На крючке, стр. 10

– Ладно уж, скажу, – хитро посмотрел на нее Руденко, словно говоря, что он понимает, чем обязан такому столу, – врач говорит, что смерть наступила примерно сорок восемь часов назад, точнее можно будет сказать после вскрытия. Скорее всего, смерть наступила от перелома шейных позвонков, почти мгновенно, но жертву ударили еще раз, когда она уже была мертва. Орудием убийства явилась, опять же предположительно, – уточнил он, – тяжелая чугунная сковорода, на которой остались частички крови, кожи и волос. Да, – добавил Руденко, – в квартире, как я и думал, полно отпечатков пальцев. Мы прогнали через компьютер – ничего – в нашей картотеке не числятся.

– Что это значит? – поинтересовалась Милославская.

– Это значит, – словно читая лекцию, продолжил Три Семерки, – что убийца никогда не привлекался к уголовной ответственности. Кстати, – заметил он, подняв указательный палец, – основная часть отпечатков, кроме отпечатков Галкиной, разумеется, принадлежит одному человеку. Из этого можно предположить, что убийца был один, – резюмировал лейтенант.

– Это точно?

– Ну, – лейтенант глубокомысленно улыбнулся, – если только сообщники не были в перчатках, но это навряд ли. Вообще, все сделано непрофессионально.

– Ты не думал над тем, что могли искать в квартире Галкиной? – Яна стряхнула пепел с сигареты и плеснула себе немного коньяка.

– А черт его знает, – откровенно признался Руденко, – ясно только, что не деньги и не драгоценности.

– Может быть, наркотики?

– Нет, – покачал головой Руденко, – ребята из лаборатории сделали спектральный анализ некоторых вещей из квартиры Галкиной – никаких следов. Слушай, – он наполнил себе бокал из второй бутылки с портвейном, – а чего ты, вообще, этим делом так интересуешься? Клиента, как я понимаю, у тебя нет. Ты что, собираешься работать бесплатно?

– Я получила от Галкиной аванс, – Яна глотнула немного коньяка и положила в рот маленькую дольку лимона, – так что мне нужно его отработать.

– Не пудри мне мозги, Яна Борисовна, – Руденко поморщился как от зубной боли, – твою клиентку, – он развел руками, – отправили к Богу в рай. Чего теперь тебе беспокоиться об авансе? Кстати, – Руденко с лукавой провоцирующей улыбочкой склонил голову на бок, – много получила?

– Триста, – резко бросила Милославская, – только какое это имеет значение?

– Долларов? – Руденко чуть не поперхнулся портвейном.

– Рублей, Сеня, – успокоила его Милославская.

– Господи, – растаял лейтенант в виду незначительности суммы, – да плюнь ты на это дело и разотри. Подумаешь, три сотни!

– Дело не в деньгах, Семен, – с серьезным видом произнесла Яна, – я чувствую, что косвенным образом виновата в ее гибели. Если бы я начала немного раньше, возможно, несчастья бы не случилось.

– А-а, – протянул Три Семерки и в несколько глотков опорожнил бокал, – делай как знаешь. Ты ведь если упрешься – тебе хоть кол на голове чеши. Только ко мне со своими проблемами не приставай – у меня и так дел по горло. Сегодня уж так и быть – спрашивай, – он нацепил на вилку соленый грибок и отправил его в рот. Потом крякнул от удовольствия, закинул ногу на ногу и раскинулся в кресле как большой толстый кот на солнышке. Яне даже показалось, что она слышит, как лейтенант мурлычит в усы.

– Ты решил что-нибудь с рапортом? – спросила Милославская, чтобы еще больше расслабить своего собеседника.

– Не переживай, – усмехнулся он, но Яна заметила, что ему приятно ее участие. – Не первый раз – придумаю что-нибудь.

– У Галкиной остался кто-нибудь из родных? – пользуясь случаем, спросила Яна.

– Родители, – вздохнул Руденко, – только они далеко живут – под Москвой.

– Ты проверил номер машины, который я тебе дала?

– Машина не имеет к Галкиной никакого отношения, уверяю тебя, – Руденко закурил и попытался пустить сигаретный дым кольцами, но у него ничего не получилось.

– Сеня, – настойчиво повторила свой вопрос Милославская, немного изменив формулировку, – кому принадлежит эта машина?

