Счет девять, стр. 26
– Но, судя по вашим же словам, он был слишком захвачен своей работой, чтобы...
– Он умел ловить момент. Когда отрывался от работы, действовал очень быстро.
– У вас в доме имелись два нефритовых Будды?
– Совершенно верно.
– У Сильвии было туго с деньгами?
– Не знаю. Об этой стороне ее жизни мне ничего не известно. Я знала только, что у нее есть кое-какие источники дохода. Не так давно она попросила меня индоссировать чек – она получила по нему наличными.
– Подлежащий оплате?
– Да.
– Вы знаете, кто выдал чек?
– Да. Я посмотрела на подпись. Я должна была сделать это, поскольку фактически поручилась за Сильвию. Ей это не понравилось. Она заявила, что я шпионю за ней. Я посмеялась над ней. Объяснила: не могу быть гарантом чьего-либо чека, не посмотрев на подпись.
– Кто его подписал?
– Мортимер Джеспер.
– Он вам знаком?
– Встречались на аукционах предметов искусства.
– Сильвия высоко ценит искусство?
– Она ценит только красоту своей фигуры. Но она мне нравится, Дональд.
– Почему?
– Не знаю. Она так раскованна – может, поэтому.
– Предположим, она по какой-то причине сильно нуждается в деньгах и соблазнилась возможностью украсть этих резных нефритовых Будд. Кому она может их продать?
Филлис покачала головой:
– Нет, это на Сильвию не похоже. Сильвия иногда может быть настоящей проституткой, но в денежном отношении она всегда была честной. Она... – Филлис резко осеклась.
– Продолжайте, – попросил я.
– Дайте подумать, – сказала она. – В последние две или три недели Сильвия вела себя очень странно. На днях я видела ее в спортивном автомобиле вместе с Мортимером Джеспером. Они ставили автомобиль на стоянку в нижнем этаже. У них, очевидно, было какое-то общее дело: они разговаривали, наклонившись друг к другу. Я удивилась.
– Кто такой Мортимер Джеспер? – спросил я.
– Разные люди скажут о нем разное.
– Я спрашиваю вас.
– Ну, некоторые считают его спортсменом, известным всему городу коллекционером редких произведений восточного искусства, а некоторые думают, что он...
– Продолжайте, – настоял я. – Некоторые думают, что он что?
– Ну, нечто вроде торговца краденым.
– Где я могу его найти?
– У него собственный небольшой магазин антиквариата в деловом районе, но его домашнего адреса я не знаю. Наверное, он есть в телефонной книге.
– Вы сообщили полиции о том, как пытались привлечь внимание вашего мужа: высовывали духовое ружье из окна и окликали его?
– Нет.
– Почему?
– Не думала, что это необходимо.
– Прекрасно, – сказал я. – Тем самым вы сунули голову в петлю. Ну а теперь я хочу, чтобы вы, хорошенько подумав, вспомнили. После того как я ушел, вы побывали в ванной комнате... А Сильвия заходила в ванную?
– Силы небесные, я не знаю, Дональд! Каждая из нас могла к тому времени почувствовать в этом необходимость. Мы были здесь одни и... Да, верно. Подождите, подождите... Да, заходила.
– И духовое ружье было в это время в ванной комнате?
– Да. Я поставила его вон там, в углу.
– Как долго она пробыла в ванной?
– Не знаю. Я не засекала время. Я продолжала рисовать, была совершенно поглощена работой и не обращала внимания на то, что происходит рядом. Но я точно помню, что она выходила в ванную: из-за этого не удалось точно схватить эффект, который я хотела отразить на полотне. Я хотела, чтоб она вернулась на натурщицкий подиум, чтобы я могла продолжать рисовать ее, пока светло. Я помню это очень ясно.
– Когда полиция вернется, – посоветовал я, – скажите им, что сегодня вы были просто не в состоянии отвечать на вопросы. А затем переоденьтесь во что-нибудь неброское, поскромнее, и будьте печальны.
– Я не чувствую никакой печали!
