Точка кипения, стр. 39

Комбат все понял. Несмотря на опасность быть разоблаченным односельчанами, кто-то снабжает Чащина продуктами и новостями. Видно, один из родственников, поверивших в невиновность егеря. Рублев оставил свои мысли при себе. Раз Чащин молчит, не стоит заводить разговор на эту тему.

Перекусив, егерь стал выносить на пригорок вещи. Их собралось изрядно, – кажется, он хотел надолго оставить болота.

– Есть у меня еще одна, третья точка, от нее ближе всего к Медвежьему распаду. Только ее надо как следует обустроить, раньше она использовалась только для коротких ночевок, а вишь как дело повернулось, ядрена корень.

– Обустроимся ближе к вечеру, а пока светло, надо искать следы убийц, – возразил Комбат.

Егерь согласился. Через несколько часов они оказались на новом, третьем месте. Оно было идеально укрыто от глаз врага, находясь между двух лиственниц, росших в густых зарослях ольхи. В тридцати метрах бил родник. Комбат припал к нему, жадно глотая ледяную воду. Он навьючил на себя большую часть поклажи и теперь заметно устал. Петрович тоже дышал глубоко и часто. Они улеглись в теньке и провалялись там около получаса.

Да, как ни изнуряй себя физическими нагрузками, годы берут свое. Конечно, окажись на месте Комбата любой из студентов, солнце и непосильный груз доконали бы его в считанные минуты. Но в молодости Комбату понадобилось бы меньше времени на отдых и он бы сумел полностью восстановиться. А сейчас, увы, нет.

Но время поджимало. Может, убийцы готовили новое преступление. Чащин вооружился своей любимой двустволкой, Комбат взял пистолет. Он с сожалением отложил арбалет в сторону. Конечно, для охоты лучшего оружия не придумаешь, но, если они найдут бандитов, он будет только мешать. Чащин словно прочел его мысли.

– Не волнуйся, Борис, у меня неподалеку силки поставлены. Может, добудем на ужин какого-нибудь зайчишку.

У Медвежьего распада они разошлись, но не теряли друг друга из виду и начали методично прочесывать лес. Вскоре Комбат спугнул красавца лося. Самец с раскидистыми рогами постоял минутку, раздумывая, стоит ли уступать дорогу нелепому двуногому существу, выдающему себя за царя природы, и наконец с достоинством удалился. После этого Комбату повстречалось еще много разного зверья, но среди них не было тех, на кого они охотились. Рублев и особенно егерь здорово вымотались за день, а неудача еще больше подкосила их.

– Возвращаемся, – решили они, а Комбат грустно пошутил:

– Что-то я не заметил здесь медвежьих стай.

– Медведи ходят поодиночке, – серьезно поправил его Чащин. – Ладно, пошли проверим силки!

Пока егерь доставал из ловушки зайца и устанавливал ее вновь, Комбат вышел на усыпанную спелой земляникой полянку. И – о чудо! – увидел там маленького медвежонка. Будущий хозяин тайги увлеченно лакомился сладкими ягодами. Заметив человека, медвежонок без страха заковылял к нему. Комбат присел, он хотел взять на руки очаровательное существо, но тут его грубо схватили за шиворот и потащили прочь.

– Совсем сдурел! – яростно шептал егерь. – Раз он беззаботно ест ягоды, значит, где-то рядом медведица. Знаешь, что бы случилось, возьми ты его на руки и он запищал бы от испуга? Косолапый любого в два счета порвет на куски. Видел бы ты их когти! Это не когти, а вилы!

Тут, словно подтверждая слова Чащина, раздался глухой рев медведицы.

– К счастью, медвежонок у нее, а то бы бросилась в погоню, – заметил Чащин.

– В крайнем случае нам есть чем ее встретить, – Комбат небрежно махнул пистолетом.

– Надеешься уложить медведя из своего пугача? Ну, ты оптимист. Даже не думай, лишь разъяришь зверя! Вот наша единственная защита, – егерь указал на двустволку. – Только медведей жалко, у меня их всего штук десять осталось.

Глава 18

Хомяк и Батон были живыми покойниками. Все мы, конечно, будущие путешественники в мир иной, но этим двоим оставалось совсем немного. Хотя свои дела они выполняли с несвойственной безнадежным людям живостью. Парочка отслеживала местных чиновников, которые лучше всего подходили на роль агнцев на заклание.

