Новый Орден Джедаев: Изменник, стр. 17

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПО ВОЛЕ БОГОВ

Разоренная, бесплодная планета совершала свой путь вокруг бело-голубой искры ядерного пламени.

Этот мир видел возвышения и падения множества наций, от простых провинциальных государств и планетарных конфедераций до межзвездных империй и галактических республик. Он был полем многих битв, от простых наземных перестрелок до разрушения целых цивилизаций. Он переживал войны и реконструкции, пока остатки первоначальной природы этого мира не оказались скрытыми под бесплодными полярными льдами; это был самый искусственный из всех миров галактической культуры, основывающейся на искусственности. Сама планета стала механизмом. Пришла пора все изменить.

Новые хозяева начали с того, что избавились от ее лун. Сорванные с орбит гравитационным воздействием довинов-тягунов, три маленькие луны были отброшены на далекое расстояние, тогда как четвертая, самая большая, была расколота на мелкие части резонирующим воздействием других довинов-тягунов, объединенных йаммоском. Применение подобных отточенных приемов позволило создать из появившейся таким образом пыли, каменных обломков и глыб застывающей магмы широкое кольцо, которое вращалось вокруг планеты под углом в семнадцать градусов к плоскости эклиптики. Эти события, драматичные сами по себе, были лишь вступлением. Довины-тягуны переместились на поверхность планеты.

Феномен гравитации проще всего описать топографическими понятиями, как различные искривления пространства-времени. Довины-тягуны на поверхности планеты так настроили искривление близлежащего пространства-времени, что орбита планеты, грубо говоря, встала дыбом. Планета замедлила свой ход. Замедлив ход, она стала приближаться к своему солнцу.

Она стала жарче. За время своего долгого медленного падения на солнце она подверглась бомбардировке маленькими метеорами, которые были тщательно подобраны по размеру и углу вхождения в атмосферу, чтобы нагреться до температуры, достаточной для выпаривания основного вещества, преобладающего в их составе, но не для того, чтобы оно распалось на составляющие его молекулы водорода и кислорода. Основное вещество этих маленьких метеоров было твердым лишь в черном холоде межпланетного пространства; к тому времени, когда оно достигло разогретой поверхности, оно лишилось кристаллической структуры и стало просто водой.

Впервые за тысячелетие этот мир омыл настоящий дождь. Как только планета переместилась на свою новую орбиту, довины-тягуны прекратили работу. Три оставшиеся луны были возвращены на места и получили новые, более сложные орбиты. Сила их притяжения должна была со временем стабилизировать неоднородное кольцо обломков, которое опоясывало планету неизменной радужной полосой небесного моста. К тому времени, когда корабль-сеятель вынырнул в реальное пространство и направился к точке стыковки, планета повторяла - в основных чертах: протяженности орбиты, свойствах вращения, лун и колец - навсегда потерянный родной мир йуужань-вонгов.

Теперь осталось только переделать поверхность и принести Жизнь разрушенным остаткам того, что раньше было городом величиной с целую планету, чтобы она соответствовала своему новому имени: Йуужань'тар, Колыбель Бога. Корускант был приготовлен к засеву.

В Детской настал тизо'пил йун'тчилат: день изъявления воли Богов. В эти последние несколько часов перед засевом по участкам дуриамов шагали комиссии формовщиков, которые измеряли, рассчитывали, помечали и оценивали. Каждая комиссия сопровождалась отрядом высоких, сухощавых воинов: крепкая броня, внимательный взгляд сверкающих глаз, тяжелая угрожающая поступь риика в брачный период. Четыре отряда охраняли шрийам'тиз - маленькая, узкоспециализированная разновидность йаммоска, это существо размером со спидер было нужно лишь для того, чтобы издать мощный сигнал, блокирующий телепатическую связь, которую использовали как дуриамы, так и йаммоски.

