Тайна Полтергейста, стр. 36

Глава 11

Предложение Анубиса

Борланд получше закрепил наушник в ухе, чтобы не придерживать его пальцами каждый раз, когда захочется получше расслышать собеседника. Затем в очередной раз проверил FN-2000.

— Не нервничай, — послышался голос Фармера. — Мое оружие всегда в порядке.

— Верю, — согласился Борланд.

Он находился на переговорном пятачке Милитари — своеобразной территории перемирия, расположенной между двумя невысокими холмами. Ширина просвета не насчитывала и десятка метров. Оба прохода были перегорожены старыми грузовиками, один из которых явно скатился сюда по ошибке, где и остался ржаветь до скончания времен. На пятачке располагалась куча ящиков и несколько бочек, в которых бродяги разжигали огонь и грелись холодными ночами.

С полноценными убежищами на Милитари было туговато: только защищенный штаб клана "Свобода" на бывшей военной базе неподалеку да кишащая мутантами деревня на востоке. Борланд выбрал бы для переговоров более подходящее место, но требование заказчика было предельно ясным и указывало именно на этот квадрат.

— Раз уж мы остались без Литеры, парни, — начал Борланд, — то я хотел бы кое-что выяснить.

— Мы тебя слушаем, — сказал Фармер.

— Почему вы помогаете ей и почему помогаете мне? — спросил Борланд. — Полагаю, вам будет проще ответить, находясь на расстоянии от меня.

— Не совсем так, — сказал ему. в ухо голос Уотсона. — Это тебе проще на расстоянии задавать нам подобные вопросы.

Борланд покраснел, надеясь, что напарники этого не заметили.

— Литера — наша подруга, — напомнил Фармер. — Мы это вроде уже выяснили.

— Да, но я-то вам кто? — спросил Борланд. — Почему вы решили сейчас меня сопровождать, а не разыскивать подругу?

— Она просила об этом, — ответил Уотсон. — Был четкий уговор оказывать тебе всякое содействие, если с ней что-то случится… но думаю, она скоро нас отыщет.

— Значит, вовсе не во мне дело?

— Совершенно верно. Если тебе от этого станет легче, мы пришли в Зону исключительно ради Литеры. Что до тебя лично, то мы, конечно, сочувствуем твоей беде, но…

— Вы меня успокоили, — признался Борланд. — Я уж было задумался, чем буду с вами расплачиваться.

— У тебя будет время подумать над этим. Но в любом случае ты не обязан, Другой вопрос, как ты будешь расплачиваться с Литерой.

— Над этим я тоже подумаю, — ответил Борланд. — Если речь о деньгах, то сейчас у меня с этим глухо. Раньше была роскошная машина, но теперь… Черт, я же и ее "Вайпер" поцарапал! Кстати, насчет "Вайпера". Он стоит серьезных денег. Вы не откроете мне секрет, чем Литера зарабатывает на жизнь?

Наступила короткая пауза, после чего Уотсон ответил:

— Извини, Борланд. Не могу сказать.

— Я так и понял, — произнес сталкер. — Собственно, и не рассчитывал на ответ.

— Я могу тебя заверить, что это не связано с криминалом, — продолжал Уотсон. — Если в общих чертах, то машину она унаследовала. А серьезных денег у нее нет и не было никогда. Просто Литера живет так, чтобы не испытывать недостатка в деньгах, что вовсе не свидетельствует об их большом количестве. На самом деле это иллюзия. Эффект городского гламура. Особенно в совокупности с машиной.

— Это да, — согласился Борланд. — Можно, не имея денег, создавать впечатление, что они у тебя есть. Особенно если есть вспомогательные атрибуты вроде дорогостоящего мобильника в школьные годы. Или спортивной машины в юности.

— Примерно так. Но фактически это говорит лишь о том, что у человека голова свободна от всех этих заморочек с деньгами. Когда о них не думаешь постоянно, мир преображается в лучшую сторону.

— Ага, только бродить в этом мире начинают одни повернутые карьеристы.

— Ну а как иначе? Личность всегда оказывается белой вороной.

Борланд замолчал. На душе у него стало теплее. Уотсон оказался превосходным собеседником, в чем Борланд никогда не сомневался.

— Фармер, — произнес он, оглядывая вершины холмов.

— Да?

