Некоторые рубашки не просвечивают, стр. 3
– Она... она уйдет от меня и заберет с собой ребенка.
– Сколько лет ребенку? – спросил я.
– Полтора года.
– Как давно вы женаты?
– Около года.
– Что?! – удивился я. – Подождите, или вы перепутали даты, или мой календарь врет?
– Нет-нет, – сказал он. – Это длинная история. Видите ли, это ребенок сводной сестры Минервы. Моя жена взяла его на воспитание. Одна из замечательных черт Минервы – она всегда готова прийти на помощь людям. Муж ее сводной сестры умер до рождения ребенка. Когда на свет появилась девочка, сестра поняла, что и она долго не проживет. Она написала Минерве, и после ее смерти моя жена поехала в Аризону и увезла ребенка.
– Это произошло до вашего брака?
– Через два месяца после того, как мы поженились.
– Предположим, произойдет худшее, и Минерва потребует развода. Что будет с собственностью? Она у вас раздельная или общая?
– По этому поводу я должен посоветоваться с адвокатом. Я вложил деньги жены в дело. Она выплачивает мне жалованье и процент с доходов, но это деньги, доставшиеся ей в наследство от сестры. Та имела капиталовложения в техасские нефтяные разработки. Минерва обратила все акции в деньги и получила тридцать тысяч наличными. Она передала их мне, чтобы я вложил в дело. С тех пор цены выросли. Мои собственные деньги помещены удачно, а ее капитал перевалил за двести пятьдесят тысяч долларов.
– После уплаты налогов?
– Нет, но в любом случае сумма приличная. Я вложил деньги в разработку урановой руды, и похоже, что эти шахты тоже принесут немалый доход.
– Какое жалованье выплачивает вам жена?
– Размер жалованья, разумеется, постоянно увеличивается, поскольку постоянно растет ее собственное состояние. На сегодняшний день я получаю от нее десять тысяч долларов в год и десять процентов от дохода.
– Мне надо поехать в Сан-Франциско, – предложил я. – Мы должны первыми нанести удар. Не знаю, что меня ждет. Возможно, понадобятся деньги. Боюсь, нам не избежать сотрудничества с полицией.
– Только никакой огласки! – заволновался Фишер. – Помните, я не могу позволить себе ни малейшего шума, ни тени скандала. Минерва не должна ничего знать.
– Дело обойдется вам в круглую сумму, и я заранее предупреждаю, что ничего не могу гарантировать, – ответил я.
– Сколько это будет стоить? – поинтересовался он.
– Трудно точно сказать, но если мне удастся устроить все так, чтобы вас больше не беспокоили, это пробьет большую брешь в вашем бюджете.
– Я готов к этому, мистер Лэм. – Фишер некоторое время молчал, подбирая слова. – А вам не кажется, что вам обоим стоит поехать? Участие женщины, миссис Кул...
Берта решительно покачала головой:
– Вы недооцениваете Дональда. У него хорошие мозги, и он умеет работать. Если и есть человек, который вытащит вас из неприятностей, так это он. Но за это вам придется заплатить.
– Я так и предполагал, – кивнул Фишер.
Берта взглянула на меня и расплылась в улыбке:
– Я напишу расписку, а тебе, Дональд, лучше поспешить с заказом билета на самолет до Сан-Франциско.
Глава 2
Я позвонил своему другу, работавшему в министерстве автомобильного транспорта, и он обещал к моему приезду в Сан-Франциско раздобыть информацию о Лоис Марлоу.
Позвонив ему из аэропорта, я выяснил, что Лоис Марлоу имеет водительские права, что ей двадцать семь лет и живет она в «Вистерия Апартментс».
«Вистерия Апартментс» оказался типичным для Сан-Франциско многоквартирным пятиэтажным домом с узким фасадом и рядом кнопок около запертого парадного.
Я выяснил, что Лоис Марлоу живет в квартире 329, нажал кнопку звонка и стал ждать.
Через несколько секунд зуммер возвестил, что дверь открыта и я могу войти.
Судя по всему, дом Лоис был открыт для всех. Ее не интересовала личность гостя. Вы нажимали звонок, она в ответ нажимала кнопку, отпирающую входную дверь.