– Не имеет значения, – настаивал я. – Важно создать видимость. Ваш муж был не особенно близок вам. У него был очень странный характер. Он всегда держался особняком. Вы так и не успели узнать его до конца, но вы уважали мужа и восхищались им на расстоянии. Возвели его на пьедестал. К несчастью, его не интересовали женщины. Он был так захвачен своими исследованиями, что игнорировал сексуальную жизнь, и физически вы отдалились. Вы очень сожалели, что так произошло, но ничего не могли с этим поделать. Для вас это огромная потеря, и вы ужасно опечалены тем, что его убили. Вы, конечно, надеетесь, что полиция в состоянии найти убийцу. Однако вы наняли детективов, чтобы помочь полиции расследовать убийство. Это не потому, что вы не доверяете полиции, – вы наняли детективов только для того, чтобы помочь отыскать путеводную нить, которая может быть полезна полиции, расследующей преступление. Вот так. Теперь я хочу, чтобы вы кое-что сделали.
– Что?
– Дайте мне лист бумаги.
Она открыла ящик стола и вырвала лист из альбома. Я достал свою ручку и написал: «Настоящим я уполномочиваю агентство «Кул и Лэм» отыскать и забрать резных нефритовых Будд из коллекции моего мужа, которые были украдены из нашей квартиры». Я положил перед нею бумагу и авторучку. Она прочитала и спросила:
– Не хотите ли поставить на нем дату? – Я покачал головой. – Даже дату кражи? – Я опять покачал головой. – Почему?
– Так нужно.
Она на мгновение заколебалась, затем подписала. Я взял бумагу, сложил ее, положил в карман и сказал:
– До скорой встречи, Филлис.
Она выглядела разочарованной:
– Я хочу, чтобы вы не всегда так спешили, Дональд.
– Постараюсь, – пообещал я и вышел.
Глава 16
Я дважды объехал квартал, изучая дом. Было темно, и я не мог ничего разглядеть как следует, но в окне одной из комнат горел свет, место выглядело спокойным и заселенным. Признаков бурной деятельности не было. Респектабельный, с крыльцом, обвитым разросшимися виноградными лозами, дом излучал спокойное достоинство. Я припарковал агентский автомобиль, поднялся по ступеням, вынул нефритового божка и спрятал его в глубокой тени виноградного куста. Почувствовал, что не стоит вносить туда идола. Если этот тип заодно с Сильвией и она украла Будду для него, скорее всего, он уже знает обо мне. Я плотнее сдвинул ветки над тайником и позвонил.
К двери подошел человек пониже меня ростом. Ему было, вероятно, около пятидесяти. Выражение его водянистых глаз вызывало в памяти глаза бездомной собаки с поджатым хвостом, которой всю жизнь доставались только пинки да камни.
– Вы Мортимер Джеспер, – уверенно сказал я.
– Да, я Мортимер Джеспер, – подтвердил человек, осматривая меня со слабым любопытством.
– Меня зовут Лэм, – представился я, – Дональд Лэм. Я частный детектив. Могу я поговорить с вами?
– Почему бы и нет, мистер Лэм. Не угодно ли войти?
Я вошел за ним в дом. Мы прошли через небольшой холл в комнату. Это из ее окон на улицу лился свет. Комната представляла собой нечто среднее между студией, логовищем и магазином. Там были большой письменный стол, верстак с несколькими крошечными токарными станочками для ювелирных работ, большой сейф с двойной комбинацией, бинокулярный микроскоп, несколько книг, тяжелое вращающееся кресло позади стола и еще два старомодных кресла с кожаными сиденьями – перед ним.
– Присядьте, – предложил он мне спокойным, мягким голосом. – Скажите, чем я могу быть вам полезен, мистер Лэм?
– Я с очень деликатной миссией.
– Что-нибудь секретное?
– Нет.
Я наблюдал за ним, стараясь выбрать наилучшее начало для разговора.
– Вам знакома натурщица по имени Сильвия Хэдли? – спросил я наконец.
Он взял карандаш и начал машинально рисовать на бумаге в бюваре нечто бессмысленное. Это продолжалось несколько секунд; потом Джеспер поднял на меня глаза и спросил:
– Это имеет какое-нибудь значение?
– Это вполне может иметь значение.
– Почему вы захотели поговорить со мной?
Я ответил:
– Я профессионал, мистер Джеспер.
– Профессионал?
– Детектив.