— Ты обещал рассказать, кто такой Семецкий.

— Да, я помню… — Парень помедлил. — Словом, после возникновения в Зоне сталкерской сети оказалось, что всем пользователям периодически приходит странная рассылка. В ней регулярно сообщается о смерти сталкера Юрия Семецкого.

— Я такого не знаю, — сказал Борланд. — Он точно существует?

— Мне это неизвестно. Семецкий оброс таким количеством легенд, что вычленить из них факты очень сложно, а я этим никогда особо не интересовался.

— Ясно. И что там с рассылкой?

— Она представляет собой спам с аккаунта Семецкого, который никто не регистрировал. Его пару раз удаляли, но он появлялся снова. В письме сообщалось о гибели Юрия и указывалась причина смерти, каждый раз разная. То его собаки загрызут, то в аномалию вступит, то еще что-нибудь. Вчера он вообще умер от голода.

— Его не отследили?

— А кого отслеживать? Семецкого на глобальной карте вообще нет.

— Вирус, — сделал вывод Борланд. — Обыкновенный вирус в сталкерской сети.

— Я тоже так думаю. Но как бороться с ним, никто не знает. Да и не особо он и мешает, этот Семецкий. Наоборот, админы подумывают ввести в обязательном порядке рассылку о гибели сталкеров. С точным указанием времени, места и причин, которые привели к летальному исходу.

— Такое возможно в принципе? — недоверчиво спросил Борланд.

— Технически — запросто. Тебе вживят медицинский чип в запястье, который будет отслеживать малейшие отклонения в твоем организме. Что-то не так — и чип шлет сигнал на КПК, тот принимает к сведению, дополнительно считывает координаты GPS, фиксирует время события, генерирует файл с уведомлением и шлет всем пользователям, внесенным в список адресатов.

— И зачем это надо?

— Сам подумай. Предупредить об опасности других. И еще. Представь, что чип настроен поднимать тревогу не после смерти носителя, а при его тяжелом состоянии. Если ты ранен, чип пошлет сообщение с сигналом бедствия. И не обязательно всему списку. Можно настроить его на автоматический призыв о помощи всем пользователям, которых ты выберешь. Вот тебя, например, тяжело ранили, ты лежишь и не знаешь, что с тобой и как это лечить. А техника дает тебе подробный отчет, что с тобой не так и как это можно исправить. Ты теряешь сознание, а чип уже зовет на помощь твоих друзей и сообщает, в каком ты состоянии. Наконец, ты умер, и маяк честно сигнализирует: отбой, братва, я отстрадался. Меня забрал Сет.

— Или шлет уведомление всем, кто в черном списке. Дескать, радуйтесь, козлы, я склеил ласты.

— Или так. Компьютеру ведь все равно.

— А знаешь, хорошая идея, — покивал Борланд, глядя на пустую бочку перед собой… — Ты бы предложил ее Бармену.

— Рано или поздно все равно догадаются, В американской армии такое уже больше года как ввели.

— Ну да. Я уже молчу о том, как чип узнает, что хозяина загрызли именно собаки, а не растерзала аномалия, или что ему снесло башку секирой мародера, а не винтом пролетавшей мимо "вертушки".

— Борланд, это прогресс. Научно-технический. Люди когда-то не верили в существование колеса. Что тогда говорить о таких пустяках, как определение причин гибели?

— На какие веселые темы мы начали говорить, однако, — произнес Борланд. — А начинали о девушках. Впрочем, у меня всегда так.

— Нет проблем.

Борланд почесал лоб.

— Мужики, я бы очень хотел выпить с вами пива, — сказал он. — Где-нибудь на курорте. Подальше от Зоны. Потрещать о том о сем.

— Сидя в кресле-качалке с Литерой на коленях?

— Эм-м… Что?!

В наушнике послышался смех Уотсона. Именно ему принадлежала фраза про кресло-качалку.

— Да, — ответил Борланд, осознав, что именно этого он и хочет. — Да, именно так.

— Значит, выпьем, — согласился Уотсон. — Если угощаешь.

— Договорились, — сказал Борланд, представляя себе картину. — А Литеру спрашивать не будем? Или вы знаете, что она думает по этому поводу?

— Ты ей понравился, — ответил Уотсон. — Вот и подумай, как ее уговорить.