Пятнадцативаттной лампочки было явно недостаточно, чтобы осветить недавно обновленный интерьер кабины лифта – алый плюш и позолота. Я нажал на кнопку, лифт словно нехотя пришел в движение и доставил меня на третий этаж.
Квартиру 329 я нашел почти сразу и не мешкая нажал перламутровую кнопку звонка.
Женщина, открывшая дверь, была хороша собой и прекрасно знала это – блондинка со свежим цветом лица, характерным для уроженок Сан-Франциско, и с большими серыми глазами.
Она довольно долго разглядывала меня, пытаясь определить, что я собой представляю.
– Я вас не знаю! – приветливо улыбнулась она, демонстрируя две ямочки на щеках.
– Теперь знаете, – ответил я.
– Боюсь, что вы ошиблись адресом. – Она, не закрывая дверь, продолжала улыбаться.
– Позвольте мне войти в квартиру и объяснить вам, в чем дело, – попросил я.
– Нет, не позволю, – ответила она, при этом не лишая меня удовольствия любоваться своей улыбкой.
– Ладно, – согласился я, – объяснимся в коридоре. Меня зовут Дональд Лэм. Я друг мистера Фишера. Эта фамилия говорит вам что-нибудь?
– Нет.
– Баркли Фишер?
Она покачала головой.
– Вспомните конференцию предпринимателей, изготовляющих моторные лодки, подвесные моторы...
– Подождите, – прервала она, – как вы его назвали?
– Фишер, Баркли Фишер.
В ее глазах появился интерес.
– Так в чем дело с этим Баркли Фишером?
– Вы знаете человека по имени Джордж Кэдотт?
– О боже! – воскликнула она и, отступив в сторону, пропустила меня в комнату: – Проходите. Как вы себя назвали?
– Дональд Лэм.
– Ну так входите, Дональд, и объясните мне, в чем заключается ваше дело.
Это была милая, уютная квартирка. В гостиной действительно стояла кушетка, на которой, очевидно, спал тогда Фишер. Полуоткрытая дверь вела в спальню, а вращающаяся дверь, по-видимому, в кухню. Квартира была мило обставлена, пожалуй, только с избытком безделушек. В гостиной витал легкий аромат духов.
Лоис Марлоу опустилась в кресло, продемонстрировав свои изящные ножки, обтянутые нейлоном.
– Что, Джордж натворил каких-нибудь бед, Дональд?
– Во всяком случае, пытался.
– Не знаю, что можно с ним поделать... разве только хлороформом отравить.
– Баркли Фишер женат, – сказал я, переходя к делу.
– Подождите минуту, – сказала Лоис. – Давайте выясним прежде всего одну вещь. Баркли Фишер – это рыжий парень, который трещит пальцами?
– Тот самый, – подтвердил я.
Она рассмеялась хрипловатым, но приятным смехом:
– Роль старого прожженного волка оказалась ему не под силу. Он с ней не справился.
– Могу себе представить, – согласился я. – Так что же произошло?
– После фруктового пунша он стал пить шампанское как воду. Эта смесь доконала его.
– И что случилось?
– Он отправился в ванную.
– А потом?
– Вас интересуют все подробности?
– Да.
– Его вырвало.
– И дальше?
– Я устроила его на кушетке.
– А было что-нибудь еще?
– Почему вы спрашиваете?
– Джордж Кэдотт написал ему письмо.
– Он способен на это.
– Ладно. – Я решил открыть свои карты. – Я частный детектив. Вот моя визитная карточка.
Она посмотрела карточку и спросила:
– А кто такая Б. Кул?
– «Б» означает Берта, – объяснил я. – Берта Кул – хладнокровная, искушенная, безжалостная вдова, сто шестьдесят пять фунтов костей и мускулов. Она тверда и опасна, как моток колючей проволоки. Вам бы она понравилась.
– Восхитительно! – сказала Лоис.
– Возможно, на первый взгляд я не кажусь столь опасным, – добавил я, – однако и я умею причинять людям неприятности, вполне могу доставить их вам в любом количестве.
– В чем это вы хотите меня убедить? В вас, Дональд, есть нечто печальное, такое трогательное. Держу пари, многие женщины мечтают вас усыновить и нянчиться с вами. Вам приходится держать ухо востро, чтобы не попасть в колыбельку.
– Моя личная жизнь, – заметил я, – не является темой нашего разговора.