Встречи с замечательными людьми, стр. 23

Как следовало из последнего письма, которое я получил от князя, он должен был находиться в это время на Цейлоне, но, к своему удивлению, я застал его в Константинополе. Ведя оживленную переписку, мы не виделись с князем уже два года, и эта встреча оказалась приятным сюрпризом для обоих. Мне пришлось отложить свою поездку в Бруссу и отказаться от запланированного путешествия на Кавказ, чтобы выполнить просьбу князя сопровождать в Россию одну молодую даму, из-за которой князь сейчас находился не на Цейлоне, а в Константинополе. Приведя себя в божеский вид, я вечером ужинал с князем, и во время ужина узнал историю дамы, провожатым которой согласился стать.

Судьба этой замечательной женщины сложилась так необычно, что я считаю необходимым посвятить ей несколько страниц моей книги.

Я не только повторю ее историю, рассказанную мне в тот вечер князем, но и опишу ее дальнейшую жизнь, известную мне благодаря нашим добрым отношениям, тем более что оригинал рукописи, в которой судьбе этой женщины было уделено гораздо больше внимания, остался в России и был утерян вместе со многими другими моими рукописями.

Витвицкая

Вот что рассказал мне князь. "Неделю тому назад, собираясь на Цейлон, уже на борту корабля среди других провожающих я увидел атташе российского посольства, который обратил мое внимание на одного из пассажиров, вполне представительного господина.

- Взгляните на этого достойного джентльмена, - сказал атташе, - вы мне не поверите, но это известный торговец живым товаром. Кто бы мог догадаться об этом, основывая свои впечатления на его наружности!

В суете, предшествующей отплытию, я не уделил особого внимания этому сообщению и вскоре совсем выбросил его из головы.

Корабль отчалил, была чудесная погода, поэтому я почти все время проводил на палубе, прогуливая своего фокстерьера Джека. К нам подошла очаровательная девушка и, приласкав собаку, протянула ей на ладони кусочек сахару. Так как Джек был приучен ничего не брать у чужих без моего разрешения, он вопросительно взглянул на меня, навострив уши. После того как я позволил собаке съесть сахар, мы разговорились, и оказалось, что девушка прекрасно говорит по-русски. Она представилась Витвицкой и рассказала мне, что отправляется в Александрию, чтобы поступить гувернанткой в семью русского консула. Во время нашей беседы пожилой джентльмен, на которого мне указал атташе, приблизился к нам и позвал девушку, после чего они вместе куда-то ушли. Я вспомнил то, что было сказано об этом господине, и его знакомство с моей собеседницей показалось мне подозрительным. Еще покопавшись в памяти, я припомнил, что семья русского консула, с которым я был хорошо знаком, не нуждалась в услугах гувернантки. Мои подозрения усилились настолько, что я в ближайшем же порту в Дарданеллах послал телеграмму консулу, упомянув в ней о девушке-гувернантке, и еще одну отправил своим друзьям в Салоники, куда корабль должен был вскоре прибыть. Я также поделился своими подозрениями с капитаном нашего судна. Еще до прибытия в Салоники мне все стало ясно: девушку заманили в сети путем обмана и дальнейшая судьба ее ужасна. Я почувствовал себя обязанным изменить ход событий и принял решение отправить ее обратно в Россию, а до тех пор, пока не устрою ее судьбу, прервать поездку на Цейлон. Мы вместе покинули корабль в Салониках и в тот же день поднялись на борт судна, которое возвращалось в Константинополь. Вскоре выяснилось, что в России у девушки нет никого, кто бы мог о ней позаботиться, вот почему я задержался здесь.

