Верблюжий клуб, стр. 16

– Они швырнут нас за решетку и выбросят ключи, – пробормотал Робин. Оторвав от рубашки клок ткани, он перевязал свою рану на руке и добавил: – Меня очень интересует, как эти мерзавцы вдруг поняли, что мы на острове!

– Скорее всего, они нас услышали, – ответил Стоун. – Или по какой-то причине вернулись и заметили что-то странное. Может быть, я положил записку и значок не так, как надо.

– Ты нам так и не сказал, что это за значок, – напомнил Калеб.

– Такие носят на лацкане агенты секретной службы.

– Думаешь, покойник был агентом? – спросил Робин.

– Агентом не агентом, но он мог быть как-то связан с этой службой.

Лодка тем временем приближалась к берегу. Как только суденышко коснулось земли, друзья выскочили на сушу. Еще несколько минут – и плавсредство было спрятано в заброшенном дренажном канале.

– Ну и что теперь? – спросил Робин, когда они уже шагали по тихим улицам Джорджтауна.

– Во-первых, – отгибая мизинец, сказал Стоун, – нам надо выяснить, кем был убитый. Во-вторых, – он оттопырил безымянный палец, – следует узнать, почему кто-то решил его прикончить. И в-третьих, – он отогнул средний палец, – мы обязаны установить, кто его убил.

Робин изобразил изумление.

– А я-то наивно полагал, что низложение Картера Грея – трудная задача! Да по сравнению с тем, о чем ты сейчас толкуешь, это нам раз плюнуть. Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что предлагаешь?

– Прекрасно отдаю, – невозмутимо ответил Стоун.

– А почему вообще мы должны что-то предпринимать? – уныло поинтересовался Калеб.

Стоун поднял на него глаза и все так же спокойно произнес:

– Люди, которые убивают подобным образом, как правило, заметают следы, а это, в свою очередь, означает, что они сделают все, чтобы найти нас и прикончить. Мы не можем обратиться в полицию в силу уже известных вам причин. Поэтому я настойчиво предлагаю…

– Найти их прежде, чем они найдут нас, – закончил за него Робин.

Стоун шел первым. Остальные один за другим шагали следом.

Глава одиннадцатая

Когда фургон миновал поворот дороги, взору его пассажиров открылся огромный красочный плакат со светящимися словами:

Рядом с фосфоресцирующими строчками красовался вырезанный по дереву портрет самого Бреннана. Его сходство с оригиналом было вполне приличным. Сидящий на пассажирском сиденье фургона человек посмотрел на своих спутников и улыбнулся. Затем поднял воображаемый пистолет, направил его в голову президента и «выстрелил», всадив три пули в лоб самому могущественному на земле человеку.

Фургон покатился по центральным улицам. Бреннан, с населением почти в пятьдесят тысяч человек, пребывал в статусе главного спального пригорода Питсбурга, но его обитатели с недавних пор преисполнились убеждением, что теперь городу обеспечена другая, более яркая судьба. Появление здесь одного за другим новых предприятий, энергичное строительство и, соответственно, новые рабочие места говорили о том, что мечты отнюдь не беспочвенны. И зиждились они прежде всего на факте, что именно в этом городе появился на свет президент.

Даже возвышающаяся в центре давно бездействующая водонапорная башня не избежала налета величия. Вначале отцы города возжелали поместить на ней портрет президента и изображение президентской печати, но когда им сказали, что это дурной вкус и к тому же противозаконно, они разрисовали башню звездами и полосами, связав стоящего у власти великого человека со своим городом посредством национальных символов. Троих находящихся в фургоне также привлекала фигура президента, хотя и по совершенно иной причине.

