Мужей много не бывает, стр. 1

Семен Незнамов появился в моей жизни не вдруг и не сразу. Как говорится, сначала было слово...

– Девушка, у вас свободно? – Обворожительно улыбаясь, высокий молодой человек стоял возле моего столика в рабочей столовой и в нетерпении подрыгивал левой ногой. Такое нетерпение было вполне объяснимо, так как тонкий пластиковый поднос в его руках прогибался под тяжестью тарелок.

– Пожалуйста, пожалуйста, – последовало мое меланхоличное. – Свободны аж все три места.

Он поблагодарил меня кивком головы и с облегчением обрушил поднос на стол.

Так, так, так... Не знаю, как насчет других достоинств, но отсутствием аппетита молодой человек явно не страдал. Двойной борщ. Салат. Картофельное пюре с парой бифштексов. Стакан сметаны. Три сырника. Стакан кофе и булочка, размерами своими сильно смахивающая на половинку обычного батона.

Парень ловко освободил поднос от тарелок и, сунув его в руки проворной уборщицы, пододвинул к себе тарелку с салатом. Пара минут – тарелка пуста. Столь же быстро были поглощены и все остальные блюда комплексного обеда. Одним словом, пока я уныло ковыряла вилкой в гречке с малюсенькими кусочками мяса, гордо именуемыми «гуляшом по-столичному», молодой человек все съел.

– Нет аппетита? – сочувственно поинтересовался он, откусывая булочку и запивая ее кофе. – Бывает... А готовят, кстати сказать, совсем неплохо. По роду своей деятельности часто в разъездах, есть с чем сравнить. Кухня хорошая...

Пока он с набитым ртом пытался пробудить у меня хоть какой-нибудь интерес к содержимому моих тарелок, которое осталось почти не тронутым, я принялась внимательно рассматривать парня.

На вид ему было лет тридцать, может, чуть больше. Высокий. Гибкий. Плечи в меру широкие. Руки под короткими рукавами легкой рубашки мускулистые. Обычное лицо с выдающимся подбородком, раздвоенным ямочкой. Многие дамы считают это признаком мужественности и сексуальности. Я же считаю такой подбородок свидетельством ослиного упрямства и непомерных амбиций. Губы яркие и капризно изогнутые, что опять-таки подтверждало мое мнение об очевидной настырности данного типажа. Нос с едва заметной горбинкой. Такой, знаете ли, голливудский профиль, вдохновляющий некоторых особ на романтические грезы о соответствии подобного размера носа некоторым параметрам других мужских достоинств. Ошибочное, скажу я вам, утверждение, не нашедшее подтверждения в широких массах. Глаза темные. В точности рассмотреть их цвет мне не удавалось, так как пристальное внимание с моей стороны могло быть истолковано превратно, но то, что взгляд их был добрым, меня приятно удивило.

Позднее, вспоминая эти первые минуты нашей встречи, я долго пыталась понять, чем же все-таки взял меня этот парень? Чем сумел так приворожить? И ответ в конечном итоге сводился всегда к одному – секрет заключался в его глазах. И даже не столько сами глаза, сколько этот его взгляд. Этакая смесь снисходительного понимания и безграничной сердечности... Она мгновенно западала в душу. Она переворачивала там все, вызывая трепетное желание прильнуть к его надежному плечу и крепко зажмуриться. И ведь плечо его отчего-то сразу стало казаться надежным. И руки сильными и верными...

Любовь с первого взгляда, скажете вы – и ошибетесь. Нет, не было никакой любви ни с первого, ни со второго взгляда. А вот желание довериться ему – да! Оно рождалось где-то в области сердца, приятно расслабляя и отпуская вожжи природной настороженности. Все недоверие, выкормленное и выпестованное годами, начало плавиться и испаряться под его взглядом. Дышать вдруг стало легко, а ведь каких-то пять-десять минут назад горький удушающий комок стоял в горле. Помещение заводской столовой перестало казаться душным и смрадным, я начала улавливать приятные запахи свежеиспеченной сдобы и кофе. Гомон посетителей перестал раздражать, а губы отчего-то упорно не хотели складываться в горестную скобку, растягиваясь в глупой (как мне тогда казалось) улыбке.

– У вас что-то случилось...

Он не спросил, нет. Он сказал это с твердой уверенностью, будто всю жизнь только тем и занимался, что отлавливал дамочек вроде меня и ставил им диагноз: глупая гусыня, неудачница с непомерной тяжестью на сердце от чужого предательства. И хотя предательство по отношению ко мне на сей раз совершил не человек, а судьба-разлучница, сделавшая меня в одночасье вдовой, я все равно чувствовала себя обманутой.

– Мой муж...

Голос мой предательски дрогнул при этих словах, я была не в силах закончить фразу, словно давая возможность этому милому молодому человеку поупражняться в проницательности. Он не подвел и на сей раз.

– Он умер?

Не бросил, не предал, не изменил. Он не предположил ничего из перечисленного. Просто и кратко: умер, и все. Полувопрос, полуутверждение с сочувственным покачиванием головой и скорбным светом, льющимся из темно-зеленых глаз (мне все же удалось рассмотреть их оттенок).

Я подтверждающе кивнула, и горестный комок вновь возник у меня в горле. Почти тут же вилка выпала из моих ослабевших пальцев, тихонько звякнув о столешницу. И тут же мою руку накрыли его пальцы.

Господи, что за наваждение?! Пальцы как пальцы, не длинные и не короткие. Одним словом, самые обычные. С крепкими розовыми ногтями, подстриженными, может быть, излишне коротко. Ничего же особенного не было в его руках. Отчего же так мгновенно потеплело на душе?! Откуда это неповторимое ощущение покоя?!

«Парень обладает даром воздействия на психику! Очнись! Идиотка! – опасливо заворочалась в моей голове природная осторожность. Я попыталась вернуться в уже привычное состояние скорбящей вдовы. – Сейчас же убери руку со стола и беги отсюда!»

Ага, как же! Моя осмотрительность в вопросах знакомства с представителями противоположного пола, предательски вильнув хвостом, ускакала в неизвестном направлении и бесследно исчезла. Начни он сейчас выворачивать мне душу вопросами, вызывать на откровение, я без зазрения совести вытряхнула бы ему все без утайки. Но мальчик – надо отдать ему должное – расходовал свой дар весьма разумно. Легонько сжав пару раз мою онемевшую кисть, он убрал руку и, слегка дернув уголками губ в подобии улыбки, успокаивающе промолвил: