Обольстительница, стр. 52
Глава 19
Три дня Тила находилась между жизнью и смертью. При родах она потеряла очень много крови. Понадобилось все искусство Джошуа, чтобы остановить кровотечение. Зато теперь Джером мог быть спокоен: его мать в надежных руках Джошуа, брата и Дэвида. Эти трое делали все, что только могли. Кто-то неотлучно находился при ней. Однако силы ее были на исходе.
Отец с их приездом словно ожил. Он любил своих детей, особенно Сидни, которая всегда имела на него особое влияние. Только ей одной удавалось уговорить его пойти отдохнуть. Только ей доверял он постричь ему волосы. Она могла часами сидеть рядом с ним у кровати Тилы.
Джером иногда проводил время со своей новорожденной сестренкой, качал колыбель после кормления и ухода кормилицы. Снова и снова повторял себе, что не может винить девочку за ее появление на свет. Он видел – отец избегает ребенка. Тила же, как только у нее появлялись силы говорить, сразу спрашивала о новорожденной.
Дни тянулись мрачные, унылые, темные. Даже война отступила на задний план.
На третью ночь Джером дежурил около матери один. На какое-то короткое время он задремал, потом проснулся, как от толчка, тревожно взглянул на Тилу. Она лежала смертельно-бледная, абсолютно неподвижная. Джером до боли закусил губу. Неужели все? Неужели это конец? Он потянулся к матери, и в этот момент она открыла глаза. Огромные, блестящие, ярко-зеленые. На губах ее появилась улыбка:
– Джером…
– Да, мама?
– Кажется, я… Знаешь, я бы поела супу.
Тила быстро поправлялась. Как только почувствовала в себе достаточно сил, потребовала, чтобы ей принесли малышку. Восторг матери при виде новорожденной сестренки вновь вызвал у Джерома жгучий стыд. Он вспомнил, какие чувства испытал при первом взгляде на младенца. Сейчас, глядя на сестренку глазами матери, он почувствовал, что начинает любить ее, так же как Джен, Сидни и Брента, ощутил потребность защищать ее.
Тила часто давала ему подержать ребенка.
– Практикуйся, Джером. Ты ведь скоро станешь отцом.
– Мама, пусть лучше Сидни практикуется. В один прекрасный день она обязательно станет матерью.
– Если после войны удастся найти, за кого выйти замуж, – сухо перебила Сидни.
– И кроме того, я не уверен, что буду здесь, когда родится мой ребенок.
– Но… ты ведь приехал…
– Мы просто беспокоились за тебя, мама, – вмешался Брент, – потому что ты… ты… – Он запнулся.
– Если вы скажете, что я слишком стара, я велю отцу выгнать вас в лес. Джеймс! Твои дети называют меня старушкой.
– Тила, дорогая, мы с тобой и в самом деле уже в солидном возрасте.
– Ах вот как… В таком случае прошу прощения. – Тила весело рассмеялась.
Через две недели она спустилась в столовую. Для всех это стало большим событием. В этот вечер пришло еще одно радостное известие. Один из двоюродных братьев Билли прибыл из Тампа-Бей с сообщением о том, что Элайна разрешилась девочкой. Она ездила рожать в Симаррон. И мать, и дитя чувствуют себя прекрасно. Джером спросил, поехала ли с Элайной Райза. Оказалось, Райза осталась в Сент-Августине.
Интересно, почему? Потому ли, что он просил ее не уезжать, или потому что Сент-Августин по-прежнему в руках янки? Впрочем, это не имеет значения.
Хорошо, что они дома. Хорошо, что Тила выжила. А ведь они уже почти простились с ней. Теперь весь мир кажется прекраснее, невзирая на продолжающуюся войну. Теперь можно не тревожиться за мать… и маленькую сестренку.
Неожиданно Джером почувствовал какое-то странное беспокойство. Пора действовать. Его снова потянуло на корабль. Кроме того, нужно доставить Брента обратно в Ричмонд. И Сидни твердо намерена вернуться к работе в госпитале. А потом можно будет поплыть на север Флориды. Мать заготовила массу лекарственных трав, необходимых Джулиану для работы. Есть у него и еще одно дело. Он должен увидеться с женой, и он это сделает, черт побери, невзирая на все ее ультиматумы и запреты!
