Три приятеля, стр. 13
– Черт, – произнес Леня.
– Ах, Леня, Леня. Ах, как ты не прост. – Ира улыбнулась и подняла рюмку: – За тебя, дорогой Леня.
– Спасибо, – ответил тот, – и за тебя, проницательная!
Выпили. Официанты беззвучно поставили на жаровню новые керамические кувшинчики саке. Один из них наклонился к Лене и спросил, подавать ли суп.
– Чуть позже, – ответил Леня.
Уже полчаса играл оркестр. Одинокие пары кружились в танце. Леня посмотрел на площадку, затем взглянул на Иру.
– У меня каблучки, небольшие, но все же.
– Я же говорю, проницательная! – воскликнул Леня. – И я еще ни разу не танцевал с женщиной выше меня. Пошли.
Они вышли к оркестру. Танец был медленный. Ира – гибка и податлива. От нее пахло хорошими духами. Он прижал ее и отдался музыке, почти прикасаясь губами к ее щеке. Поцеловал в щеку. Немного отодвинул Иру от себя, наклонил голову и коснулся губами ее груди, там, где был кулон.
– Леня! – воскликнула Ира.
– Обожаю драгоценности, – ответил Леня.
Вернулись за стол и принялись за крабовый суп. Выпили очередную рюмочку саке, потом еще. Ира была в восторге от еды. И от саке. Когда была налита еще одна рюмочка, она сказала:
– Леня, ты собираешься меня напоить?
– Да, – серьезно ответил Леня, – напоить и соблазнить. И, опережая твои возражения, заявляю, что собираюсь сделать это в первый же вечер нашего знакомства. Это может показаться пошлым, но только показаться. Я в тебя влюбился.
– О! – Ира широко открыла глаза. – Так быстро?
Леня ничего не ответил, потому что официанты ставили на стол жареные креветки. Это блюдо было тоже не знакомо Ире. Леня рассказывал, как его готовят и где он его пробовал. Саке не кончалось. Наконец с креветками управились.
– Десерт? – спросил Леня.
– С удовольствием, – засмеялась Ира, – только куда? Места больше нет. Разве что кофе. Но при твоем подходе ты, вероятно, пригласишь меня на минутку к себе, только на минутку, выпить чашечку кофе.
– И каков мог бы быть ответ на мое приглашение?
– Леня, я не должна его принимать. Но… прошу тебя, будь со мной ласковым. И мне надо позвонить домой.
Возвращение Стаса
Оля стояла, наклонившись над железным мусорным ящиком, и выбирала из мусора и объедков целые бутылки. Каждый раз, когда она доставала рукой в рваной перчатке подходящую бутылку, лицо у нее светлело, она что-то шептала, видимо подсчитывала свою добычу, и аккуратно укладывала ее в кошелку. Бутылка за бутылкой исчезали в ее кошелке, которая почему-то не наполнялась.
– Зачем ты здесь? – закричал Леня. – Ты должна быть в больнице.
Оля посмотрела на него, как затравленный зверек, испуганно заковыляла, почти спряталась за мусорный ящик и шепотом ответила:
– Леня, не кричи. Ты же знаешь, я должна сдать бутылки и отдать деньги Эммануилу.
«Эммануилу, – понял Леня, – конечно, он же прибьет ее, как собаку, если будет мало бутылок. Что же делать? Может быть, надо купить несколько ящиков бутылок и отдать их Эммануилу? А Олю вернуть в больницу?»
И в этот момент прямо к ящику стал надвигаться троллейбус, готовый расплющить Олю о стенки ящика. Леня бросился к Оле, но бежать мешал густой воздух. И что-то гудело и щемило слева под ребрами.
Леня открыл глаза и резко поднял голову. Телефон продолжал наигрывать. Леня по мигающему огоньку нашел трубку и нажал кнопку включения. Он уже сообразил, чей это звонок, поэтому, когда прижал трубку к уху, смог говорить в микрофон совершенно спокойным голосом:
– Hold the line please. Wait a moment. I’m speaking on another line.
В трубке загудел голос Стаса:
– Ты чё, в натуре? У тебя всего один номер. И зачем тебе говорить с кем-то ночью, а, Лень?
