Цезарь Каскабель, стр. 13

Через четверть часа деревня Мошенников скрылась из глаз за окружавшими ее большими деревьями. Рассвет едва брезжил, кругом стояла тишина. Ни одного человека не виднелось на тянувшейся к северу равнине…

Через некоторое время, когда Корнелия окончательно убедилась, что отъезд их из деревни не привлек ничьего внимания и что ни англичане, ни индейцы не собираются преследовать их, она свободно перевела дух.

Это немного обидело ее мужа.

— Разве ты так боялась этих людей, Корнелия? — спросил он.

— Очень боялась, — коротко ответила она.

Три дня проехали они без всяких приключений. Как проводник обещал, «Красотка» счастливо переехала границу Аляски и остановилась на отдых.

Оставалось расплатиться с индейцем и поблагодарить его за усердную и верную службу. Ро-Но распрощался с членами маленькой труппы, растолковав им, как ближе добраться до Ситки, главного города русских владений.

Казалось, что теперь Каскабель, чувствовавший себя скверно на английской земле, мог бы вздохнуть свободно. Но он все еще находился в угнетенном состоянии и не мог забыть перенесенного оскорбления. Наконец он не выдержал и обратился к жене:

— Отпусти меня назад! Я до тех пор не успокоюсь, пока не расквитаюсь с этим милордом.

— Это уже сделано, — ответила Корнелия.

Действительно, она расквиталась с англичанином, и еще как!

Ночью, когда все спали, Корнелия прокралась к дому баронета, подстерегла его; когда он вышел на охоту, и издали последовала за ним. Лишь только англичанин вошел в лес, как «первый приз на конкурсе в Чикаго» задал ему такую трепку, что его подобрали — уже днем — еле живым, и вряд ли у него успели скоро зажить следы встречи с этой любезной дамой.

Глава девятая

НЕ ПРИКАЗАНО

Аляска лежит на северо-западе Северной Америки, между пятьдесят вторым и семьдесят вторым градусом северной широты. Ее пересекает северный полярный круг, пролегающий как раз по Берингову проливу.

Взгляните повнимательнее на карту, и вы различите довольно ясно, что очертания берегов Аляски напоминают профиль человеческого лица. Между мысом Лиссабонским и мысом Барро идет линия лба; глазная впадина — залив Коцебу; мыс принца Уэльского — нос; бухта Нортона — рот и, наконец, Аляска представляет собой характерную длинную бороду. Дальше в море идут Алеутские острова. Что касается головы, то она оканчивается продолжением цепи Ренджских гор, последние склоны которых исчезают в Ледовитом океане.

Вот страна, по которой «Красотке» надо было проехать около двух с половиной тысяч километров.

Само собой разумеется, Жан тщательно изучал карту Аляски, горы, реки, береговую линию и вообще маршрут, которого следовало придерживаться. По этому поводу даже был устроен семейный совет.

Из рассказов Жана все узнали, что эту страну посетили прежде всего русские, затем француз Лаперуз и англичанин Ванкувер, наконец — американец Мак-Клур, во время пребывания здесь экспедиции, снаряженной на поиски Джона Франклина. [33]

В сущности, страна эта уже была обследована благодаря путешествиям Фредерика Вимпера и полковника Бюльслея в 1865 году, когда шла речь о прокладке подводного кабеля [34] между Старым и Новым Светом по Берингову проливу. До этого времени на Аляску наезжали лишь скупщики пушного товара.

В это время возникла доктрина Монро, [35] которая говорит, что Америка должна принадлежать исключительно американцам. Если нельзя было надеяться на скорую уступку Англией своих колоний Колумбии и Канады, то, быть может, Россия могла согласиться отдать Союзу Аляску. Это был лакомый кусочек! Союз уже обратился с серьезными предложениями к русскому правительству.

