Чужая женщина, стр. 22
Надо уходить, Марк. Не будет же она разговаривать с ним после этого. Да и сам он не будет с ней разговаривать, вот еще! Ни слова не скажет, уйдет в гордом молчании...
– За что, Сара?
– Ты не поймешь.
– Попробуй объяснить.
– Я думаю, тебе нужен пластырь.
– А что, я рискую получить заражение крови?
– Идем в ванную. Я посмотрю в аптечке.
Марк оскорбленно и насмешливо выпятил подбородок.
– Замаливаешь грехи?
– Ванная здесь.
– Ха!
Он остался стоять, дурак дураком гордо глядя в сторону, а Сара, слегка пожав плечами, отправилась в ванную одна. Марк тут же забыл о гордости и вытянул шею, потому что система зеркал позволяла чудненько подсматривать за происходящим в ванной.
Сара достала из собственной косметички вату, пластырь и тюбик с какой-то мазью. Потом обернулась и окликнула Марка:
– Ты идешь? Надо промыть рану.
Марк медленно и нехотя шагнул вперед. Сара быстро и ловко промыла укус, промокнула ватным тампоном, а затем наложила мазь. Потом последовал пластырь.
– Сейчас начнет щипать.
– Я не боюсь. Зачем ты это сделала?
– Скажем так, я не люблю, чтобы меня кто-то принуждал делать то, чего я не желаю делать.
– Но я не собирался тебя ни к чему принуждать! Я хотел поговорить. И потом, я никогда не смог бы причинить тебе вред...
Он неожиданно коснулся пальцами здоровой руки нежной щечки Сары.
– Ты мне не веришь?
– Ты просто не понимаешь...
В ее голосе звучало такое отчаяние, такое замешательство, такая искренняя боль, что Марк обомлел. В синих глазах стояли слезы, делая их похожими на переливающиеся драгоценные камни.
– Да, я не понимаю. Объясни мне!
Он был уверен, что она ничего ему не скажет, но ошибался. Сара опустила голову, помолчала, затем подняла глаза и тихо, но твердо произнесла:
– Мой бывший муж принуждал меня иметь близость с другим мужчиной. Как ты думаешь, это легко пережить?
Марк схватил Сару за руки, кровь бросилась ему в голову.
– Твой бывший... Сара... Я...
Самым ужасным был ее монотонный, безжизненный голос.
– Он был геем. Его родители об этом ничего не знали. Они бы умерли, если бы узнали. Они были старые и старомодные. Дик был их единственным сыном, поздним ребенком... Поэтому он и женился на мне, использовал меня как прикрытие.
– А ты знала?
– До свадьбы не знала. И после свадьбы тоже не знала. А потом пришла с работы на два часа раньше и застала его с любовником.
– Но я...
– Ты мне не веришь. Не веришь. Я просто была маленькая и наивная. Я выросла с теткой, потом она болела, я за ней ухаживала... У меня никогда никого не было. Я не знала о жизни ничего. Ты мне не веришь...
– Я этого не сказал.
– А это и не нужно. Родители Дика тоже не говорили мне, хотя все знали.
– Сара, я не про это. Зачем твоему... этому человеку было нужно, чтобы ты...
– Он хотел иметь ребенка. Они оба хотели. Ирония судьбы. Стерильный брак. Непорочное зачатие. Они с любовником даже подыскали мне партнера.
– И он... вы... ты согласилась?
Теперь он понимал, почему она так отреагировала на вопрос о детях. Но вот то, что случилось дальше, не укладывалось ни в какие рамки.
Сара Джонсон ничего не ответила Марку Рэндаллу. Она просто приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.
Пойди пойми этих белокурых авантюристок.
12
Почему он не упал в ванну, непонятно. От прикосновения ее губ его кости расплавились, превратились в желе и мягко просели. Собственно, твердой осталась только одна часть тела...
И она не дремала, эта часть. Едва горячее тело Сары Джонсон прижалось к телу Марка Рэндалла, его плоть восстала еще сильнее, хотя по его подсчетам это было уже невозможно.
Реальность стремительно таяла в грозовых зарницах первобытного хаоса. Не было ни дома, ни ванной, ни сегодня, ни вчера. Была только женщина, которую Марк хотел, была только сладкая боль в паху, и было еще очень твердое убеждение в том, что уж на этот раз все будет отлично, потому что никакие силы земные – и небесные – не оторвут его от Сары Джонсон.