Но Леня, не обращая внимания, разыгрывал свой спектакль:
– Не, не, не мешаешь. Тут звонит кто-то, подождет. Ага. На второй линии. Так о чем я говорил? Вот-вот, о Стасе. Представляешь, он втюрился в какую-то иностранку, кажется, из Монголии или с Тибета. И уехал туда.
Краем глаза он заметил, что проснувшаяся Ира повернула к нему голову. В полумраке раннего утра удивленно блестели ее глаза.
Леня приложил палец к ее губам и продолжал:
– Продал все свои магазины за бесценок, и все. Теперь будет заниматься коневодством. Ага. Ну да. На Памире. А черт его знает, как он туда лошадей затащит, но как только выясню, я тебе брякну. Ну бывай! – И без промедления спросил: – Who is speaking?
– Ты чего там лепил кому-то? – загудел Стас. – Ты, сучара, думай, что говоришь. Какой Тибет, какое коневодство, куда я продал свои магазины?
По тону чувствовалось, что Стас в недоумении. Леня захохотал и упал на Иру. Повозился, улегся, продолжая смеяться, головой ей на плечо и ответил:
– Петюня, ты же знаешь, у меня нет второй линии.
И снова захохотал. Теперь ему вторили довольный гулкий смех Стаса и мелодичный смех Ирины.
– У тебя там баба, что ли? – сквозь смех спросил Стас.
– А что? Разве это похоже на звонкий мальчишеский смех? – осведомился Леня. – Просто я влюбился, понимаешь?
– Да, – посерьезнел Стас, – раньше бы я бездумно сказал: «Это пройдет», а теперь в этом и сам не уверен.
– Та-а-ак, – протянул Леня.
– Ты там не такай, Монголия, знаем мы ваши «таки».
– А чаво? Мы ить народ простой. Мы ить так пымам, что ты в энтих европах остаться намылился. У бабы под буржуйским бочком.
– Ленька, – заорал Стас, – у тебя сексуальное истощение! Хватит…
– Есть немного, – прервал его Леня, – что есть, то есть.
Пока шел этот бессмысленный треп, Леня, ловко изогнувшись, сунул руку под одеяло и принялся там что-то интенсивно делать. И настолько интенсивно и успешно, что Ира начала шумно дышать и похрипывать.
– Ладно, – Стас перешел к делу, – вылет через сорок минут. Пожалуйста, позвони мне в офис, пусть подгонят машину. Я приеду, разберусь с делами, а ты хватай после работы Мишку – и ко мне.
– Это мы запросто, – пообещал Леня, – это мы сейчас выполним некоторые упражнения и все сделаем. А вот ты скажи мне, что ты там сейчас возьмешь в свободной зоне?
Стас попытался что-то ответить, но Леня не позволил.
– Ты слушай меня и выполняй до тонкостей. Купи там виски «Тичерс» двенадцатилетнее, понял, и бутылку «Шерри Геринг». Это ликер. Потом возьми коньяку, лучше «Отард экстраолд». Запомнил? Затем, конечно, прихвати две литровины «Абсолюта», ну и винца какого-нибудь сколько-нибудь бутылочек. Немного, а то тяжело будет, а я беспокоюсь за твою грыжу. Шоколад купи швейцарский и хорошего сыру. Этого – побольше. Да, еще, сделай мне подарок. Заскочи в парфюмерную секцию и купи большой флакон «Давидофф». Выбери со спреем. А то мне скоро после бритья ничего другого не останется, как пользоваться куриным пометом. Ну, Стас, ты же не хочешь, чтобы от меня пахло куриным пометом? Правда?
– Я понимаю, – сказал Стас после паузы, – что это месть за то, что я разбудил тебя ночью. Ну извини. Как там пишется твой одеколон?
– «Давидофф». С двумя «фф» на конце. А что касается мести, то ты не прав. Я тебе признателен за звонок. Так бы и спал до утра. А теперь, раз ты меня разбудил, я займусь кое-чем. И мне кажется, тебе признателен не только я. Беги. Закупай. Пока.
И, не дослушав ответа, Леня отбросил куда-то в ноги трубку, тут же отбросил одеяло и повернулся лицом к Ире. Она пискнула.