Для Райзы время тянулось убийственно медленно. Здешнюю жизнь никак нельзя было сравнить с теми днями, когда она сопровождала войска отца и Маклеллана. Женщины по-прежнему рожали детей. Дети простужались и болели. Солдаты время от времени поступали в госпиталь с переломами, полученными во время учений и муштры. Продолжались перестрелки между войсками на противоположных берегах реки. Военные действия во Флориде были вялыми. Генералы постоянно просили подкрепления, на что высшее командование и политики, стремившиеся к скорой победе в Ричмонде, Виргинии, отвечали рекомендациями изыскать собственные резервы. Когда-то конфедераты стремились удержать ключевые позиции на побережье. Теперь стратегия изменилась. Берег оставался незащищенным, в то время как повстанцы всеми силами старались удержать базы внутри штата.
Кольцо блокады сжималось. Наблюдателям с обеих сторон с каждым днем становилось очевидно, что Флорида приобретает все большее значение как хлебный регион. Однако зимой тысяча восемьсот шестьдесят второго – тысяча восемьсот шестьдесят третьего годов на большей территории штата царило странное зловещее затишье.
С отъездом Элайны Райза почувствовала себя очень одиноко. Ей нравилось общество Тэйера Крипта, она находила его интересным человеком. Однако после ее замужества он как будто опасался оставаться с ней наедине, так что теперь они мало времени проводили вместе.
В городе отношение к ней резко изменилось. Если раньше как дочь генерала Мэджи Райза пользовалась любовью и доверием солдат союзной армии, то теперь, став женой капитана Маккензи, она чувствовала, что юнионисты ее остерегаются. Зато южане всячески выказывали ей свое расположение.
Однажды она ассистировала при операции. Молодому солдату удаляли пулю из бедра. Райза ощущала его нараставшую враждебность и в конце концов не выдержала. Резко сказала ему, что его не должно волновать, чья она дочь и жена. Она лишь медсестра, причем очень хорошая, так что, если пациент снова хочет ходить, ему лучше думать об этом.
Во время этой страстной речи и Тэйер, и солдат смотрели на нее широко раскрытыми глазами. На следующий день ее заявление появилось в газетах.
От Джерома никаких известий не поступало. Райза стала подумывать о возвращении в Вашингтон. Приближалась зима. Снежные заносы не дадут войскам возможности передвигаться, военные действия так или иначе приостановятся. И все же она не могла решиться. Если она отправится морем, Джером может узнать об этом и пустится вдогонку. Корабль со всеми пассажирами снова окажется в опасности. Двигаться по суше тоже невозможно. Не может же она использовать влияние мужа для того, чтобы попасть на Север!
В конце ноября произошло событие, которое все изменило. Неожиданно в Сент-Августин приехал ее отец.
Райза скатывала бинты в операционной. В дверь заглянул лейтенант Остин Сэйдж в сопровождении Финна. Оба они остались ее друзьями, несмотря ни на что.
– Райза!
– В чем дело?
– Твой отец!
– Мой отец? Что с ним? – Она положила бинты. Тревожно вскинула голову. Сердце неистово забилось. Бои ведь продолжаются все время…
– Он здесь!
Райза ухватилась за край стола, чтобы не упасть. Что-то с силой сжалось внизу живота. Нет, она не испугалась. Она никогда не боялась отца. Наоборот, она его очень любит. Но… Она заметно округлилась, и никакими просторными одеяниями этого не скрыть. Ребенок оказался на редкость активным и подвижным. Он появится на свет через три месяца. И она замужем за мятежником. За Джеромом Маккензи.
– Райза, очнись! – услышала она голос Остина.
– Его корабль уже в доке, – сообщил Финн.
Он сам не так давно пережил взрыв гнева со стороны генерала Мэджи за помощь Райзе в ее тайном путешествии на Юг. Финн до сих пор не мог простить Райзе, что она вышла замуж за мятежника. Он бы сам на ней женился! Сказав ей об этом, Финн выглядел таким несчастным, что Райза была искренне тронута.