Никто, кроме тебя, стр. 32
– Вот это разговор. Не надо три часа слушать мугамы, чтобы услышать слово по делу. Если б у вас еще не ходило “твою мать” вместо “здравствуйте”…
– Потом займемся философией, – отмахнулся Комбат. – Что тебе известно? Желательно быстро и отчетливо. Тут у вас много народу мелькает. Всякой твари по паре: и арабы случаются, и чечены наверняка.
– А тебе известно, сколько в гостинице моих людей? Выгляни в коридор, там наверняка кто-то маячит.
– Ты говоришь об этом с очень большим опозданием – тебе не кажется? Я уже послал весточку, у Кого обосновался. Даже если ты потом забаррикадируешься в гостинице…
– Хочешь верь, хочешь нет – ничем особенным я помочь не могу. Про то, как убили ваших ребят я знаю меньше, чем милиция. Да если бы и знал. Ну, наведу я тебя на чеченцев. Сунешься проверять – а они тебя оприходуют. И опять Шаин будет виноват?
– Зачем сразу думать о плохом? Ради тебя я постараюсь не рисковать. “Мюэллим” оценил иронию.
– Извини, Борис. Может, я по-твоему и бандит, но здесь помочь не могу.
– А что милиции известно?
– Что известно… Время: от трех до четырех ночи. Часть пуль из винтовок с оптическим прицелом. Потом для верности добавили в упор из “ТТ”. Ты не подумай, что я сильно интересовался, просто сели пообедать с хорошим другом. Он.., когда-то это называлось начальник РОВД. Сам этим не занимался, он дальше своего района нос не высовывает. Тоже с чужих слов.
– Можно поинтересоваться с чьих?
– Только к ментам, ради всего святого, не суйся, с ними ты общий язык не найдешь. А если попробуешь надавить – заживо сгноят. Здесь ментов на душу населения еще побольше, чем у вас. И эта банда умеет постоять за своих.
"Он теперь как мамаша-наседка будет меня оберегать”, – подумал Комбат.
– Предлагаю другой вариант, – продолжил “мюэллим” после некоторого раздумья. – Долгосрочное сотрудничество. Я здесь накапливаю информацию…
– За красивые глаза? – поспешил уточнить Рублев.
– Нет, почему? Вы даете мне открыть филиал в Москве и спокойно работать.
– Гостиницу?
– Зачем гостиницу, я не хватаю больше, чем способен проглотить. Маленький филиал и все, – Шаин даже показал его размер с помощью большого и указательного пальцев.
– Я тебе сейчас ничего не обещаю.
– Но ты ведь можешь закинуть удочку.
– Пока я ничего не услышал. Похоже, ты в самом деле сидишь здесь и не желаешь знать, что творится вокруг.
– Знаю я достаточно. Только чеченцы больше не светятся. Как только вторая война началась, их здесь не видно и не слышно. Дела свои, конечно, делают, но особо ни с кем не стыкуются.
– Не могут не стыковаться. Чтобы делать здесь дела – надо договариваться на каждом шагу.
– С кем-то, наверное, наладили контакт. С таможней уж точно.
– Есть у тебя там кто?
– Мои интересы пока через границу не выходят. Если встанет вопрос, мне, конечно, подыщут человека. Но для дела, не для расспросов. Ты же лучше меня знаешь: информацию с куста не собирают. Дело кропотливое.
– Ты мне вот что узнай, – неожиданно предложил Комбат. – Какие поезда тогда ночью должны были следовать на север через Насосную?
– Много времени прошло, – засомневался Шаин. – Здесь пассажирские не ходят по расписанию, а тебя, как я понял, товарняки волнуют?
– И такой человек предлагает свои услуги! Что же ты тогда узнаешь, если случится следующий курбан-байрам?
– Я не сказал “нельзя”. Веток там много – возле какой ваших нашли?
Комбат уточнил приметы, упомянул о вагоне без колес.
– Знаю. Я тебе сидя здесь могу сказать – она с порта идет.
– Вон оттуда?
Повернувшись к окну Комбат, кивнул в сторону кранов. Они уже отчетливо рисовались на утреннем небе – прикинув расстояние, можно было судить об истинных размерах этих конструкций, как будто собранных из спичек и тонких нитей.