В Соединенных Штатах посмеивались над Стьюардом, когда он собрался приобрести эту «страну тюленей», как называли Аляску. Казалось, что она ни на что не нужна республике. Тем не менее, Стьюард настаивал с присущим янки упорством, и в 1867 году дело сильно подвинулось вперед. Ходили слухи, что надо ждать со дня на день утверждения конвенции между Россией и Америкой. [36]

31 мая вечером семья Каскабель остановилась на границе, возле небольшой группы деревьев. Тут «Красотка» стояла на русской земле, а не на английской, и Каскабель мог вполне успокоиться.

Хорошее расположение духа вернулось к нему, и он снова стал весел и разговорчив. Теперь весь его дальнейший путь по Аляске и Сибири пролегал по обширным русским владениям.

Ужин был очень веселый. Жан убил большого жирного зайца, которого вспугнул неподалеку Ваграм. Как приятно было есть настоящего русского зайца!

— По этому случаю надо распить бутылочку, — объявил Каскабель.

— Здесь даже как-то легче дышится. Мне кажется, что тут смесь русского воздуха с американским. Дышите, детки, дышите! Не бойтесь, всем хватит, даже Гвоздику, хотя нос у него громадный! Уф! Пять недель я задыхался в этой проклятой Колумбии.

Когда кончили ужинать и допили последнюю каплю доброго вина, все отправились по своим отделениям и улеглись спать. Ночь прошла спокойно. Семью не потревожили ни дикие звери, ни индейцы.

Наутро все встали бодрыми и свежими. Лошади и собаки тоже отдохнули.

Поднялись рано, и уже на рассвете «Красотка» двинулась в путь по России, «сестре Франции», [37] как выразился Каскабель. Около шести часов утра «Красотка» двигалась на северо-запад, к Симптон-риверу, который надо было переезжать на пароме.

Путь лежал на Ситку, или Новоархангельск, главный город русских владений, лежащий на острове Ситке, почти у берегов Аляски, в группе островов принца Уэльского, Крузе, Баранова и других.

Прибыв в Ситку, труппа должна была остановиться там на несколько дней, прежде всего, чтобы отдохнуть, а затем, чтобы приготовиться к дальнейшему путешествию в направлении Берингова пролива.

Согласно маршруту, надо было ехать по узкой береговой полосе, причудливо прорезанной горными цепями.

Но не успел Каскабель двинуться по русской земле, как перед ним встало непреодолимое препятствие.

Добродушная Россия, «сестра Франции», совсем не собиралась гостеприимно встретить французов-братьев в лице Каскабеля и его семьи.

Россия предстала в виде трех пограничных стражников. Коренастые, с большими бородами, одетые в мундиры с блестящими пуговицами и в плоские фуражки, стражники подошли к повозке. По знаку старшего из них, Жирофль, правивший лошадьми, остановил «Красотку» и позвал хозяина.

Каскабель вышел из своего отделения. Остальные члены семьи присоединились к нему.

Все с невольной тревогой ожидали, что скажут им эти люди в мундирах.

— Ваши паспорта? — спросил старший стражник по-русски.

Хотя Каскабель не знал русского языка, но это слово он отлично понял.

— Паспорта? — переспросил он.

— Да. Без паспортов не приказано пускать.

— Но, милейший, у нас их нет, — заявил вежливо Каскабель.

— В таком случае мы вас не пропустим.

Коротко и ясно.

Дверь в Россию захлопнули перед самым носом.

Каскабель не удержался от недовольной гримасы. Он слышал, насколько строги предписания русского правительства насчет паспортов. Было сомнительно, чтобы солдаты пошли на сделку.

Как обидно, что труппа перешла границу именно здесь и сразу встретилась с этими солдатами!

Корнелия и Жан с тревогой ожидали, чем окончится разговор, от которого зависело теперь все их дальнейшее путешествие.

— Господа, — обратился к солдатам Каскабель торжественным тоном, — я должен вам сказать, что мы — французы, путешествующие для собственного удовольствия, или, скорее, для удовольствия других, в особенности русских бояр, [38] если они вздумают почтить нас своим посещением. Мы не думали, что для того чтобы пройти по вашей земле, нужны какие-то бумаги.