Пират и язычница, стр. 38

– Кроме того, она…

Саммер, поспешно ударив мужа веером по пальцам, прошипела:

– Рурк, немедленно замолчи, она идет сюда!

Барбара Каслмейн и в самом деле величественно подплыла к новобрачным. Сегодня на ней был модест [22] винного цвета, в тон ее темно-рыжим волосам. В разрез юбки выглядывала золотистая ткань фрипона. [23] Рукава были украшены бесчисленными бантами того же цвета. На шее и в ушах сверкали золотистые топазы.

– Хелфорд, – промурлыкала она, – представьте меня вашей даме!

Фаворитка ревниво оглядела незнакомку. Какое странное, смехотворно скромное платье! Но рубины… рубины явно не из дешевых! Интересно, откуда взялась эта барышня и где раздобыла такое богатство?

– Миледи Каслмейн, – учтиво поклонившись, объявил Рурк, – рад познакомить вас с моей женой леди Саммер Сент-Кэтрин Хелфорд.

Глаза Барбары хищно блеснули.

– Рурк Хелфорд – примерный супруг? С каких это пор?

– Со вчерашнего вечера, – признался он. Саммер, покраснев, принялась лихорадочно обмахиваться веером.

«Значит, маленькой голубке только что ощипали перышки, – подумала Барбара. – Посмотрим, что будет дальше!»

– Насколько я поняла, у нас немало общего! Например, любовь к драгоценностям, не говоря уже о том, что мы отдаем предпочтение одним и тем же мужчинам! – коварно улыбнувшись, обратилась она к новобрачной. – Я бы не прочь сыграть с вами в триктрак после ужина. Надеюсь, вы присоединитесь к нашей компании.

Но тут к ним подошел Генри Джермин, и Барбара, взяв его под руку, удалилась.

– Она намекала, что спала с тобой! – взорвалась Саммер.

– Совершенно верно.

– То есть как «совершенно верно»?

– Именно намекала. Хотела разозлить тебя и, кажется, добилась своего. И к тому же успела сделать беднягу Джермина своим жеребчиком на время отсутствия Карла.

– Ру, да перестань же!

Она снова пустила в ход веер, но, немного оттаяв, успокоилась. По каким-то причинам Барбаре действительно хотелось вывести ее из себя. Ну уж нет, Саммер не попадется на удочку!

– Что бы ты хотела увидеть? Дурацкое собрание старого оружия и доспехов в главном зале или роспись в галерее? Знаешь, там есть даже наши портреты, – серьезно сообщил Рурк.

– Не может быть! Сейчас же покажи!

Вскоре они оказались в длинной галерее, где каждая работа представляла собой сцену из Старого Завета.

– А вот и ты, – невозмутимо объявил Рурк, показывая на Еву в райском саду. – Совсем как сегодня днем… обнаженная, с этакой круглой штукой в руках.

– Но это яблоко! – негодующе возопила Саммер и тут же оглянулась посмотреть, не подслушивает ли кто любопытный. Нет, Рурк просто невыносим!

Однако рядом никого не было, поэтому она мстительно указала на другую фреску, изображавшую Адама:

– В таком случае это ты!

– Ну уж нет! Столь маленьким фиговым листком мне ни за что не прикрыть свое хозяйство!

– С тех пор, как первая красавица Англии согласилась выйти за тебя замуж, ты раздулся от спеси и мнишь о себе Бог знает что! – съехидничала Саммер, на что Рурк незамедлительно ответил поцелуем.

– Не смей меня целовать на людях! – охнула она, покраснев до корней волос.

– Боюсь, единственное уединенное место в этом доме – наша постель, – поддразнил Рурк.

Саммер, мгновенно отрезвев, тихо спросила:

– Ты отведешь меня в часовню?

Рурк молча кивнул.

Часовня была маленькой, но необычайно красивой. Там даже имелась усыпальница, воздвигнутая в память о сэре Джордже Гренвиле, уплывшем в Индию [24] в составе экспедиции сэра Фрэнсиса Дрейка.

Рурк всматривался в точеный профиль стоявшей на коленях и погруженной в молитву жены. Вдруг плечи ее опустились, руки судорожно сжались, и Рурк невольно встревожился. Что так могло ее опечалить?

