Пират и язычница, стр. 105
Она снова скакала на Эбони по прибрежному песку, и Рурк мчался навстречу ей, потому что не мог вынести разлуки…
Под конец она немного задремала. Днем легче было заснуть – по крайней мере не видно крыс.
На ужин был водянистый капустный суп, и на этот раз Саммер заставила себя съесть отвратительное варево до капли. Она чувствовала, что как только стемнеет, явится Освалд. И как в воду смотрела. Он распахнул двери и внимательно оглядел женщин. Саммер смело выступила вперед:
– Нелли вот-вот родит. Ей нельзя здесь оставаться.
– Сама виновата. Позволила намять себе брюхо, пускай расплачивается! Не надо было расставлять ноги перед каждым встречным-поперечным! И нечего кудахтать над этой потаскушкой, леди Сука, приберегите жалость для себя. Пойдем!
Сидни угрожающе взглянула на него, и Освалд пренебрежительно бросил:
– А тебе чего, червивая рожа?
– Поцелуй меня в зад, свинья! – скривив губы, отрезала Сидни и не успела увернуться от удара кулаком в лицо. Послышался тошнотворный хруст ломающейся кости, и из носа женщины хлынула кровь. Сидни, не издав ни звука, упала на колени, а Освалд, стиснув руку Саммер, толкнул женщину к двери. Они поднялись наверх и вскоре очутились в мужской половине тюрьмы. Саммер была так потрясена, что даже не слышала непристойных шуточек и сомнительных комплиментов в свой адрес.
Освалд открыл дверь. В комнате горел камин, и Бладуорт ставил на стол поднос с горячим ужином.
– Вам, случайно, не потребуется помощь, сержант? – похотливо осклабился он.
– Ни в коем случае, Бладуорт, благодарю вас. С женщинами нужно обращаться, как с лошадьми.
– То есть объезжать? – уточнил комендант, плотоядно облизываясь.
– Нет, совсем не это. Нужно сломить их дух. Показать, кто настоящий хозяин, и они станут повиноваться любому приказу при малейшем касании хлыста.
У Саммер едва не остановилось сердце. Внутри все сжалось от безумного страха. Она, в сущности, была обыкновенной женщиной, ничуть не храбрее остальных. И если ей нравилось дразнить Рурка, то лишь потому, что он, даже при всей его вспыльчивости, никогда не причинил бы ей ни зла, ни боли. Перед лицом опасности она вдруг поняла, что он творил все эти безумства во имя любви. Все это было не более чем игрой любовников. Но сейчас перед ней заклятый враг, который не успокоится, пока не уничтожит ее. Она сжала губы, чтобы Освалд не увидел, как они трясутся.
– Меня надобно не страшиться, а беспрекословно слушаться. Я во всем следую букве закона. И не сделаю тебе ничего, что вышло бы за пределы правил и тюремного распорядка, – предупредил Освалд.
На глазах Саммер выступили слезы.
– Раздевайся, – велел он.
Саммер опустила веки, боясь, что не выдержит и разрыдается.
Освалд грубо схватил ее за грудь.
– Нет лучшего способа усмирить бабу, чем как следует вывернуть ей титьку, – прошипел он, исполняя свою угрозу. Саммер задохнулась и тихо застонала.
– С этой минуты, когда я отдаю приказ, изволь отвечать «да, старший сержант». Понятно?
– Да, старший сержант, – пробормотала Саммер, исходя бессильной злобой.
– Прекрасно. В правилах говорится, что я имею полное право обыскивать заключенных. Раздевайся.
– Провались в ад!
На этот раз он протянул к ее груди обе руки, и Саммер покорно прошептала:
– Да, старший сержант.
Она принялась медленно скидывать одежду. На левой груди проступили синие пятна от пальцев Освалда. Саммер бросила ненавидящий взгляд на это одержимое сознанием собственной власти чудовище.
– Представляю, какое удовольствие я получу от наших встреч, – улыбнулся Освалд. – Наш полк расквартирован в Саутхемптоне, так что я смогу приезжать каждую неделю. Теперь ты знаешь, как себя вести. Одно слово неповиновения, и я возьму в руки хлыст. Подай мне ужин, а потом оденешься.
Саммер с трудом подавила желание плюнуть ему в лицо. Она привыкла стоять на своем и отвечать ударом на удар. Но сейчас надо забыть гордость! Этот человек безумен, и с ним нужно обращаться осторожно. Необходимо подумать, прежде чем сделать шаг, проглотить оскорбление и держать язык за зубами.
