Интендант третьего ранга, стр. 60
Гауптман лежал у окна. Рядом валял "люггер". Крайнев поднял пистолет и сунул за пояс. В этот момент Краузе открыл глаза.
- Вы не попали в меня, - сказал он чуть слышно. - Прободная язва. Как будто в живот выстрелили… Мне нужна операция…
Крайнев молча закинул карабин за спину. Краузе облизал губы.
- Спустя несколько часов начнется перитонит. Я буду умирать долго и в муках. Верните мне пистолет! Там один патрон…
Крайнев молчал.
- Я никогда не доверял вам, - сказал Краузе. - Я знаю ваше звание - интендант третьего ранга, что соответствует немецкому гауптману. Мы с вами враги, но офицеры. У нас есть понятие о чести. Почему не выполнить последнюю просьбу умирающего?
- Офицеры не сжигают людей заживо! - сказал Крайнев. - Они не пытают детей на глазах у родителей, не убивают людей изза того, что у тех другая национальность! Они не морят голодом пленных… Если офицер делает это, он теряет честь и становится обычной падалью. Падаль не имеет права умирать красиво…
Крайнев повернулся и пошел к выходу. В следующее мгновение волна запаха прели окатила его. Он затряс головой, противясь этому, но незнакомая властная сила выдернула его из кабинета коменданта и потащила сквозь разноцветные круги и звезды туда, где он никак не хотел сейчас быть…
21
Слушая доклад, Сталин расхаживал по ковровой дорожке. Верховный знал, что его манера ходить за спинами во время совещания нервирует людей. Начальник Центрального штаба партизанского движения дважды порывался встать и повернуться лицом к вождю, но Сталин, положив ему руки на плечи, каждый раз заставлял Пономаренко сесть. Верховный делал это умышленно. Если докладчик твердо знает излагаемый предмет, если уверен в достоверности сведений, волнение не повредит. А вот когда сведения сомнительны, а выводы, сделанные на их основе, предназначены скрыть истинное положение дел, втереть очки, докладчик непременно собьется, начнет "экать", повторяться, делать паузы и перескакивать с мысли на мысль.
Верховный не любил очковтирательства. Он знал, что его боятся. В Кремль нередко идут, как на последний суд, но Сталин считал: ему должны говорить правду, какой бы горькой для докладчика она ни была. Случалось, что правдолюбцы прямо из кабинета отправлялись в другие места, откуда редкий возвращается живым, но это не меняло мнения Верховного. Виновен - отвечай! Разберемся, возможно, наказание не будет не столь суровым. Но втирать очки, особенно сейчас, когда немцев толькотолько отогнали от Москвы? Победа - это хорошо, страна встрепенулась и впервые с июня сорок первого поверила в силу Красной Армии и мудрость Ставки Верховного главнокомандования. Однако под властью врага попрежнему находятся значительные территории СССР, огромные людские и материальные ресурсы. Все это работает на вермахт, а не Красную Армию. Нельзя позволить, чтоб так продолжалось впредь. Под ногами гитлеровцев должна гореть земля! Это главная задача партизанского движения.
Пономаренко втирал. Не то, чтоб начальник Центрального штаба пытался обмануть, этого не ощущалось. Но заслуги Центрального штаба явно преувеличивал. Со слов Пономаренко выходило, что партизанское движение разгорелось чуть ли не на всей оккупированной территории, партизанские отряды громят тылы вермахта, уничтожают пособников гитлеровцев, перерезают коммуникации противника. Сталин прекрасно знал, что это не так. Да, перед войной совершили большую ошибку, ликвидировав в западных областях ранее заложенные базы и саму систему подготовки к ведению партизанской войны. Его убедили, что в этом нет нужды, мол, Красная Армия сильна и не допустит врага на свою территорию. Те, кто убеждал, уже понесли заслуженное наказание. Нужно исправлять допущенную ошибку. Успехи, о которых говорил Пономаренко, это не заслуга Центрального штаба. Штаб должен поднимать на борьбу советских людей, проживающих на оккупированных территориях. Выброшенные в тыл врага и успешно действующие диверсионные группы НКВД - заслуга Берия. Вот он сидит напротив докладчика, задорно поблескивая стеклышками пенсне. Опять принес чтото за пазухой и в удобный момент выложит на стол. Послушаем. Пока надо оборвать Пономаренко, пока тот совсем не заврался.
