Золото поступает в слитках, стр. 18

– Чем ты располагаешь, чтобы прижать Альту Эшбьюри?

Она было открыла рот, но я прикрыл его своей рукой.

– Не говори. Я ничего не хочу знать.

Она вытаращила глаза:

– Что с тобой?

– Я по другую сторону границы.

– Как это понять?

– Видишь ли, моя прелесть, я не могу принять твое предложение. Я не такой уж негодяй. И тебе не удалось меня провести. Ты замешана в этой грязной игре. Джед Рингоулд получал чеки от Альты Эшбьюри и передавал их тебе для «Этли эмьюзмент корпорейшн». Ты приводила к себе мужчин. Легкое движение пальцев освобождало их от значительной части выигрыша. Часть денег шла тебе, остаток – возвращался к Рингоулду и поступал в распоряжение выше– или нижестоящих, не важно, как их называть. А теперь я добавлю еще кое-что. Считай, что все кончено и забыто. Но шевельни только пальцем против Альты Эшбьюри, и ты очутишься за тюремной решеткой.

Она вскочила.

– Проклятие!

– Ол-райт, сестренка, я тебя предупредил.

– Ты слишком уверен в себе, проклятый болван!

– Если разрешишь, я возьму у тебя еще одну сигарету.

Она протянула мне портсигар.

– Ну, ты сразил меня наповал. Может, я спятила? Я видела, как ты вошел в отель, помню, как ты выспрашивал меня, копы охотились за тобой, я выследила тебя, привезла сюда, не зная, кто ты такой, черт возьми... Наверное, ты частный сыщик, работаешь на Альту Эшбьюри, нет, ты скорее подходишь для ее старика.

Я зажег сигарету.

– Но зачем ты со мной разоткровенничался? Почему бы не дать мне вывернуться наизнанку, притвориться, что ты мой союзник, вытянуть из меня все, что я знаю, и затем вонзить в меня когти?

Я взглянул на нее:

– Детка, будь я проклят, если я понимаю. – И это была правда.

Она, по-видимому, все же не хотела сдавать позиций.

– Ты, однако, вполне мог быть тем, кто пристукнул Рингоулда.

– Вероятно.

– Я могу тебя посадить.

– Ты так полагаешь?

– Да, могу.

– Вот телефон.

Она сощурила глаза.

– И тогда ты впутаешь меня в эту историю, покажешь, что мои побуждения корыстны и... да будь все проклято! Какой смысл?

– Чем мы займемся сейчас? – осведомился я.

– Хорошенько выпьем. Когда я думаю, что ты мог сотворить со мной и ничего не предпринял... Черт возьми! Я не могу тебя раскусить. Ведь ты не идиот. Ты хитер и ловок, способен управлять игрой... И вместе с тем, когда мне грозит расставленная тобой ловушка, ты не пользуешься ею... Что ж, век живи, век учись. Что тебе предложить к виски? Содовую или обычную воду?

– У тебя есть шотландское виски?

– Очень немного.

– У меня есть подотчетные деньги, которые, в случае необходимости, можно отнести к непредвиденным, экстренным расходам.

– Ну а сейчас разве не такой случай?

– Не знаешь, кто тут поблизости торгует ночью?

– Допустим, знаю.

– Ол-райт, позвони ему. Пусть нам пришлют полдюжины шотландского.

– Ты не шутишь?

Я вынул бумажник, выудил оттуда пятидесятидолларовую купюру, положил на край стола.

– Мой босс, правда, назвал бы это швырянием денег на ветер.

Распорядившись по телефону насчет шотландского, Эстер предложила:

– Давай пока разопьем мою бутылку.

Она принесла виски, лед и содовую.

– Не давай мне напиваться, Джон. Иначе я начну плакать, закачу истерику. Меня давно никто не угощал хорошей выпивкой. И досадно, что ты поставил ее не ради меня, а просто потому, что ты – это ты. Широкий жест... Что-то в тебе есть, перед чем невозможно устоять... Поцелуй меня.

Я поцеловал ее.

– К черту выпивку! Поцелуй меня крепче!

Через четверть часа посыльный принес нам шесть бутылок виски.

Я вернулся около двух часов ночи. Я долго еще не мог освободиться от воспоминания о белокурых женских локонах и от мысли о веревке в руках палача.

Глава 7

За завтраком я спросил Эшбьюри, известно ли ему что-нибудь об одной из горнорудных компаний – название было мудреное, я выговорил его не без труда. У меня есть друг, пояснил я, человек по имени Фишлер. Он богат – получил наследство, имеет офис в «Коммонз-Билдинг» и намерен вложить деньги во что-нибудь стоящее. Этот тип любит рисковать. Я хотел бы предложить ему горнорудные прииски.

