Вершина кучи, стр. 9
— Скорее морской, в такой, какую носят яхтсмены.
Но он действительно был высокий и прямой, как фасолевый стручок.
— Он дал вам пять долларов?
— Да, дал.
Я вынул пять долларов и протянул ей.
— Как долго он там находился?
— Ровно столько, сколько требуется, чтобы повернуться на каблуках и тут же выйти обратно… Хотя нет, я слышала, как он открывал и закрывал несколько ящиков шкафа, но тут же вышел из номера, улыбаясь во весь рот. А когда я спросила, нашел ли он то, что искал, он ответил, что едва вошел в номер, сразу вспомнил, что просто положил это в карман другого костюма. Заметил еще, что стал последнее время рассеянным, потом быстро сел в машину и уехал.
— А вы уверены, что он останавливался здесь в этом номере в среду вечером?
— Конечно нет. Я в этот день закончила работу в четыре часа тридцать минут. Он же сказал, что останавливался именно в среду.
Хозяйка посмотрела на меня:
— Что-нибудь еще?
Я повернулся к горничной:
— Вы бы узнали его, если бы еще раз увидели?
— О, уверена. Я его видела как вижу сейчас вас, и… пять долларов чаевых не растут на деревьях при такой работе.
После беседы с горничной я отправился домой, по дороге позвонив из телефона-автомата своей секретарше:
— Элси, меня не будет в городе на уик-энд, я уезжаю в Сан-Франциско.
Почему? — не могла пересилить любопытства Элси.
— Потому что в наше с тобой гнездышко в мотеле, где мы проводили «медовый месяц», наведался высокий, как стручок фасоли, мужчина, в фуражке яхтсмена.
— Ха, тоже мне, «медовый месяц»! — изрекла Элси. — Передай мой искренний привет Сильвии.
Глава 6
В доме на Джери-стрит над номером квартиры Милли была прикреплена аккуратно вырезанная из визитной карточки полоска картона с фамилией: «Миллисент Родес». Я нажал кнопку звонка. Ничего не произошло, в ответ не раздалось ни звука. Я снова нажал и долго не отпускал кнопку, потом сделал три коротких звонка.
Наконец в переговорном устройстве послышался какой-то звук, и девичий голос, отнюдь не гостеприимно, произнес:
— Это субботнее утро! Убирайтесь!
— Мне надо вас увидеть, и теперь уже далеко не утро, а почти полдень.
— Кто вы?
— Я друг Сильвии, Дональд Лэм.
Помолчав секунду, она нажала кнопку домофона, и с электрическим жужжанием открылась дверь. Миллисент занимала номер триста сорок второй. Старинный лифт находился в другом конце коридора, куда я направился, войдя в поскрипывающую от старости кабину.
Подъем на третий этаж занял времени ровно столько же, сколько потребовалось, если бы я поднимался пешком по лестнице.
Милли Родес сразу открыла дверь.
— Надеюсь, у вас ко мне серьезное дело? — холодно встретила она меня.
— Вы не ошиблись.
— Хорошо, входите. Сегодня суббота. Я не работаю и решила отоспаться. Для меня это, пожалуй, единственный символ моей экономической независимости, которую я могу себе позволить, давно укоренившаяся привычка.
Я с удивлением взглянул на нее. Даже без косметики и помады на губах она была удивительно хороша.
Рыжеволосая, с маленькой головкой правильной формы. Видимо, мой звонок поднял ее с постели, и, идя открывать дверь, она накинула на плечи легкий шелковый халат.
— Вы совсем не похожи на ту девушку, которую мне описывали, — сказал я.
Состроив милую гримаску, она попросила:
— Дайте девушке минутку, я немножко приведу себя в порядок и оденусь.
— Надо ли? Вы и так привлекательны. И гораздо более, чем ваше описание.
— Наверное, за это я должна благодарить Сильвию.
— Как раз нет, Сильвия тут ни при чем. Кое-кто другой, кого вы сопровождали.
Она с удивлением посмотрела на меня:
— Что-то я ничего не понимаю. Возьмите кресло и присядьте. Вы застали меня врасплох, но имейте в виду, любой из друзей Сильвии и мой друг тоже.