Охрана внесла бочкообразную шрийам'тиз в Детскую в огромном бассейне, наполненном питательным раствором. Таков был первый ритуал тизо'пил йун'тчилат, поскольку каждый дуриам знал, что пришел день, когда решается, жить ему или умереть. Присутствие шрийам'тиз гарантировало, что ни один из дуриамов не сможет использовать своих рабов для какой-нибудь отчаянной акции саботажа или самозащиты. Все имплантанты послушания были снабжены предохранителями: когда телепатическая связь с дуриамом обрывалась, семя обездвиживало своего носителя, беспощадно пригвождая его к своему стволу, базальному кораллу, с которого оно было сорвано. Вопя от неожиданной и необъяснимой боли, рабы взбирались на эти кораллы, росшие на каждом участке. Только непрерывный физический контакт с базальным кораллом мог унять боль, даже больные и увечные тащились, воя, по камням и болотам. Таким образом рабы организовывались в небольшие аккуратные группы и удерживались вдали, пока не приходила пора избавиться от них. Рабам было все равно, кто из дуриамов победит. Ни один из них не должен был прожить достаточно долго, чтобы узнать это.

Ном Анор впился взглядом в изображение в оптическом желе видеопаука.

- Почему он ничего не предпринимает?

Вержер плавно пожала плечами и чуть склонилась набок, чтобы ноги паука не мешали смотреть.

- Кое-что он делает. Только не то, что ты ожидал.

- Он знает или нет? Он знает, что рабы будут убиты?

- Знает, - изображение в оптическом желе представляло собой едва ли не тень в туманных сумерках. Заодно со связями дуриамов шрийам'тиз блокировала и каналы видеопаука; чтобы не потерять Джейсена Соло из вида, паук проецировал в оптическое желе призрачную тень, используя чувствительные к инфракрасному излучению глазные ямки неподвижных полипов-амфижезлов из рощи.

- Он просто стоит там.

Ном Анор зарычал. Он подвинулся, с негодованием вглядываясь в изображение.

- Как он может там стоять? Боль...

- Боль, да. Страдание? Может быть. Он многому научился.

- Он прячется? В этом все дело?

Вержер снова пожала плечами.

- Если и так, то он выбрал самое подходящее место.

Силуэт Джейсена Соло виднелся из самой чащи полипов-амфижезлов.

- Полипы не нападают, - пробормотал Ном Анор, рассеянно покусывая костяшку одного из пальцев. - Они без разбора хлестали и резали любого, кто появлялся в пределах их досягаемости: раба ли, воина или формовщика. Но этот Соло... он словно один из этих птиц, как вы их зовете, синальщиков, которые парят себе в полной безопасности меж щупалец беспинского белдона.

- Возможно, он достиг некоего... понимания с полипами.

- Я не нахожу такую перспективу обнадеживающей.

- Нет? А надо бы, исполнитель. Ведь для этого я его и учила, да?

Ном Анор убрал руку от лица и взглянул на нее искоса.

- Для этого?

- Конечно. Здесь, сейчас, в переломный момент, в день вынесения решения, Джейсен Соло не присоединился к таким, как он сам. Несмотря на ужасную боль, которой подвергается его нервная система, он по своему выбору остался среди жизненных форм чужой галактики. Нашей галактики, исполнитель. У него больше общего с хозяевами, чем с рабами, и он начинает осознавать это.

- Ты уверена?

- Он, может быть, уже прошел по Истинному пути достаточно далеко, чтобы судьба рабов не волновала его.

- Я не верю в это, - прорычал Ном Анор. - Не верю ни на наноблип. Ты не знаешь этого джедая так, как я.

- Может, и не знаю, - гребень Вержер расцвел самодовольным бледно-зеленым цветом. - А кто-нибудь знает?

Ном Анор резко выхватил виллип из ниши-пузыря размером с его голову, располагавшейся в стене возле его колена.

- В роще амфижезлов находится один раб, - проговорил он. - Поймайте его. Свяжите и отведите в мой кораллолет.

Виллип прошептал ответ командира замаскировавшихся воинов Ном Анора:

- Слушаю и повинуюсь, исполнитель.