«Т-34». Памятник forever, стр. 21
Это была действительно хорошая новость. Ехать на две недели в совхоз «Яблочный» ухаживать за капустой, свеклой и помидорами совершенно не хотелось.
– Всех троих освобождаете? – спросил он.
– Всех. Можете делать все, что хотите.
– Это здорово – делать, что хочешь.
– Верно, – кивнула Анна Капитоновна. – Делать, что хочешь, с чистой совестью.
– А как же пропущенные уроки?
– Вы тут другие уроки прошли, – улыбнулась Анна Капитоновна. – Может, это даже важнее… И еще хотела вам сказать. Наша школа решила взять шефство над этим памятником. Будем за ним следить, будем ухаживать. Чтобы никто больше не посмел покуситься…
– Шефство – это вообще хорошо, – сказал Витька. – И ухаживать тоже хорошо…
– Эй, все! – крикнул танкист Лешка. – Идите сюда, будем обедать!
И танкист Лешка принялся раскладывать по алюминиевым мискам кашу с мясом и куски хлеба, ветераны вместе со школьниками выстроились в очередь.
– Ну, что, Виктор, пойдем? – спросила Анна Капитоновна. – Попробуем каши…
Витька оглядел площадь.
Генка не вылезал из танка, Жмуркин все так же сидел на каменной ограде и смотрел на столбики фамилий. Витька подумал-подумал и пошел вслед за Анной Капитоновной.
А Жмуркин думал. Сначала он думал о том, что неплохо бы взять и снять документальный фильм про ветеранов войны. И получить какую-нибудь главную премию. На каком-нибудь международном фестивале… Потом Жмуркин поймал себя на мысли, что он снова начинает впадать в коммерческие мечты, и первый раз ему не хотелось заработать денег. Он подумал, что даже не знает, что ему хочется сейчас, в данный момент. И даже, может быть, не знает, что он хочет вообще. И значит, он похож на Витьку. Похож на Генку.
– Хочешь? – спросил подошедший Алексей Алексеевич.
Жмуркин обернулся.
Алексей Алексеевич предлагал ему миску с кашей.
Жмуркин отказался.
– Грустно? – спросил Алексей Алексеевич и зачерпнул кашу ложкой.
– Угу, – сказал Жмуркин.
– Не расстраивайся.
Алексей Алексеевич отставил миску и присел рядом.
– У меня есть кое-что для тебя. – Алексей Алексеевич похлопал Жмуркина по плечу. – Кое-что.
Алексей Алексеевич извлек из нагрудного кармана плоскую жестяную коробочку.
– Что это?
– Это тебе, – Алексей Алексеевич бережно передал коробочку Жмуркину. – Можешь открыть.
Коробочка была тяжелой. Жмуркин осторожно подцепил ногтем крышку. Внутри на черной бархатной подушечке лежал орден Красной Звезды.
– Я не могу…
– Бери, – Алексей Алексеевич отобрал коробочку, закрыл и вложил в руку Жмуркина. – Теперь это твое.
– Но…
Алексей Алексеевич сдвинул брови.
– Не спорь! – резко сказал он. – Я знаю, что говорю, и знаю, что делаю. Бери!
Жмуркин принял коробочку.
– Это орден моего друга, – Алексей Алексеевич закурил. – Мы вместе воевали. Он был откуда-то из Сибири, только сирота, ни отца, ни матери, ни вообще родных… Один. Хорошо мы дружили, крепко. И звезды вместе получили за один бой. А потом, через неделю, его убили. Я взял его орден, мы так договорились. А теперь я хочу отдать его тебе.
Жмуркин не знал, что сказать.
– Ты не можешь его носить, – продолжал Алексей Алексеевич, – но ты можешь его хранить и беречь. И помнить. Главное, чтобы никто не был забыт. И еще. Ты вполне можешь считать его орденом твоего деда. И ты можешь передать его своим детям. А если придет такой случай – можешь использовать его для какого-нибудь хорошего дела. Но это на крайний случай. Понял?
– Понял, – сказал Жмуркин. – Я понял…
– Ведь твой дед воевал под Сталинградом?
– Да.
– Я был там. Может, мы даже рядом воевали…
– Деда убили в самом начале, – сказал Жмуркин.
– Я там был от начала до конца. А теперь мне надо на большой парад. Ты не пойдешь?
– Не… – ответил Жмуркин.
