Пылающая башня, стр. 14
– Ты проснулся?
– Проснулся, – пробормотал Дорогин, машинально приглаживая волосы.
– Выпить хочешь?
Прежде чем он успел ответить, в комнате появилась миниатюрная симпатичная девица с двумя бокалами. Одета она была в черный брючный костюм из тонкой ткани. На босых ногах посвечивали перламутром крохотные ноготки.
– Меня Верой зовут. Тебя знаю как.
Пиджак был надет на голое тело. Взгляд Дорогина невольно задержался на той части груди, которую приоткрывал вырез. На белой коже проступала голубоватая жилка.
– Спасибо, я пить не буду. Просто медленно соображаю спросонья и не успел ответить вовремя.
– Ничего, ты меня не слишком озаботил.
Она присела на край дивана, поставила один стакан на журнальный столик, а другой поднесла к своим губам.
– Чего же ты хочешь тогда? Скажи, как тебе больше нравится.
Конечно, ее прислал Кащей в качестве презента. Обслужит по первой категории.
– Никак. Замучился на работе, извини, – Дорогин постарался, чтобы его отказ не прозвучал грубо.
Но Вера от комплексов не страдала. Коснувшись пальцами его шеи, она провела теплой ладошкой по груди. Дорогин придержал ее руку за тонкое запястье. «Как вразумительно объяснить, почему я ничего от нее не хочу? – подумал он. – Самое паршивое, что они теперь наверняка поймут, насколько дорога мне Тамара. Лучше уж наклепать на себя».
Вера медленно втянула в себя малиново-красный ликер и тряхнула мелкозавитыми волосами, воодушевляясь на новый приступ.
– Ты такой…
– Какой? «Горбун отверженный с проклятьем на челе?»
– А-а, ты подслушивал? Это нечестно, я с тобой не дружу.
Некоторое время Вера смотрела на него в упор, рассчитывая проникновенным взглядом пробудить желание.
– Нет, ты клевый, ты супер… А хочешь, я… – нагнувшись, она зашептала на ухо, касаясь его губами.
У Дорогина пересохло в горле, но все же он смог удержать свою плоть в узде.
– Не хотел объясняться, но ты меня вынудила.
Зимой попал в автокатастрофу, здорово тряхнуло.
Выкинуло из машины, бросило спиной на асфальт.
Думал, хана, буду ездить в инвалидном кресле. Обошлось, мало-помалу руки-ноги зашевелились. Возникла другая проблема, неожиданная.
– Чепуха, у нас с тобой все получится. Ты сейчас сам себя не узнаешь.
– Нет, не получится, – с сокрушенным видом покачал головой Дорогин.
– Ну почему, как хороший мужик, так у него не стоит? – с досады Вера отпихнула ногой журнальный столик. – А у любого подонка с этим делом все в ажуре… Давай тогда скажем Шурику, что все прошло великолепно. Зачем лишний раз грузить человека.
– Нет вопросов, – ответил Дорогин, хотя и не понял толком, кто такой Шурик: тот ли тип, которого он назвал про себя Кащеем.
Теперь на восхождении Дорогин выполнял двойную работу: не только страховал клиента и давал ему команды, но еще и вел постоянные изыскательские работы. «Рентген» периодически заклинивало, его электронные мозги «съезжали» вблизи от мощных антенн. Но в отличие от живого существа он мгновенно восстанавливал работоспособность, табло начинало нормально отображать невидимую толщу стены. Вот бетон, вот тонкая линия отображает стальной трос толщиной со ствол взрослой березы.
Начиная с отметки в триста восемьдесят четыре метра напряженный железобетон уступал место стальным цилиндрическим звеньям – верхняя часть башни представляла собой «трубу» из таких постепенно сужающихся цилиндров. Их тоже предстояло постепенно исследовать «рентгеном».
Дорогин искал не за страх, а за совесть. Он окончательно решил вести свою игру, и в этой игре ему важно было найти Тельца. Чтобы не проверять по несколько раз одни и те же участки, он завел себе блокнот, где каждая страница в клеточку обозначала определенный отрезок высоты.