Милли поискала сигареты. Я тут же предложил ей свои. Она легко вытащила одну из пачки, постучала ею о край маленького столика, прикурила от моей зажигалки, удобно устроилась на краю кровати, потом подл ожила под спину ворох подушек и уселась, скрестив ноги.
— Наверное, мне следовало бы вас продержать внизу, пока я не застелю постель и не расставлю кресла. Но лучше не обращайте внимания на весь беспорядок, принимайте меня такой, какая я есть. Итак, что там наговорила обо мне Сильвия?
— Сильвия рассказала мне интересную историю.
— О, она это любит.
— Я бы хотел проверить, все ли соответствует действительности.
— Если Сильвия вам что-то рассказала, значит, все так и было, как она говорит.
— Это касалось вашего путешествия в Голливуд.
Она внезапно подняла голову и рассмеялась:
— Вот теперь я все поняла. Боюсь, Сильвия меня никогда не простит за то, что я сделала. Ей ведь начинал нравится этот парень, а я ему подала стакан виски и подсыпала в него снотворное. Если бы вы только его видели — пытался говорить что-то страстное и вдруг на полуслове заснул!.. Я думала, что расхохочусь ему прямо в лицо.
— Я так понимаю, он сразу уснул?
— Мгновенно. Мы положили его на кушетку, укрыли одеялом, подоткнули со всех сторон, обложив подушками.
— Сделали все, чтобы ему было удобно.
— Ну конечно.
— Сильвия сказала, что вы сняли с него туфли, разложили диван…
Поколебавшись минуту, она подтвердила:
— Да, правильно, все так и было на самом деле.
— Вы поставили его туфли под кровать, повесили пальто на спинку кресла и оставили на нем брюки.
— Да, правильно.
— Ночь была теплой?
— Сравнительно теплой, но мы его прикрыли.
— Вы знаете его фамилию?
— Святые небеса, нет, только его имя… Джон. А вас, вы говорите, зовут Дональд?
— Да.
— Послушайте, Дональд! Зачем столько времени обсуждать то, что произошло там, в Лос-Анджелесе? И что вам вообще надо?
— Поговорить о том, что случилось в Лос-Анджелесе.
— Зачем?
— Я детектив.
— Кто-кто?
— Детектив?
— Вы совсем не похожи на детектива.
— Я частный детектив.
Черт, может, я слишком много говорю?
— К сожалению, не слишком.
— Как давно, Дональд, вы знакомы с Сильвией? Что-то я не припомню, чтобы она мне когда-нибудь о вас рассказывала.
— Потому что я познакомился с ней только вчера, и мы вместе пообедали.
— Это было впервые?
— Да.
— Ну и что все-таки вам нужно на самом деле?
— Информация.
— На кого вы работаете?
— На человека, который был с вами.
— Не говорите глупостей. Он не знал, кто мы такие.
Он и через сто лет нас не нашел бы. Мы уехали из мотеля утром, поэтому он не мог узнать, кто мы. Я боялась, что он что-нибудь заподозрит и разозлится.
— Нет, он нанял меня, а я нашел вас.
— Каким образом?
— Довольно просто. Вы воспользовались снотворным Сильвии, и ярлычок от рецепта, упав в ящик, застрял между стенкой и дном.
— Не может быть!
— Там я его и нашел.
— А я-то считала себя ловкой девушкой! Ведь могла влипнуть в неприятную историю. Что думает обо всем этом тот парень? Он знает, что ему подсыпали снотворное?
— Да, он сообразил, что ему подсыпали что-то быстродействующее.
— До того, как был найден ярлычок, или после?
— До.
— Он компанейский парень, правда, слишком уж явно навязывался и слишком импульсивен. Догадываюсь, что у него много денег, из-за этого и возникает половина его проблем. Он ведь полагает, что если угощает девушку хорошим обедом и парой коктейлей, то у него уже есть право вломиться к ней в дом, войти запросто в ее жизнь.
— Я ничего этого не говорил.
— Так кто же он все-таки такой, Дональд?
— Лучше расскажите, что знаете о нем вы сами.
— Есть причины, по которым я должна обязательно это сделать?
— Нет, но разве есть причины, почему бы вам этого не сделать?
Поколебавшись немного и глядя сквозь длинные ресницы, она сказала: