Газета Завтра 789 (53 2009), стр. 16

"ЗАВТРА". Тем не менее, Юрий Екишев — "патентованный" русский националист, отмеченный печатью "русской" 282-й статьи УК РФ.

Ю.Е. Я им остаюсь. Я не жалею ни о чём. Более того — я сознательно шёл по этому пути, я знал, что это произойдёт. Я националист в том смысле, который вкладывал в это слово великий русский философ Ильин. И только утвердился в тюрьме и лагере в своей правоте. Кстати, и там я не оставил литературы.

"ЗАВТРА". Чтобы закрыть тему сепаратизма, скажи: цели и задачи СНВ предусматривали какой-то разрыв с русским народом, с российским государством?

Ю.Е. Наоборот. Вот на сайте ДПНИ есть снимочек с нашего митинга, где рядом с плакатом "Остановим оккупацию нашей земли!", второй плакат гласит "Русский и коми, помогите своим!" Мы никогда и нигде не разделяли коми и русский народ. Наоборот, я как образованный представитель своего народа, знаю некоторые особенности нашего психотипа и лингвистических особенностей. Коми всегда были билингвистичны, и имели высокий образовательный ценз. 90 процентов наборщиков в типографиях Петербурга были коми. При таком сосуществовании и культурном, и этническом, говорить о каких-то различиях невозможно. Наоборот — за шестьсот лет с момента крещения и присоединения к русской земле, из коми языка не пропала ни одна буква. Наш язык, наша культура -живы и неразрывно связаны с Россией. Письменность коми создана Стефаном Пермским, другом Сергия Радонежского.

Какой разрыв, какие разногласия у народов, объединенных общей целью — жила бы Россия?.. Их просто нет. Наши разногласия с теми, кто ее держит в неволе и пытается уничтожить…

"ЗАВТРА". Остаётся поздравить вас с освобождением и пожелать всего наилучшего. Спасибо за беседу.

Беседу вёл Сергей Загатин

Владимир Бондаренко ВРЕМЯ СНОВИДЕНИЙ

ВСЯ АВСТРАЛИЯ — это большой и древний многослойный миф. И о древних народах Гондваны, и об английском жестокосердии, и о русских переселенцах, как харбинских, так и из второй послевоенной эмиграции. Это сложный миф о далеком прошлом, о времени сновидений, когда все животные в Австралии умели говорить и дружно общались друг с другом, впрочем, тогда еще и Австралии не было, а существовал единый южный материк Гондвана, это миф о заселении и колонизации Австралии голландцами, французами и, конечно же, англичанами, которые хоть и появились в Австралии позднее всех, но сумели прибрать её к рукам, это миф о будущем уже совсем иной, небелой Австралии, активно заселяемой ныне восточными народами. Впрочем, китайцы и были первыми открывателями материка, но кроме торговых отношений с аборигенами, никаких иных поползновений у китайцев в ту пору не было.

Австралия — это прежде всего сказка природы, чудо из совсем иного животного мира. Для нас — это и на самом деле время сновидений. Как в детских снах. Африка, Азия, Европа — одни и те же львы, тигры, слоны и обезьяны. Первая животная глобализация мира. И вдруг нечто из совсем иной реальности — кенгуру, коалы, тасманийский дьявол, тасманийский тигр, совсем не похожий на своего собрата, страус эму. Даже заяц — и тот сумчатый. Сотни видов эвкалипта, фикусы, которые мы привыкли видеть в бочках, там размерами с пятиэтажный дом, да еще и корнями в воздух, как бы шагают по земле. Шагающие деревья у Толкиена, может быть, из австралийских сказаний?

И вдруг появляются европейцы, завозят всё своё: верблюдов из Афганистана для перевозки тяжестей по пустыне, овец, кроликов для развития сельского хозяйства, быков, лошадей, даже клопов. Я удивился, привыкнув к английскому газону, англичане и травку привозят готовую — из Европы. Австралийская трава совсем другая. Впрочем, в Австралии приживаются не все и не сразу. Кому как повезет. Животные, завезенные из Европы и Азии, оказались в мире, лишенном привычных врагов, привычной конкуренции. И вот уже австралийские верблюды оказываются самыми породистыми и чистыми в мире. В арабские страны их уже закупают для улучшения породы. В Австралии они разбрелись по пустыне и стали привычной даже для аборигенов реальностью. Из Алис-Спрингса до знаменитой сакральной красной горы Улуру уже аборигены возят экскурсии на афганских верблюдах. Овцы, опять же, расплодились во множестве без всякой охраны, бродят по пустыне тысячными стадами, и фермеры их отслеживают с вертолётов. Каждая ферма величиной с какую-нибудь Бельгию. Австралия со своими мериносами стала мировой производительницей самой чистой и качественной шерсти.

