Она извивалась вокруг выступающих камней, прячась за каменистые выступы.

В горах Берни и Ленни надолго оставляли сестру и Даниэля без присмотра: это было ни к чему, а заблудиться стало невозможно – среди скал пролегала единственная дорога. Даниэль ехал впереди, а Зельда тянулась за ним через каменистые ручьи и благоухающие сосны.

Остановившись в полдень у прозрачной спокойной речушки, они поели вяленого мяса, закусили изюмом и запили водой из чистого и холодного ручья. После обеда Даниэль пересел к Мерси, а своего коня привязал к фургону. Мерси никогда еще не чувствовала себя такой свободной и счастливой. Как во сне, где ей представлялось, что она наедине с Даниэлем, а кругом – дремучий лес. Сны редко сбываются. Она взглянула на профиль Даниэля. Он хмурился. «Я люблю тебя», – безмолвно говорил ее взор. Она испугалась собственных мыслей, и ей не хотелось, чтобы все это обернулось для нее сном. Она медленно освобождалась от грез, а желание уже услужливо подсказывало: она хотела быть не просто его сестрой, а любовницей, подругой, женой.

– Почему ты хмуришься? – прервал ее мысли голос Даниэля. – Ты беспокоишься о встрече с семьей Бакстеров?

Его глаза, ставшие серьезными, смотрели на нее. Он был ей так дорог, что Мерси не могла ему лгать, и в то же время не могла рассказать ему, о чем думала.

– А что, если миссис Бакстер уже умерла?

– В таком случае, вернемся домой, – он переложил вожжи в левую руку, а правой потянулся к ней. – Садись ближе.

Мерси с готовностью подвинулась, их плечи и бедра соприкоснулись.

– Тебе не стоит волноваться об этом, – просто сказал он. – Мы встретимся с ней, а потом поедем домой.

Мерси положила свою руку на его бедро, и рука Даниэля немедленно накрыла ее. Она отвернулась, но Даниэль успел заметить в ее глазах слезы.