Пропавшая шпага, стр. 11
Глава восьмая. Стечение обстоятельств
Прошло совсем немного времени, и друзья вслед за Затычкой очутились на Круглой Площади.
Сказать, что они удивились, увидев во что превратилась ограда вокруг карусели – значит ничего не сказать.
Шустрик с Полосатиком медленно двинулись вдоль нее, читая при ярком свете луны то, что было написано крупными буквами на больших листах и изумлению их не было границ.
Изучая плакат за плакатом, они медленно обошли карусель и застали на месте преступления Затычку, который вешал на ограду последний лист.
Увидев друзей, Затычка сначала страшно смутился, но потом с жадным любопытством спросил:
– Ну и как вам?
– А-а-а… Э-э-э… – что-то невнятно промямлил Полосатик.
– Все равно продолжай писать… – твердо сказал Шустрик.
– Значит, не понравилось! – все понял и страшно расстроился Затычка.
Плечи у него опустились и весь он сник.
Жажда славы, было прочно поселившаяся у него в душе, собрала пожитки и тихонько, без шума удалилась в неизвестном направлении.
– Я про стихи ничего не говорю! – решительно сказал Шустрик. – Стихи, может быть, и не плохие, но ведь ты все здесь напутал! Тебя на смех поднимут, когда прочтут. Для чужестранца, может, и сойдет, но наши точно смеяться будут. Это надо же так собственную историю переврать!
– Мне кажется, это лучше снять, – заговорил, наконец, нормальными словами, а не непонятными звуками Полосатик. – Пока кто-нибудь не увидел. Ты над ней еще поработай, может лучше будет…
Тяжело вздохнув, Затычка посмотрел на друзей, на свою горемычную поэму и с убитым видом принялся снимать листы с ограды.
Шустрику и Полосатику было очень его жалко, но ведь даже то, что они сказали Затычке, было самым мягким из их мнения о поэме.
Затычка собрал все листы, сложил их снова стопочкой, прижал к груди и мрачно сказал:
– Ну, пойдемте домой. Спать пора.
В этот момент раздались крики и тяжелый топот. Крики доносились с Улицы Улитки, примыкающей к Круглой Площади.
Данюшки бросились туда, где кричали, причем Затычка бежал впереди всех, в обнимку со стопой своих листов.
Дверь в Собрание Древностей и Чудесностей была взломана, а на пороге лежал раненый сторож Собрания, видимо прибежавший к двери на шум.
Сторожа, чтобы не мешал, грабители стукнули чем-то тяжелым, у него была рассечена голова и струилась кровь.
– Затычка, быстро беги за тетушкой Гирошимой, а мы пока тут будем! – распорядился Полосатик, приподнимая сторожа и кладя его голову себе на колени.
Шустрик пытался своим носовым платком зажать его рану, чтобы кровь текла не так сильно.
Продолжая прижимать к себе листы, Затычка, на которого свалилось слишком много несчастий зараз, в отстраненном от мира состоянии послушно побежал на Спокойную Улицу.
Только взбежав по ступенькам на второй этаж, он немного пришел в себя, сообразил, что продолжает держать в руках раскритикованную друзьями поэму, с раздражением швырнул стопку листов под чердачную лестницу и стал стучать поочередно то в дверь тетушки Гирошимы, то в дверь Учителя Лабео.
– Госпожа Гирошима, откройте! Учитель Лабео, проснитесь!
Почти одновременно двери с двух сторон лестничной площадки раскрылись и из них выглянули тетушка Гирошима в ночном чепчике и рубашке, и встрепанный господин Лабео.
– Затычка? – торопливо надевая очки, воскликнул Учитель. – Что случилось?
– Там кто-то на Собрание Древностей напал, сторож ранен! Шустрик и Полосатик около сторожа, у него кровь из головы хлещет!
Услышав все это, тетушка Гирошима скрылась за дверью и через мгновение опять стояла на лестнице, по-прежнему в ночной рубашке, халате и чепчике, но уже с пузатым лекарским саквояжем в руках.
– Идем!
Набросив на пижаму широкий плащ, господин Лабео тоже выбежал из квартиры и они втроем побежали по пустой улице.