Теперь он понимал, почему ему не сразу предложили эту работу. Первое время сопровождение клиентов требовало предельной концентрации.
Только спустя неделю он достаточно освоился на самых разных маршрутах, чтобы делать два дела одновременно.
Перечеркивая клетки, как в «морском бою», Дорогин помечал обследованные участки. Там, где устройство показывало полость, назначение которой еще предстояло уточнить, ставил вопросительный знак.
В свое время строительство башни было слишком ответственным делом, чтобы допускались дефекты в виде малейших пустот в бетоне. Пустоты на поверку оказывались технологическими нишами.
После случившейся на башне катастрофы всем компаниям без исключения запретили запирать на замок такие вот ниши с фидерами и оборудованием. Поэтому сомнения Дорогина пока разрешались достаточно просто. В свободное время он проверял изнутри, с лестницы, соответствуют ли найденной полости люк, крышка или пара створок на внутренней стороне стены. Если да, осмотр можно проводить чисто формально, поверхностно. Раз в неделю в профилактических целях сюда обязаны были совать нос дежурные техники. «От их внимания не ускользнула бы даже мелочь, не говоря уже о золотой статуэтке приличных размеров, которую так давно, еще до пожара, спрятали на башне», – думал Дорогин.
Листы в клеточку быстро замусолились, сам блокнот распух. Сравнивая количество заштрихованных и незаштрихованных клеток, Дорогин понимал, что в пустых поисках можно провести всю жизнь. А ему отвели всего месяц.
Поработать дней двадцать, а потом расписаться в собственном бессилии и самому подать заявление об уходе? Нет, не отпустят его так легко. И «Эверест» не выплатит положенную зарплату.
Потратить месяц впустую – в последние два года он не мог себе позволить такой роскоши. Свое он возьмет. Нужно только нащупать нить поисков, а не исследовать стенку сплошняком, перечеркивая квадрат за квадратом.
Очередной клиент оказался альпинистом-любителем. Лет пятидесяти, с обветренным лицом и проседью в волосах, он выглядел настоящим профи. Но высоко над Москвой с горечью признался Дорогину, что начал слишком поздно, провалял дурака в молодые годы и не попал на снежные вершины Гималаев, Памира.
– Ни одного восьмитысячника. Мой потолок – Эльбрус.
– Тоже не кочка, – Дорогину захотелось морально поддержать мужика.
Этот клиент потащил с собой гитару на спине.
Специально для того, чтобы на отметке в полкилометра спеть пару песен из репертуара Высоцкого.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной…
Пропев первый куплет, он взялся подстраивать гитару.
– Честно сказать, я ожидал большего. Далеко этой башне до гор. Мертвая она какая-то. В горах ведь ни один камень на другой не похож.
Как будто с целью доказать противное, стая птиц подлетела к башне и уселась на нижние антенны.
– Не скажу, что я большой патриот этой иглы.
Но все-таки есть здесь свой кайф, – возразил Дорогин.
– В любом случае нет у меня столько бабок, чтобы лазить сюда десять раз. Спросишь, зачем я вообще сюда приперся, на что рассчитывал? Просто не могу я сейчас отлучиться далеко из Москвы, вот уже третий год подряд. А сердце и легкие просят разреженного воздуха.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 12
Последние годы на средиземноморском побережье озадачивали отдыхающих, удивляли старожилов.
Куда подевались жаркая весна и гарантированное тепло бархатного сезона? В конце мая могли налететь почти зимние штормы или весь сентябрь моросил дождь. Что-то неладное творилось с погодой.
Человек по прозвищу Алеф не слишком беспокоился из-за отсутствия солнца. Перебравшись в этот дом в окрестностях Ниццы, он еще ни разу не окунулся в море, не вышел на пляж позагорать.
На ежедневные пешие прогулки погода никак не влияла. Щуплая фигурка быстро двигалась в сопровождении телохранителя, который, как правило, нес над олигархом раскрытый зонт – от дождя или чрезмерного зноя.