Боб прервал разговор с кем-то сидящим рядом и обратился ко мне:

– Почему бы вам не сохранить мистера Фишлера для нашей семьи?

– Это мысль! – воскликнул я.

– Адрес?

– «Коммонз-Билдинг», шестой этаж, комната двадцать два.

– Я захвачу с собой торгового агента.

– Превосходно.

Эшбьюри поинтересовался у Боба, не имеет ли тот сведений, насколько успешно расследуется дело об убийстве Рингоулда. Боб ответил, что полиция пришла к выводу: это убийство – результат сведения счетов между игроками. В настоящий момент копы проверяют окружение Рингоулда: они надеются выйти на того типа, который соответствовал бы наружности парня, покинувшего номер Рингоулда сразу после убийства.

После завтрака Боб отвел меня в сторону и попросил подробнее рассказать о Фишлере. Он хотел знать, каким капиталом тот располагает, какую сумму намерен вложить. Я сказал, что Фишлер унаследовал сразу два состояния. Одно – сравнительно небольшое – он уже получил, но еще до конца месяца у него на руках будет крупная сумма – свыше ста тысяч долларов. Я спросил Боба, как идут дела в его компании.

– Великолепно. С каждым днем все лучше и лучше.

Боб удалился, Эшбьюри посмотрел на меня так, словно собирался сказать что-то важное, но отказался от этого намерения. Прочистив горло, он изрек только:

– Дональд, если вам потребуется на расходы еще несколько тысяч долларов, не стесняйтесь обратиться ко мне.

– Благодарю. Буду иметь в виду.

Альта спустилась вниз в халате и знаками показала, что хочет поговорить со мной. Но я вновь притворился, что ничего не замечаю, и пожелал проводить Эшбьюри до гаража.

В гараже я попросил разрешения подъехать вместе с ним до нужного мне места.

Он не отрывал глаз от дороги и помалкивал, хотя я видел, что вопросы так и рвутся у него с губ, но он не рискует задавать их, боясь ответа на самый главный для него вопрос. Он поминутно вздыхал, боролся с собой и наконец целиком сосредоточился на своей миссии шофера.

Когда мы приехали в деловой центр города, он все же решился на невинный вопрос:

– Где мне вас высадить, Дональд?

– О, где-нибудь здесь поблизости.

Он повернул направо, проехал еще пару кварталов и остановился перед «Коммонз-Билдинг».

– Как все это будет организовано?

– Не беспокойтесь, – утешил я.

Эшбьюри поспешно укатил, а я поднялся на шестой этаж взглянуть на табличку двадцать второй комнаты. Все было в порядке. Я толкнул дверь и вошел. Элси Бранд стучала на машинке.

– Ради бога, тебе совсем не следует притворяться, что у нас уже сейчас слишком много дел, – взмолился я. – Люди, которые должны прийти сюда, считают меня богатым наследником. Они не думают, что я сколотил состояние самостоятельно, занимаясь бизнесом. Поэтому тебе не нужно особенно стараться.

– Берта, – возразила Элси, – велела мне напечатать несколько писем, чтобы я не бездельничала здесь.

– На каком бланке? – спросил я, заглядывая ей через плечо, чтобы увидеть бумагу, вставленную в машинку.

– На бланке агентства.

Я выдернул бланк из машинки и протянул его Элси.

– Положи письмо в ящик, чтобы его никто не видел. Убери все наши бланки. Когда пойдешь на ленч, захвати с собой всю эту канцелярию и храни ее в агентстве. Передай Берте, что я так распорядился.

Элси смотрела на меня смеющимися глазами. Она сказала:

– Я вспоминаю, как ты первый раз появился в нашем агентстве. Я подумала тогда, что ты продержишься у нас не более двух суток – Берта сразу заездит тебя до смерти. Все прежние детективы обычно очень скоро сбегали от нее. И вот пожалуйста, ты, а не она, отдаешь распоряжения. Я знаю, у тебя и сейчас все получится как надо. Ты не споришь с Бертой и не пресмыкаешься перед ней. Выбираешь собственную тропку и по ней идешь. Зная Берту, ты прекрасно представляешь, сколько брани и проклятий сыплется на тебя. Но при всем том ей остается только ворчать и ругаться, но все же тащиться вслед за тобой и поступать так, как хочешь ты.