Все трое были высокими, худыми и, судя по их виду, не придерживались диеты западных стран, изобилующей насыщенными жирами и сахаром. Двое – арабы, третий – иранец. Дабы не подчеркивать свое ближневосточное происхождение, они сбрили бороды и приняли облик студентов, облачившись в мешковатые джинсы, свитера и кроссовки. Манеру поведения они также приняли соответствующую. Строго говоря, они и числились студентами-вечерниками местного колледжа, специализирующимися по проблемам общего машиностроения. На самом же деле каждый был большим спецом в сфере наук, связанных с атмосферным давлением, отклонением ветра и даже с такими экзотическими предметами, как сила Кориолиса и гироскопическая прецессия.

Двое прибыли из Афганистана, и было им под сорок, хотя выглядели они значительно моложе. Третьему было около тридцати, и он пожаловал сюда прямиком из Ирана. Профессора колледжа и сокурсники считали их индусами или пакистанцами. Мусульмане эти, прибыв в Америку, открыли для себя забавный факт – для большинства жителей западного мира понятие «представитель Среднего или Ближнего Востока» включало в себя все три миллиарда людей разных вероисповеданий без разбору – без каких-либо этнических или национальных тонкостей и отличий. Для обывателей города Бреннана эти трое действительно не были диковиной. За последнее десятилетие в США прибыла масса эмигрантов со Среднего Востока, осевших главным образом вокруг самых крупных мегаполисов страны. Многими недавно возникшими предприятиями города Бреннана владели трудолюбивые индийцы, пакистанцы и представители Саудовской Аравии.

Когда троица добралась до своего жилища, расположенного в квартале от Мейн-стрит, их там ждал еще один человек. Когда они вошли, этот человек, не обращая на них никакого внимания, продолжал смотреть в окно.

Ему было лет под шестьдесят, но он казался таким же сухим и жилистым, как только что прибывшие. Человек был белым американцем и, судя по тому почтению, с каким относились к нему арабы и иранец, являлся лидером этой небольшой группы. Мусульмане величали его Капитан Джек. Этот псевдоним он позаимствовал из названия своего любимого напитка. А его подчиненным было невдомек, что они так никогда и не узнают его подлинного имени. Капитан Джек обитал в арендованном доме на дороге, ведущей из Бреннана в Питсбург. Он прибыл сюда якобы для того, чтобы подыскать подходящее место для своего нового бизнеса. Это открывало перед ним широкие возможности для поиска и осмотра свободных помещений.

Сейчас Капитан Джек изучал в бинокль расположенную на противоположной стороне улицы больницу Милосердия. В архитектурном плане построенное после Второй мировой войны здание не представляло собой никакого интереса. Но это была единственная в округе больница, что, собственно, и объясняло его любопытство.

В тыльной стороне здания имелся вход для приема больных, но там было слишком тесно и, кроме того, пациентов приходилось катить к стойке регистрации приемного покоя по длинному, очень узкому и к тому же идущему в гору коридору. Поэтому даже санитары «Скорой помощи» почти всегда высаживали больных у главной двери, используя для их дальнейшей транспортировки пандус, предназначенный для инвалидов-колясочников. Для Капитана Джека это обстоятельство было исключительно важным моментом – настолько важным, что он зафиксировал на пленку суточный цикл событий, происходивших у главного входа. В его распоряжении имелся также подробный поэтажный план больницы Милосердия, и члены группы знали все входы и выходы, начиная от главного и кончая самыми незаметными.

В данный момент Капитан Джек наблюдал за тем, как из кареты «скорой помощи» выгружают больного и увозят на каталке через парадный вход. Какая прекрасная траектория, думал Капитан Джек. В его ремесле высота расположения рабочего места имела огромное значение.

Капитан Джек присел на стул и принялся наблюдать за тем, как один из его людей возится с ноутбуком, а второй листает какие-то справочники.

– Каков наш теперешний статус? – поинтересовался он.

– Мы перешли на другой чат, – ответил работающий на ноутбуке иранец и, взглянув на приклеенный к экрану листок бумаги, добавил: – Сегодня это «Унесенные ветром».