Он застонал и едва не переломил ее пополам – так сильно выгнулась она в его объятиях. Одежда стала тесной, грубой, жаркой, обжигающей одним прикосновением. Марк яростно отвечал на поцелуи Сары, а руки его между тем торопливо бродили по ее телу, срывая, расстегивая, отбрасывая, раздвигая, нетерпеливо избавляясь от этого кошмарного батиста. Сейчас Марк сравнил бы его с кольчугой средневековых рыцарей – слишком невыносима была сама мысль о какой-либо преграде между их телами.
И тонкая ткань упала на пол, а пальцы с облегчением заскользили по нежной коже, по сравнению с которой батист – будь он проклят! – был грубой дерюгой и ничем иным. Пальцы Марка с восторгом ласкали полушария груди, терзали маленькие напряженные соски, скользили вниз и вверх, вбок и снова вниз, он изучал прекрасное тело, оказавшееся в его объятиях, и восторг наполнял жилы расплавленным золотом, а сердце пело, словно птица, и не было ни ночи, ни дня, ни сегодня, ни завтра, только здесь и сейчас, с этой женщиной и для нее, а все остальное было так далеко и так неправильно...
Ни одна женщина не творила с ним подобного. Ни одну женщину он не хотел так сильно. Как могло случиться, что они все еще не оказались в одной постели?
Он это исправит и немедленно!
Марк почти нес ее, Сара переступала лишь на цыпочках, но ей не было дела до того, что ждет ее за спиной. Она пила поцелуи Марка, как путник пьет воду, выйдя из пустыни в оазис... «Оазис»!
К счастью, постель оказалась совсем рядом. Сара глухо ойкнула, когда споткнулась об нее, но Марк был настороже и подхватил ее, чтобы уже через миг бережно опустить на смятые простыни. И все это время он панически боялся, что сейчас она опомнится, упрется руками ему в грудь, прогонит его от себя, а тогда он просто умрет.
Этого не случилось. Сара с возросшей страстью отвечала на его ласки и поцелуи, раскрывалась ему навстречу, словно цветок, обвивала его шею нежными руками, и Марк тонул в душистых объятиях.
Неужели он не жил раньше! Не знал, что значит заниматься любовью? Не понимал, какое наслаждение может дарить простое прикосновение к телу женщины? Марк с изумлением и благодарностью прислушивался к странной и темной песне крови, набиравшей силу где-то внутри него. Тело Сары превратилось в скрипку... арфу... флейту... а его пальцы и губы извлекали из этого божественного инструмента истинную гармонию.
Между ними все еще оставалась тонкая ткань ночной сорочки, неведомо как задержавшейся на Саре, и Марку захотелось сорвать ее, отшвырнуть в сторону, приникнуть к шелковистой коже и немедленно овладеть этим божественным телом в полной мере, однако он сдерживал себя, не желая причинить Саре боль. Не нужно спешить... У них впереди вся ночь.
И он все еще боялся оторваться от ее губ. Вдруг она переменит свое решение? Вдруг опомнится... В результате Марк едва не задохнулся и лишь тогда смог на мгновение прервать поцелуй. Сердце бешено колотилось в груди.
Однако Сара больше не хотела вырваться. Напротив, она сама притянула его к себе, а длинные стройные ноги вкрадчиво обвились вокруг его талии. Плоть Марка пылала от напряжения и страсти. Только сейчас он вспомнил, что еще не разделся сам. Со своей одеждой можно было не церемониться, и в разные стороны полетели черная футболка, брюки, трусы...
Она помогла ему справиться с молнией на брюках, и Марк уже предвкушал, как ее пальчики станут ласкать его тело, однако Сара не стала этого делать. Неожиданно робко и смущенно она провела рукой по его груди. Марк зарычал и приподнялся над Сарой. В один момент он увидел ее всю, ослепнув на миг от сверкающей наготы совершенного тела. Золотистые завитки волос внизу живота... стройные бедра... Он хотел взять ее, как можно скорее.
– Ты прекрасна! Господи, как же ты прекрасна... и как я хочу тебя...
– Марк... ты правда... ты действительно этого хочешь или...