– Другого у нас нет.
– Ладно, наведу справки.
– Да что за срочность! Я пошлю своего человека.
Но Рублев уже направился к двери.
– Будь осторожнее, не называй точно дату, – встал следом за ним хозяин номера. – Интересуйся вообще. Береги себя.
Глава 2
Работа в порту спорилась, разгружался иранский сухогруз. Ночная смена уступала место дневной, Рублев видел, как меняли друг друга крановщики, как в опустевший электрокар садился новый водитель, как голые по пояс стропальщики спускались умыться к трубе с вентилем.
С длинного, почти без надстроек на палубе корабля разгружали контейнеры и невероятное количество мешков. Что в них – химикаты или рис – Комбата мало интересовало. Стараясь не привлекать к себе внимания, он разыскивал таможню.
Когда-то у него была знакомая, работавшая декларантом. Название профессии, в значительной степени женской, имеет только мужское окончание. Работа заключается в подготовке документов для таможни на все импортируемые и экспортируемые грузы. Главный для таможни документ – декларация – обязательно должна быть составлена не там, откуда прибыл груз, а на месте. Указывается наименование и код товара, режим ввоза или вывоза, поставщик и получатель, таможенные льготы, общая стоимость, пошлина, подлежащая уплате, и многое другое. Именно на декларации таможенник ставит свой штамп.
Таможня отыскалась достаточно быстро – она занимала часть здания администрации порта. Нет обычной очереди в коридоре, очевидно, здесь при большом объеме поставок число их не так велико. Может быть, на весь сухогруз приходится составлять всего одну-две декларации.
Мимо прошел человек в форме таможенника. Потом приоткрылась другая дверь и Рублев увидел ту картину, которую ожидал увидеть: девушку за компьютером. Клиент только что вышел от нее, оставив после себя запах шоколада.
– Можно? – заглянул Комбат. Из-под крема и румян проступает подлинный желтоватый цвет лица. Зато глаза большие, миндалевидные. Придется на несколько минут проникнуться восточной красотой.
– Это вам.
Он извлек из кейса и положил на стол объемистый глянцевый журнал мод, взятый в гостинице.
– Спасибо. Вот этого мне еще никто не дарил.
– Мне, пожалуйста, то же самое, что в прошлый раз. И количество старое, и стоимость. Только число другое проставить.
– В любом случае давайте документы. Тем более, что я вас не помню.
– Обидно. А я бы вас узнал из тысячи. Документы сейчас принесут. Я тут просто заскочил, чтобы не терять времени.
– Когда вы были в прошлый раз? – чувствовалось, что девушке не терпится взяться за глянцевый журнал.
– Восьмого. Или девятого. Сам уже забыл. Вы посмотрите, я сразу ткну пальцем.
Рублев знал, что декларанты не торопятся удалять из памяти старые документы. Поставки иногда повторяются с небольшими отличиями и можно не заполнять форму заново. Нажатием клавиши девушка друг за другом выводила на экран документы. Комбату некогда было задумываться, ему полагалось с первого взгляда узнать “свою” поставку.
– Нет, и это не мое. Наверное, дальше.
На всякий случай он успевал запомнить название здешней фирмы и ее адрес. Баку, снова Баку. Не годится, груз должен был отправиться по железной дороге. Отправиться сразу же – его не стали бы мариновать на складе ни одного лишнего часа.
Сейчас Комбат почти не сомневался в своей версии, родившейся только что, в разговоре с Шаин-мюэллимом. Ребята имели информацию о переправке очередной партии оружия. Но целью операции вряд ли было само оружие – очевидно, в глухом месте недалеко от Насосной должна была состояться ночная приемка товара, и эту приемку предстояло вести далеко не рядовым лицам.
Конечно, с самого начала могла поступить “деза”, но вряд ли ФСБ так легко купилось. Скорее всего, чеченцы только в последний момент получили информацию и сделали все, чтобы никого не спугнуть.
– Мой архив исчерпан. Что там у вас было? Или это тайна, покрытая мраком?
– Транзитная поставка, – нашелся Рублев.
– Так бы сразу и сказали. Транзит у меня отдельно.