А вот зайцам и кроликам не повезло. Завезли их, как обычно, для фермерских хозяйств, на мясо, а в Австралии ни лис, ни волков, никакой опасности, никаких хищников, тасманийский тигр и тот уже выбит начисто европейцами, уже давно это диковинное животное никто не видел. Размножаться кролики и зайцы умеют и сами, не случайно стали мировым символом плодовитости. Разбежались по пустыне, прошло несколько лет, и миллионы кроликов стали поедать все продукты фермерской деятельности, никакие заборы не помогали. Завезли специально лис, но европейские лисы австралийских кроликов есть не стали, сами разбрелись по материку и стали дебоширить, как они это умеют. Привезли австралийцы еще одну проблему себе на шею. Ученые изобрели отраву, безжалостно отравили 70 процентов всех длинноухих, но 30 процентов к отраве привыкли и стали главными хозяевами Австралии. Ученые придумали другую, более мерзкую отраву, уничтожили практически всех мирных и любимых детворой животных, но, говорят, появились уже уцелевшие, какие-то тигрозайцы, которым никакая отрава не страшна. Их еще мало, но косые уверены — у них всё впереди.

Впрочем, кому из приезжих в Австралии интересны европейцы, европейские зайцы, европейские овцы, азиатские верблюды? Первые дня два после прилета в Мельбурн я постепенно лишь разочаровывался: лететь двое суток, с десятичасовой остановкой в Сайгоне, для того, чтобы увидеть провинциальное подобие Нью-Йорка или Чикаго? Но чем дальше, тем больше я видел; не только зайцы адаптировались и видоизменились, люди, эти бывшие европейцы, за пару столетий тоже видоизменились, превратились в некую новую нацию. Поразительно, нация бывших каторжан превратилась в нацию с самой малой преступностью в мире. Живут двести лет, никаких войн, никаких опасностей и национальных трагедий. Самая богатая в мире страна, у каждого свой дом, свое хозяйство, свой счет в банке. Не считать же, на самом деле, аборигенов за людей?

ВОТ НА ЭТОМ и остановлюсь чуть поподробнее. В силу разных причин за последние пять лет я объездил почти все бывшие английские колонии — от Цейлона до Китая, от Ирландии до Канады, от Египта до Ливии. Более страшной, жестокой и лицемерной нации в мире нет и, наверное, не будет. Что там немцы по сравнению с англосаксами? В Ирландии, чисто европейской стране, со времен Кромвеля, при подавлении ирландских восстаний вырезали до трети населения, в Индии индусов истребляли без всякой жалости, как мусор. В Китае стоит только опиумные войны вспомнить: цивилизованные европейцы выбивали целые города только за право привозить и продавать опиум. Вот уж кто был наркодилером мирового масштаба, так это английская королева. В Австралии когда-то жило порядка миллиона аборигенов, сейчас тысяч пятьдесят. Их стреляли, как тех же кроликов, — прямо из окна, чтобы не бродили, где не надо. В Тасмании отстрел аборигенов оплачивался, проверяли количество по сданным ушам. Поразительно, до 1967 года в самой Австралии её коренное население не считали за людей, дали местное гражданство лишь в 1967 году. До этого те считались кем-то вроде скота. Даже всемирно известный австралийский художник Намаджира — и тот не имел права приезжать в города, и того арестовали и посадили в тюрьму за нарушение правил белых колонизаторов. Оскорбленный художник перестал рисовать, а сегодня его работами гордятся все лучшие музеи мира. И до конца 80-х годов по австралийской конституции все права принадлежали белым. При этом нас те же англичане в это же время учили правам человека. Я подумал страшную и жуткую мысль: а если бы мы по английской методике перебили полностью всех чеченов, якутов, татар, чукчей, карел, оставив по горстке от каждого народа, потом взяли бы оставшихся на полное государственное обеспечение, стали бы издавать книги по их истории, по их культуре, никаких национальных волнений в стране не было бы. А мы на свою голову воспитывали национальную интеллигенцию, сохранили все без исключения малые народы, дабы сегодня получать упреки от этих народов, а заодно и от господ англичан. Я поговорил в Мельбурне с одним из лидеров племени аборигенов, колоритным художником Бодомирой, у которого купил две картины . Да, сегодня они, наконец-то, получили (в 1987 году) все права граждан в своей стране: права жить в городах, права на работу, но никакой опасности для белых австралов они уже давно не представляют. Их единицы, их не найдешь ни в Мельбурне, ни в Сиднее, ни тем более в Тасмании, где их поголовно уничтожили, готовя место для каторги. Разве что в пивнушке среди местных бомжей. Как индейцы в США, они уже являются туристической экзотикой, не более. Тем не менее, нынешним богатым австралам особенно не позавидуешь. Что их ждет впереди? Белый остров — это уже не сказка, а доживающая реальность. Впрочем, всё по порядку.