– А я пойду. – Алексей Алексеевич подмигнул. – Надеюсь, мы увидимся еще.
– Обязательно.
Алексей Алексеевич подал сигнал тростью, и оркестр по новой заиграл «Прощание славянки».
Из люка «Т-80» выбрался Генка. Он был потный и счастливый.
Витька бродил по площади с Анной Капитоновной, оба ели кашу.
Жмуркин поднялся с камня.
Было около часа пополудни Дня Победы.
Глава 12
Красная Звезда
Жмуркин вошел в автобус. Народу было немного. Двое пенсионеров обсуждали с кондуктором новость о возможной замене денежных компенсаций обратно льготами.
Жмуркин заплатил за проезд и стал смотреть в окно, на затянутый дождем город. Город был сер, некоторое разнообразие привносили трехцветные флаги по углам зданий. Ближе к центру города на улицах появились оранжевые фургоны, люди в оранжевых куртках снимали флаги и сворачивали их до следующего праздника.
На остановке Лебяжий Угол в салон автобуса вошли два паренька лет одиннадцати, они огляделись, обилетились и уселись прямо перед Жмуркиным. Парни были перемазаны желтой глиной, от них пахло железом и костром.
– Завтра поедем, доломаем, – сказал один парень.
– Доломаем, – ответил другой.
– Килограммов двадцать там бронзы, не меньше.
– Еще бы! Каждая буква, наверное, килограмм весит, не меньше…
Жмуркин стал прислушиваться.
– Только надо зубило взять побольше и молоток…
– Лучше кувалду! Кувалдой все только так отойдет! Говорят, там даже ограда из бронзы. Шарики, правда, уже срубили и сдали…
– Во гады! – возмутился первый парень. – Гребут все, что плохо лежит…
Жмуркин надвинул кепку на глаза, расправил плечи, достал из кармана орден. Зажал остроконечную звезду в ладони. Поднялся с сиденья и навис над малолетними расхитителями.
– Сидеть на месте! – грозно крикнул он. – Не двигаться!
Парни дернулись и разом оглянулись.
Жмуркин сунул им в лицо красную звезду. Так в американских фильмах шерифы предъявляют свои звезды в глаза мерзким гангстерам в черных шляпах.
– Департамент охраны памятников Российской Федерации! – рявкнул Жмуркин. – Агент восемнадцать-три! Вы арестованы в связи с незаконной деятельностью по расхищению памятников, цветных металлов и культурных достояний!
Парни вытаращились на звезду, Жмуркину даже показалось, что они были ею загипнотизированы. Жмуркин развивал успех:
– Вы имеете право хранить молчание, вы имеете право на адвоката, имеете право на присутствие на допросах вашего представителя или опекуна. В случае, если вы сироты…
– Мы не сироты… – прошептал один из парней.
– Это на суде скажете, – оборвал Жмуркин. – А пока давайте собирайтесь. Я запишу ваши фамилии.
Жмуркин достал блокнот и ручку.
– Не надо… – неуверенно произнес один мальчишка.
– Мы больше не будем, – повторил другой.
Жмуркин насторожил ручку, затем вытащил из кармана фотоаппарат.
– Улыбочку, сейчас вылетит птичка! – сказал он.
Парни машинально улыбнулись. Жмуркин нажал на кнопку.
– Теперь вы навсегда в нашей картотеке. Тяжелая рука правосудия уже лежит на ваших плечах.
– Мы все починим! – воскликнул первый. – Честное слово!
– Кондуктор! – позвал Жмуркин. – Остановитесь возле ближайшего отделения милиции!
Кондуктор направился к Жмуркину.
– Не надо в милицию! – зашептал парнишка. – Не надо!
– Мы больше не будем, – выдал второй стандартную фразу.
Жмуркин нахмурился.
– Ваш проступок слишком серьезен, чтобы наш департамент спустил вам ваши злодеяния. Вы ответите по всей строгости закона!
– Мы совсем немножко бронзы отковыряли, – сказал парень. – Мы только недавно этот памятник нашли. Туда все ходят…
– Ходят все, – равнодушно проговорил Жмуркин, – а посадят вас.
– Мы же еще совсем маленькие, – прошептал первый парень. – Нас нельзя сажать…
– Постановлением Верховного суда Российской Федерации возрастной ценз по преступлениям, связанным с осквернением памятников культуры и истории, а равно и с вандализмом, отменен, – соврал Жмуркин. – «Российскую газету» надо читать, балбесы.