- Все, что вы рассказываете, Пантелеймон Кондратьевич, хорошо известно, - сказал Сталин, доставая трубку из кармана френча. - Мы пригласили вас не затем, чтоб вы сообщали о чужих успехах. Лаврентий Павлович сам доложит, как воюют его люди. Мы хотели б услышать другое. Сколько партизанских отрядов организовали оставленные в тылу коммунисты и комсомольцы? Какова численность таких отрядов, как они вооружены, имеют ли постоянную связь со штабом партизанского движения? Создано ли подполье в круппных населенных пунктах на захваченной врагом территории? Какие операции планируют эти отряды в ближайшее время? Какие указания им на этот счет дает им штаб партизанского движения и как эти действия согласованы с Генеральным штабом?
Пономаренко вскочил, и в этот раз Сталин не стал его усаживать.
- Мы направляли вам, Иосиф Виссарионович, объемную справку…
- Мы ее читали, - прервал Сталин. - Это было месяц назад. Большой срок. Что сделано за прошедшее время?
Пономаренко запнулся и умолк. Растеряно стал перебирать разложенные на столе бумаги. Пауза затягивалась.
- Можно я помогу Пантелеймону Кондратьевичу? - спросил Берия.
"Говори! - мысленно усмехнулся Сталин. - Ишь, не терпится!" Он сделал разрешающий жест.
- В конце марта партизанский отряд, действующий в Городском районе, захватил Город и полностью очистил район от фашистских захватчиков. Уничтожено до батальона гитлеровцев.
- Это где? - заинтересовался Сталин.
Берия указал карандашом место на расстеленной на столе карте. Сталин наклонился и с минуту молча разглядывал.
- Сведения достоверные? - спросил, выпрямляясь.
- Абсолютно. В ноябре в тыл немцев была заброшена диверсионная группа из трех человек под командованием лейтенанта госбезопасности Ильина с заданием взорвать железнодорожный мост на рокадной дороге накануне нашего наступления под Москвой.
- Помню, - сказал Сталин. - Мост взорвали.
- Мы думали, что Ильин и его группа погибли. Задание было очень сложное. Ильин не давал о себе полгода. Вчера, после долго молчания, вышла на связь рация подпольщиков в областном центре. Кончилось питание рации, поэтому молчали, батареи им, наконец, удалось раздобыть - украли у немцев. Поэтому сведения старые. Оказывается, мост помогли взорвать те самые партизаны, Ильин наткнулся на них по пути. Без них не получилось бы - мост сильно охраняли. На счету партизанского отряда к тому времени было нападение на колонну гитлеровцев, спасение большой группы советских граждан, которых немцы и их пособники собирались расстрелять, теперь вот - захват Города.
- Кто организовал отряд?
- Мы оставляли в Городском районе третьего секретаря райкома партии Спиридонова, - встрял пришедший в себя Пономаренко. В руках он держал своевременно найденный листок с машинописным текстом. - Его рук дело!
- Ваш Спиридонов оказался предателем! - оборвал Берия. - Перешел на сторону врага, дал письменное обязательство сотрудничать. Уничтожен партизанами как пособник фашистов.
Пономаренко побледнел. Он знал, как Верховный относится к предателям. Хотя Спиридонова в тылу оставляли другие люди, но он, Пономаренко, только что убедительно продемонстрировал перед Сталиным свою некомпетентность. Угораздило влезть!
В другое время и Сталин не спустил бы начальнику Центрального штаба такую оплошность, но его заинтересовало сообщение Берии. Не зря Лаврентий так ерзал на стуле, желая сообщить новость. Молодец!
- Так все же кто организовал? - повторил Сталин.
- Командует отрядом кадровый командир Красной Армии, старший лейтенант Саломатин. Но организовал попавший в окружение интендант третьего ранга Брагин.
- Секретарь райкома партии, оставленный воевать в тылу, переходит на сторону врага, а интендант громит гарнизоны, - сказал Сталин. - Очень интересно.