– Ты настаиваешь? – пьяно ухмыльнулся лейтенант.

– Девушке казалось, что за ней следят, – мягко произнесла Милославская, – ей даже удалось записать номер машины, из которой, по ее мнению, за ней вели наблюдение. Почему бы не проверить эту версию?

– Я так и знал, что ты от меня не отстанешь, – лейтенант вынул и положил на стол небольшой клочек бумаги, – здесь координаты хозяина машины – ребята из ГИБДД пробили по компьютеру.

– Копелев, Сергей Павлович, – прочитала Яна вслух.

– Майор налоговой полиции, между прочим, – усмехнулся Руденко. – Не думаешь же ты, что он…

– Я ничего не думаю, Сеня, – перебила его Милославская, – просто хочу сама во всем убедиться.

– Убеждайся, убеждайся, – Руденко выпятил губы, – можешь даже на картах погадать, только предупреждаю, меня сюда не припутывай. Учти – я тебе ничего не давал.

– Не волнуйся, Семен Семеныч, – не без иронии посмотрела на него Милославская, – все будет – шито-крыто. Ты вообще, как домой-то будешь добираться? – намекнула она лейтенанту, что пора бы уже и честь знать.

– На машине, как же еще? – он растянул губы в улыбке, – а может, ты мне постелишь где-нибудь на коврике?

– На коврике спит Джемма, – осадила его Яна, – а тебя дома жена ждет.

– Жена еще два дня на даче будет, – мечтательно произнес лейтенант, – так что, может…

– Не может, Сеня, – решительно покачала головой Милославская, – если хочешь, могу тебе такси вызвать, – она потянулась к телефону, но он остановил ее.

– Е-мое, какое такси, Яна Борисовна?! – возопил лейтенант, – да я на своей «шестерочке» в любом состоянии до дома доберусь. Кстати, не такой уж я и пьяный, – он резко встал, но не удержался и, взмахнув руками, словно подбитая палкой ворона крыльями, и снова упал на кресло.

– Сейчас, я приведу тебя в чувство, – Сказала Яна и отправилась на кухню.

Она сварила крепкий кофе и принесла его лейтенанту.

– Пей, Сеня, – приказала она, поставив перед ним чашку, – а потом, я потру тебе уши, и ты будешь как огурчик.

– Вот уши не надо, – едва не расплескав кофе на себя, Руденко сделал меленький глоток.

Минут через пятнадцать он был уже почти в порядке. Во всяком случае, до машины добрался сам, ни разу даже не упав. Он сел за руль, запустил двигатель и закурил. Яна, возле которой нарезала круги Джемма, стояла рядом, с усмешкой глядя на лейтенанта.

– Может, мне лучше остаться? – жалобно пропел лейтенант, пытаясь смотреть Яне в глаза.

– Езжай домой, Семеныч, и хорошенько поспи, – напутствовала его Милославская, – только смотри, столбы не посшибай по дороге.

– Не боись, – лейтенант лихо, по-гусарски закрутил усы, но они почему-то снова обвисли, как у Тараса Бульбы. – Чао, – пробормотал он на прощанье и нажал на газ.

– Цыга-анка гада-ала, цыга-анка гада-ала, – услышала Яна пьяный голос Руденко из открытого окна удалявшегося автомобиля.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она вернулась в дом, убрала грязную посуду в раковину и, оставив ее там до утра, устроилась в гостиной с чашкой кофе и сигаретой. Поискав глазами пульт дистанционного управления, включила телевизор и стала переключать каналы. Праздничная программа отличалась от будничной лишь молодящейся Аллой Пугачевой на главной телевизионной кнопке и ее супругом – на второй. На НТВ последнее время крутили одну развлекаловку, а новостные программы ничем не отличались от программ ОРТ и РТР. «Это чтобы у народа голова не болела, какую кнопку нажать», – подвела итог Милославская и выключила телевизор. Ну, не смотреть же в конце концов пафосные американские боевики десяти-пятнадцатилетней давности со Шварцем, Ван Даммом и Дудикоффым в главных ролях, которые крутили по всем восьми каналам, принимавшимся в городе. Все эти ленты прямо-таки выдавливали слезы умиления, когда правда в лице отважного пуле-гранатонепробиваемого героя побеждала ложь в лице грязного, зажравшегося мафиози или все на своем пути крушащего монстра с далекой планеты.