– Вы бегом к сторожу, а я в Цитадель, вызову Меченосцев! – сказал Учитель Лабео и заспешил, прямо в тапочках, к Королевскому Замку.
Затычка думал, что он, Затычка, бегает быстро, а толстая тетушка Гирошима бегать совсем не умеет.
Оказалось, он всю жизнь заблуждался.
Тетушка Гирошима в своей ночной рубашке развила такую скорость, что вполне заняла бы призовое место на состязании Гонцов. Затычка ее и не сразу догнал.
– Так, мои хорошие, дайте-ка я гляну! – еле переводя дыхание, сказала она, склоняясь над сторожем.
Щелкнул замочек саквояжа, госпожа Гирошима достала оттуда какие-то баночки и скляночки, и принялась останавливать кровь.
Данюшки, как могли, помогали ей.
Обработав рану, тетушка Гирошима наложила на нее повязку и забинтовала сторожу голову.
– Он вам, ребятки, теперь должен билет на финал, на самое лучшее место, – сказала она. – Вы ему жизнь спасли, тем что рядом оказались и меня сразу вызвали. А так бы он до утра мог и не дотянуть.
По улице уже бежали Черные Меченосцы вместе с господином Лабео.
Они быстро унесли раненого сторожа к госпоже Гирошиме.
Данюшки вместе с Учителем Лабео и Начальником Караула вошли в Собрание Древностей и Чудесностей.
Грабители не тронули ни древностей, ни чудесностей. Костюмы бойцов Бета Спленденс их тоже не заинтересовали.
Исчезли золотая цепь с гербом Акватики и обе шпаги.
Данюшки стояли перед пустыми подставками и внутри у них было тоже пусто и как-то очень нехорошо.
– Да, ребята, – сказал Учитель Лабео. – Придется нам идти будить Забияку и говорить ему, что Игрунью украли. Пойдемте, один я не хочу нести такую тяжелую весть.
Даже разделенная на четверых, грустная новость не стала легче.
Услышав ее, Забияка сразу постарел лет на десять.
– Я с ней провел все свои турниры… – только и сказал Забияка, но столько боли было в этих словах!
– Знаю… – горько отозвался Учитель Лабео.
Забияка быстро и молча оделся, и пошел к Собранию Древностей.
Данюшки хотели бежать за ним, но Учитель их остановил.
– Не надо, – сказал он. – Забияке лучше сейчас побыть одному, а вам пора спать. Так и быть, учитывая события сегодняшней ночи, в которой вы деятельно принимали участие, можете в школу не идти, толку там от вас все равно не будет. Пойдемте ко мне, я вас уложу, а сам по пути в школу зайду к вашим родителям и предупрежу, чтобы не волновались.
Данюшки согласились и пошли к нему домой.
Все равно теперь не удастся скрыть ночного похода, так пусть уж лучше первая волна родительского гнева падет на голову Учителя Лабео, а они немного поспят в тишине и спокойствии.
Учитель Лабео постелил им на полу в большей из двух своих комнат, а сам принялся собираться, как делает это каждый человек, проснувшись поутру.
Данюшки охотно позавтракали с ним за компанию и отправились на боковую.
Учитель Лабео умылся, побрился, оделся и пошел в школу.
Начиналось утро.
Глава девятая. После кражи
Полосатик проснулся раньше всех, где-то к обеду.
Идти домой одному ему не хотелось, спать еще – как ни странно – тоже.
Он тихонько поднялся и оделся, взял наугад с полки Учителя Лабео первую же книгу, приглянувшуюся ему красочным переплетом, и вместе с ней вышел на кухню. Там он примостился у кухонного стола и раскрыл ее.
Это был «Свод сражений бойцов Бета Спленденс с обзором положения не только в Союзе Королевств, но и в иных, самых дальних землях», выпущенный в Аквилоне.
В толстом “Своде…” перечислялись мало-мальски крупные турниры за прошедшее десятилетие, яркие картинки сопровождали каждое описание.
Первым делом Полосатик нашел турниры с участием Забияки. Их было много, – много было и иллюстраций.
“Забияка атакует, Забияка парирует, Забияка салютует противнику”.
“Да, точно, Игрунья везде была с ним!” – вздохнул, просматривая картинки, Полосатик.
Потом он решил найти Северного Ветра.