Второе убийство здорово напугало руководящее сословие города. После смерти Ремезова и ошеломляющих показаний Боброва отцы района опрометчиво решили, что достаточно забыть дорогу в проклятый лес, и безопасность им гарантирована. Но коварный егерь и не подумал скрываться в дремучей чаще заказника. Он нанес еще один смертельный удар. Убийство Егоркина повергло чиновников в шок. Оказывается, Чащин решил действовать по канонам восточной мудрости: если жертва не идет навстречу своей смерти, то смерть идет к своей жертве. Каким-то чудом егерь сумел проскользнуть в город и незамеченным уйти из него. Значит, он в любой момент мог повторить свою вылазку. В городе срочно принимались чрезвычайные меры. Милицию перевели на усиленный режим работы, в подъездах, где жило начальство, установили временные посты охраны, а на входные двери – надежные запоры. Убийство Олега Чащина и бессмысленный расстрел пастуха с коровами окончательно подтвердили робкую версию о помешательстве егеря. А от психа всего ожидать можно. Поэтому въезды в город бдительно контролировали милицейские посты, а здание районной администрации взяли под охрану бойцы ОМОНа. Вот только не смогли приставить к каждому чиновнику по телохранителю – людей не хватило.

Хомяк и Батон свое дело знали четко. Они заранее выделили среди работников администрации холостых и занимающих достаточно высокое положение людей. Таких оказалось шестеро. Как удалось установить, двое из них собирались провести сегодняшний вечер в теплой компании. Вот из здания вышел первый. На уездном уровне даже хорошая должность не давала права на машину с персональным водителем, а честность не позволила скопить на автомобиль, и чиновник отправился к остановке городского транспорта. Батон двинулся за ним.

Через десять минут показался второй. Пока он открывал дверцу сотой “Ауди”, Хомяк оказался у подержанной “семерки”. Неприметные “Жигули” следовали за иномаркой, не вызывая подозрение чиновника. Конечно, рожа Хомяка здорово смахивала на разбойничью, но она даже отдаленно не напоминала лицо егеря. Вскоре чиновник повернул к себе во двор. Хомяк спокойно дожидался его на выезде. Прошло два часа. Хомяк стал нервничать. Его серое вещество посетила запоздалая мысль: а вдруг местные “бугры” в отличие от столичных пьяными за руль не садятся и преследуемый отправился в гости пешком. Ох и влетит же ему за ротозейство, изобьют до потери сознания. И тут, к огромной радости Хомяка, показалась “Ауди”. Машина проехала всего несколько кварталов и остановилась.

– В самом деле мог бы пешком, недаром говорят, ходьба продлевает жизнь, – оскалился Хомяк.

Подопечный Батона тоже заходил домой и вышел оттуда в легкомысленной рубашечке и светлых брюках. По дороге он купил цветы и совершенно случайно едва не съездил Батону ароматным веником по физиономии. Вскоре мужчина нырнул в никем не охраняемый подъезд с распахнутой дверью. Батон тенью метнулся за ним. Мужчина позвонил в дверь на третьем этаже. Вскоре послышался радостный женский голос, восхищавшийся красотой цветов.

– Пока здесь ловить нечего, – пробормотал Батон и отправился в кафе перекусить.

Он вернулся, когда стемнело. В комнате на третьем этаже горел свет. Батон достал “мобильник”.

– Уж! Я на Таежной, 14. Клиент вдвоем с телкой, давай ко мне.

Вскоре подъехал Уж на джипе, который выглядел еще старше “семерки” Хомяка. Узнав обстановку, он в задумчивости почесал стриженый затылок.

– Обидно, если баба вздумает его провожать, будет грубая работа. А ты уверен, что он свалит отсюда?

– Должен. Мужик в одной рубашке, а на работу такие являются при галстуке и в костюме.

Через час свет в квартире погас. Уж метну лея к подъезду, но там было тихо.

– Суки, падлы, котяры мартовские, – выл Уж, брызгая слюной. – Мало им вечера, целую ночь вздумали сношаться. И ты хорош, – обрушился он на Батона. – Галстук ему нужен, костюм в полосочку. Срать он хотел на твой галстук… Ладно, звони Хомяку.