Сорвать банк, стр. 48
– Все-таки была же у вас какая-то зацепка...
– Я не понимаю, зачем она мне... Я только делал, как мне показалось, вполне логически справедливые выводы из имеющихся фактов. Из того, что тело обнаружено в определенном месте, вовсе не следует, что преступление было совершено именно там.
– Когда вы покидаете Лас-Вегас? – вдруг спросил меня Ластер.
– Как только смогу сесть на самолет. Я не собираюсь беседовать с репортерами. И что до моего мнения, то это вы, а не я, раскрыли преступление.
Ластер отвел взгляд и пробормотал:
– О, мне на это наплевать, кто и как его раскрыл.
– Что ж, я просто информировал вас о своем мнении на случай, если вам не будет наплевать.
Глава 18
Телефон у меня звонил еще минуты две после первого сигнала. Я поднял трубку. На проводе – Берта.
– Ты проснулся, дружок?
– Теперь да.
– Берта не хотела тебя беспокоить.
– В чем дело?
– Позвонил мистер Уайтвелл, А. Уайтвелл. У него недостача, по-видимому, около сорока тысяч долларов.
– Жаль.
– Он попросил меня встретиться с ним в нашей конторе в восемь часов, чтобы он смог полностью рассчитаться за работу агентства.
– Почему так рано?
– Он собирается в Сан-Франциско десятичасовым рейсом.
– Понятно.
– И я решила позвонить тебе, чтобы удостовериться, что у меня записаны все твои издержки – поездка в Рино и прочие мелкие расходы.
– Я составил отчет по пунктам, вложил его в конверт и оставил у тебя на столе у зеркала. Там ты его найдешь.
– Значит, все в порядке.
– Если во мне возникнет нужда, я буду, как всегда, в «Золотом гербе». Я иду туда завтракать.
– Отлично, дружок.
– Ты уже позавтракала?
– В настоящее время на завтрак я пью только фруктовый сок. Похоже, ко мне никак не вернется мой аппетит.
– Ладно. Я приду в контору после завтрака.
Я принял душ, побрился, не спеша оделся и отправился в «Золотой герб».
Заведующая кафе выглядела как-то странно на этот раз, будто была не в себе.
– Доброе утро, – поздоровался я с ней, проходя в заднюю комнату и усаживаясь за свой любимый столик.
Подошла официантка принять заказ.
– Яичницу с ветчиной, – сказал я. – А что случилось с мадам?
Официантка рассмеялась.
– У нее приступ. Не беспокойтесь, она вам сама об этом расскажет. Томатный сок?
– Двойной томатный сок с капелькой соевой приправы. Ко мне может заглянуть Берта Кул. Если она заглянет...
– Ладно, я скажу ей, что вы здесь. Я... О, вот и она сама!
Я поднял глаза: Берта Кул собственной персоной промаршировала по залу, сверкая глазами, с упрямой бульдожьей складкой на подбородке.
Я, выполняя обязанности хозяина, усадил ее за свой столик, напротив себя.
Берта испустила вздох, который, казалось, шел из самой глубины души. Улыбнулась официантке и объявила:
– У меня чертовски дурное настроение, когда желудок пуст. Возникает желание оторвать кому-нибудь голову. Принесите мне двойную порцию овсянки, яичницу с ветчиной, большую чашку кофе... и чтоб было много сливок.
– Хорошо, миссис Кул.
Официантка бесшумно удалилась.
– Поздравляю!
– С чем?
– Кажется, к тебе вернулся аппетит.
Она фыркнула.
– Этот старый дурак...
– Кто это?
– Артур Уайтвелл.
– Что он сделал?
– Пытался меня купить своими баснями насчет моей привлекательности. Ну, хорошо, хорошо. – Она увидела, как я поднял брови. – Я не возражала. В сущности, ты прав, я слегка этим упивалась... пока все было в порядке дружеского общения, но когда чертов идиот сделал попытку умаслить меня, чтобы добиться снижения расценок, я его раскусила окончательно... Дружок, наверное, я слегка сглупила. Женщине нравится слушать подобные басни, и, если бы к этому не примешались деловые отношения, возможно, я никогда бы не поняла, какой он лицемер.
– Ты получила все деньги, до цента? – поинтересовался я.
– Еще бы! – отозвалась Берта, сверкая глазами.
Официантка принесла мне томатный сок. Я выпил и, пока ждал заказа, выудил из кармана пару медяков и направился к игральному автомату.
Заведующая устремилась ко мне.
– Прочь, прочь! – закричала она. – Он сломан.
– Что с ним случилось?
– Не знаю, но тут зашли мужчина с девушкой и поиграли на нем с час назад и в течение пяти минут сорвали три раза золотой приз. Только подумайте. Три золотых приза, не считая дождя из медяков, который они вычерпали из машины. Что-то с ней не в порядке.
– Что заставляет вас думать, что с машиной что-то не в порядке? Вы всегда рассказывали мне о том, как люди заходят и выигрывают...
– Ну, это совсем другое дело. Я позвонила в бюро обслуживания, чтобы прислали мастера. А вы держитесь от машины подальше.
Я вернулся за свой столик.
– Что там такое? – спросила Берта.
– Ничего, только мне, вероятно, сегодня доставят мою машину.
– О, ее уже доставили, – сказала Берта. – Я забыла тебе об этом сказать. Служитель на стоянке сообщил, что какая-то девушка оставила для тебя машину. Какой-то страшный драндулет, дружок.
Я промолчал.
Официантка принесла наш заказ и стала расставлять на столе тарелки.
Правду сказать, я уже не чувствовал себя голодным. Я продолжал вспоминать о завтраках в пустыне и в Рино.
Берта соскребла последнюю каплю желтка со своей тарелки, посмотрела на меня и спросила:
– В чем дело? Почему ты не ешь?
– Не знаю. Расхотелось.
– Чушь! Всегда следует плотно завтракать. Ты не сможешь поддерживать форму, если в желудке не будет пищи. – Она щелкнула пальцами, подзывая официантку. – Принесите мне «Милки Уэй», – распорядилась она и, повернувшись ко мне, сказала: – Я положу его в кошелек на случай, если в десять часов почувствую себя одинокой. Берта перенесла тяжелую болезнь, дружок. Очень тяжелую болезнь.
– Понимаю, – отозвался я, – но теперь ты совершенно здорова, не так ли?
Берта Кул открыла кошелек, достала чек голубоватого оттенка и любовно на него посмотрела.
– Сообщаю всему миру! – воскликнула она. – Берта окончательно вылечилась.