Но Саммер, ничего не замечая, истово молила святого Иуду:

– О святой Иуда, апостол и мученик, славный своими добродетелями чудотворец, родич сына Господня Иисуса, ходатай за всех угнетенных и защитник обиженных, взываю к тебе сердцем и душой и смиренно прошу помочь моему брату Спенсеру. Сделай так, чтобы супруг мой из любви ко мне позаботился о судьбе Роузленда и освободил моего брата из темницы.

– Дорогая, – пробормотал наконец Рурк.

Саммер открыла глаза и поднялась, взволнованно вглядываясь в смуглое лицо мужа.

– Пока мы здесь одни, я хочу обменяться брачными обетами.

Саммер вздрогнула от неожиданности.

– Какая чудесная мысль! Ты настоящий романтик, милый!

Они встали лицом друг к другу и взялись за руки.

– Я, Рурк, беру тебя, Саммер, в жены, чтобы делить с тобой бедность и богатство, невзгоды и радости, здоровье и болезни… Обязуюсь беречь тебя и лелеять, пока смерть не разлучит нас, и приношу тебе клятву вечной верности.

В его голосе звучало столько искреннего волнения, что у Саммер перехватило горло. Она хрипло повторила обеты, дав слово любить, почитать и слушаться мужа, и поблагодарила Святого Иуду, по всей видимости, ответившего на ее молитвы.

Глава 17

Рурк по-хозяйски обнял жену за талию и вывел ее из часовни. Супруги направились в парадную столовую, где уже были накрыты столы. Здесь горели сотни свечей. Веселые огоньки играли в хрустальных бокалах и тяжелых серебряных приборах с гербом Гренвилов.

При виде всей этой роскоши Саммер испуганно сжалась. Она совсем не умеет вести себя за столом! Что же теперь будет?! Оказывается, Рурк не лгал, рассказывая о том, что в этом доме каждому гостю прислуживают два лакея. Вероятно, слуги разбираются в этикете куда лучше, чем она!

Рурк предпочел сесть рядом с четой Арунделлов из Пенденнис-Касл, и Саммер внимательно прислушивалась к их беседе. Всякая тревога по поводу хороших манер мгновенно улетучилась, едва она поняла, что Рурк и Джон Арунделл собираются принимать короля со свитой.

– Карл, несомненно, пожелает навестить знакомые места и обязательно отправится в Пенденнис-Касл, поэтому я предлагаю устроить развлечения для придворных в Хелфорд-Холле. На все уйдет не больше двух дней, поскольку его величество должен на следующей неделе быть в Портсмуте, чтобы встретить королеву Генриетту-Марию и Минетт, – оживленно сообщил Рурк Джону.

Жена Арунделла благодарно улыбнулась Рурку:

– Крайне благородно с вашей стороны, Хелфорд. Должна признаться, я теряюсь, когда приходится чем-то занимать этих городских модников. Куда нам, простым сельским жителям, до их прихотей! Сами не знают, что потребовать!

Заметив испуганное личико жены, Рурк под прикрытием камчатой скатерти ободряюще сжал ее холодные пальчики:

– Не беспокойся, любимая. Мы велим подать вина, расставим карточные столики, и пусть каждый забавляется, как хочет. Кроме того, сомневаюсь, что они все захотят приехать.

Но Саммер ничуть не успокоилась.

– Представляешь, – продолжал Рурк, – отец Джона, полковник Арунделл, выдержал пятимесячную осаду войск Кромвеля. И сдался лишь потому, что защитники Пенденнис-Касл умирали с голоду. Истощенный гарнизон под восторженные крики врагов вышел из замка, не сдав оружия. Что такое два дня по сравнению с этим подвигом!

Джон Арунделл скромно улыбнулся.

– Думаю, все мы можем похвастаться отцами-героями, верными долгу и королю, – заметил он, покачивая головой.

Ужин был настолько обильным, что Саммер не знала названий половины всех блюд и стеснялась брать помногу на случай, если ей что-то придется не по вкусу. Однако один кулинарный шедевр сменялся другим, и вскоре Саммер так насытилась, что больше не смогла проглотить ни кусочка.

Сидевшие в углу музыканты услаждали слух гостей нежными мелодиями, а слуги предупреждали их малейшее желание.

Прошло не менее двух часов, прежде чем хозяева поднялись из-за стола и пригласили собравшихся в гостиную, где уже было все приготовлено для игры в карты. Вскоре столики ломились под тяжестью золотых монет.