Наконец он позволил ей одеться, и у Саммер от облегчения закружилась голова. По крайней мере ее не изнасиловали!
– Вам больше ничего не нужно, старший сержант? – осведомилась она, вызывающе вскинув подбородок.
– Я еще не отпустил тебя, – медленно выговорил он, и от этого мертвенно-спокойного голоса она застыла. – Ты не впервые грабишь на дорогах. Мы всегда клеймим ворам большой палец с тем, чтобы, если они попадутся вторично, сразу вешать без суда и следствия. Покажи мне палец! – скомандовал он и, видя, что Саммер колеблется, схватил ее за руку.
– Так я и думал. Какая постыдная оплошность с нашей стороны, леди Сука!
Он встал, выбрал длинный металлический стержень и сунул его в огонь.
– Нет! – отчаянно воскликнула она. Но Освалд схватил ее за волосы, подтащил к камину и, навалившись всей тяжестью, вдавил раскаленное клеймо в нежную кожу. Саммер душераздирающе вскрикнула и лишилась чувств. Освалд поднял ее, отнес в камеру и швырнул на солому. По тесному помещению распространился омерзительный смрад горелой плоти. К счастью, Саммер не приходила в себя почти всю ночь, а к утру рыдала и металась в жару.
Глава 46
Лорд Рурк Хелфорд был на седьмом небе. Он только что присутствовал при ежеутреннем купании и завтраке сына, на которого до сих пор не мог наглядеться. И теперь был не в силах сдержать радостное возбуждение. Волнение горячило кровь. Скоро. Уже совсем скоро!
Он поспешно взбежал на крышу и принялся рассматривать речные суденышки в надежде увидеть корабль из Лондона. Почему Саммер все еще нет? Что ее задержало?
Рурк озабоченно нахмурился. Он не мог дождаться, пока его красавица жена ворвется в дом с требованием вернуть сына. На этот раз она от него не уйдет. Каким глупцом он был, позволив ей ускользнуть! Но больше это не повторится.
Легкая улыбка заиграла на губах Рурка. Ему следовало бы посадить ее под замок и месяц не выпускать из постели!
При одной мысли о Саммер его плоть отвердела и приподнялась, и Рурк, словно юнец, умирающий от любви, крикнул во все горло:
– Саммер! Поспеши! Я жду тебя!
По мере того как день клонился к вечеру, предвкушение счастливой встречи сменилось беспокойством. Что делать, если к завтрашнему дню она не появится?! Он и без того бесстыдно пренебрегает долгом: вещь немыслимая для столь обязательного человека, как Хелфорд! Рурк обещал отправиться на войну, и хотя принадлежавшие ему корабли не были приписаны к военному флоту, он дал слово Карлу, своему монарху и близкому другу.
Прибыв домой два дня назад, он увидел «Золотую богиню», стоявшую на якоре в устье реки. Оказалось, судно только что вернулось с Мадагаскара. Когда ценный груз был перенесен на берег, он велел капитану плыть в Ла-Манш и не щадить по пути ни одного голландского судна. Рурк также пообещал, что немедленно отплывет сам на «Языческой богине» сражаться с врагом.
Саммер вряд ли узнает Спенсера. Он вырос, возмужал и окреп. Лицо и торс стали почти черными под палящим солнцем. Рурк показал ему Райана и уверил, что Саммер находится на пути в Корнуолл. Правда, Рурк не упомянул, что украл сына, хотя угрызения совести все это время не давали ему покоя.
При мысли о шурине сознание собственной вины переполнило душу горечью. По всей вероятности, не следовало бы посылать Спенсера на войну. Нужно было настоять, чтобы он дождался сестру… хотя мальчик так рвался в битву, что пришлось бы, наверное, связать его по рукам и ногам, иначе он все равно сбежал бы.
В эту ночь постель Рурка была, как никогда, пустой и холодной. Его обуревали сомнения. Почему она осталась в Лондоне? Если по-прежнему пытается обольстить графа Бристола, Рурк попросту задаст ей хорошую трепку. Он знал, что сам по себе Джордж Дигби ничего не значит для Саммер, но как насчет титула графини? Большинство женщин душу продали бы, чтобы стать женой графа! Нет, он слишком хорошо знает Саммер! Она принадлежит ему, и только ему! Стоило им оказаться рядом, как между ними проскакивала сначала искра, потом молния и вскоре оба изнемогали от любви и вожделения, забывая обо всех распрях.