Ее история была не совсем обычной. Она родилась в Волынской губернии и все детство провела недалеко от города Ровно, в имении одного графа, где ее отец служил управляющим. Мать умерла, когда дети, две девочки и двое мальчиков, были еще совсем маленькими, и их воспитывала старая тетушка. Когда Витвицкой было четырнадцать лет, а ее старшей сестре шестнадцать, отец умер. К тому времени один из братьев учился на католического священника где-то в Италии, а другой, впоследствии оказавшийся негодяем, бросил колледж и, по слухам, обделывал какие-то темные делишки в Одессе. После смерти отца девочки вместе с тетей должны были покинуть имение, так как граф уже взял нового управляющего. Несчастья следовали одно за другим, и вскоре после переезда в город Ровно тетя скончалась. Находясь в очень затруднительной ситуации, девочки по совету дальних родственников уехали в Одессу, где стали обучаться профессии портнихи. Витвицкая отличалась необыкновенной красотой и, в отличие от старшей сестры, была довольно легкомысленна. У нее было много поклонников и среди них один коммивояжер, которому удалось соблазнить ее и увезти в Санкт-Петербург. Витвицкая захватила с собой свою долю наследства, и по приезде в Санкт-Петербург спутник ограбил ее и бросил одну в незнакомом большом городе. Испытывая огромные лишения, она вынуждена была стать содержанкой одного пожилого сенатора, который вскоре выгнал ее, так как ревновал к каждому встречному. Затем она попала в "уважаемую" семью одного практикующего доктора, который с ее помощью очень оригинальным способом увеличивал свою клиентуру. Жена доктора, увидев ее сидящей в полном отчаянии в саду напротив Александрийского театра, проявила к ней участие и привела к себе домой, где ей и сообщила, в чем будут заключаться ее обязанности. Девушка должна была прогуливаться по Невскому проспекту и позволять какому-нибудь мужчине, привлеченному ее необыкновенной внешностью, сопровождать ее до дверей дома. Здесь она покидала своего поклонника, разбудив у него определенные надежды. Тот, конечно, осведомлялся о ней у портье и узнавал, что эта прелестная девушка - компаньонка жены доктора, и мгновенно находил у себя кучу болезней. В результате доктор приобретал еще одного пациента, который под предлогом визита к доктору проникал в апартаменты, где он надеялся познакомиться с восхитившей его красавицей. Ближе познакомившись с Витвицкой, - продолжал князь, - я убедился, что только безысходная нужда заставила ее вести подобный образ жизни, который ей самой был глубоко отвратителен. Однажды, когда она шла по Невскому проспекту, выполняя свою обычную работу, она совершенно неожиданно встретила своего младшего брата, с которым не виделась много лет. Он был очень хорошо одет и производил впечатление богатого человека. Брат рассказал ей, что у него свой бизнес и он ведет торговлю в Одессе и даже за границей. Узнав, что дела ее далеко не блестящи, он предложил ей свою помощь и увез в Одессу, где, по его рассказам, имел связи в высшем обществе, и обещал устроить ее судьбу. В Одессе брат сообщил, что нашел ей отличное место гувернантки в доме русского консула в Александрии, и, представив пожилого респектабельного джентльмена привлекательной наружности, предложил ехать туда в его сопровождении. Дальнейшее вам известно".

Князь утверждал, что только бедность и несчастливое стечение обстоятельств привели ее к краю пропасти, но что она и в таких условиях сохранила свои лучшие качества. Поэтому он решил помочь несчастной девушке устроить ее дальнейшую судьбу, наставив на путь истинный.

"Я отправляю ее к своей сестре в Тамбовское имение, где она сможет оправиться от всего пережитого, а там будет видно", - в заключение сказал князь.

Зная доброту и некоторую наивность моего друга, я очень скептически отнесся к этому проекту, помня старую поговорку: "Что в воду упало, то пропало". Решив, что Витвицкая дурачит князя, я сразу же проникся к ней отвращением и скрепя сердце согласился сопровождать ее, так как не мог ни в чем отказать моему другу. Только через несколько дней после того, как мы поднялись на борт корабля, я внимательно взглянул на нее. Это была очень красивая брюнетка с чудесными карими глазами и изящной фигурой. Ее взгляд выдавал сильную натуру, и я подумал, что Таис Афинская наверняка была женщиной того же типа. Несмотря на всю ее привлекательность я продолжал испытывать к ней смешанные чувства, иногда презирая, иногда жалея, а иногда и любуясь ею. Прибыв с ней в Тамбов, я оставил ее у сестры князя, которая очень полюбила Витвицкую и взяла с собой за границу, где они долгое время жили, особенно в Италии. Мало-помалу под влиянием самого князя и его сестры молодая женщина стала интересоваться оккультными науками и всем тем, во что верили ее покровители. Она занялась самообразованием, много работала над собой, и каждый, кто беседовал с ней хотя бы один раз, отмечал ее острый ум и глубокие познания.