Алексеевы, стр. 69

Этого от природы очень талантливого, музыкально одаренного мальчика все называют Алексом. По линии русского кровного семейного родства со старинным родом Алексеевых я являюсь его ближайшим, еще живущим на этом свете родственником (3 октября 2007 года мне минуло 95 лет, сейчас я «самый взрослый» из живущих в России Алексеевых): Алекс мой двоюродный правнук. Он очень любит русскую старину, деревянное зодчество, в том числе церкви, интересуется истоками народной музыки, ее напевами и песнями. В 2007 году он увлекся произведениями Мусоргского и Римского-Корсакова, они по-настоящему его взволновали.

Я искренне, от души и всего любящего его сердца желаю Алексу успешно постичь все трудности и красоты русской и зарубежной классической музыки, законы композиции и гармонии, и стать профессиональным композитором и дирижером мирового уровня, достойно этим прославив себя, как нового большого композитора, вышедшего из старинного русского рода Алексеевых!…

Когда в начале восьмидесятых годов я приехал в Москву, среди сильно поредевших и как-то обмякших родственников меня поразил энергичный и темпераментный юноша (Алексей Семенович Алексеев, 1965 года рождения) своей «по-алексеевски» яркой внешностью (высокий, стройный, белокурый парень, косая сажень в плечах) и столь же ярким, многосторонним талантливым содержанием, свойственным лучшим представителям самобытного рода Алексеевых «Рогожских»! Он оказался правнуком Владимира Сергеевича Алексеева, Заслуженного артиста РФ. Сейчас он квалифицированный режиссер, сценарист-аниматор, который был вынужден уехать работать в Венгрию, в Будапешт, где занимает хорошее положение, но очень хочет вернуться, дабы жить и работать в Москве. В энциклопедии отечественной мультипликации, изданной «Алгоритмом» в Москве в 2006 году о нем есть статья с перечислением удачно выполненных им работ, а также сообщение о присуждении А. С. Алексееву приза жюри 10-го Открытого российского фестиваля 2005 года в Суздале за создание гармоничного пространства звука и изображения в фильме «Про ворона». Я считаю нормальным, вполне закономерным желание каждого художника-творца работать для своего народа, и готов просить наших власть имущих оказать Алексею Семеновичу Алексееву всестороннюю посильную помощь в устройстве его семьи и предоставлении ему работы в Москве.

Время, в которое мы ныне живем, во многих отношениях очень жестокое, пошлое и безнравственное, грубое, оно наполнено трагическими обстоятельствами – болезнями, террором, убийствами и, как правило, малым количеством эстетики, что весьма печально. Средства мaccoвой информации – радио, телевизионные передачи, в том числе развлекательные, репертуар театров и режиссерские разработки спектаклей часто циничны и пошлы, и даже не брезгуют нецензурными выражениями. Можно сказать, что в душе каждого (в особенности плохо воспитанного) человека живет частичка зверя, от которого его отличает наличие эстетического чувства; как говорил Станиславский – это та частичка Бога, которая вложена в человека. Театр – мощное коллективное искусство, предназначенное для духовного воспитания зрителей; театр должен воспитывать сознание, мировоззрение, вкусы, тягу к морально чистому, гуманному, прекрасному…

Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский предупредил нас всех:

Я очень бы хотел, чтобы руководители театров и режиссеры-постановщики всегда это помнили!

Приложение

Алексеев Владимир Сергеевич (30.10.1861-8.11.1929) – русский режиссер музыкального театра, либреттист, переводчик, педагог. Заслуженный артист РСФСР (1935). Старший сын в семье Потомственного почетного гражданина, одного из владельцев крупного металлообрабатывающего золотоканительного предприятия, Коммерции советника С. В. Алексеева (1836—1893). Брат К. C. Станиславского. Получил домашнее образование, включая игру на фортепиано, танцы, несколько иностранных языков. Учился на юридическом факультете Московского университета. Был концертмейстером и муз. руководителем семейного любительского театрального Алексеевского драматического кружка (1877—1887), репертуар которого состоял в основном из переводных водевилей с пением и танцами, а также оперетт. Здесь же осуществил первую в России постановку оперетты «Микадо» А. Салливена, переведенной им с английского языка. Премьера (под назв. «Микадо, или город Титипу» в декорациях и костюмах К. А. Коровина) с большим успехом состоялась в московском доме Алексеевых близ Красных ворот 18 апреля 1887, на год позднее, чем первая постановка этой популярной оперетты в Вене. Для воссоздания на сцене подлинного японского колорита все участники спектакля во время работы над «Микадо» консультировались с артистами гастролировавшего в Москве японского цирка. Владимир Сергеевич стал с тех пор страстным исследователем и знатоком японской культуры (литературы, театра, танца, изобразительного искусства), а со временем собрал значительную коллекцию предметов японского происхождения.

В Частной русской опере С. И. Мамонтова, первом российском театре, уделявшим большое внимание оперной режиссуре, В. С. Алексеев осуществил несколько постановок («Филемон и Бавкида» Ш. Гуно и др.). В 1910 году, будучи в Италии, познакомился с Дж. Пуччини, который подарил ему клавир оперы «Мадам Баттерфлай»; он перевел текст клавира и осуществил (совместно с режиссером П. С. Олениным) в 1911 году на сцене Оперного театра С. И. Зимина в Москве первую в России постановку этой оперы (под названием «Чио-Чио-сан»; дирижер Е. Е. Плотников), имевшую большой успех и вскоре вошедшую в репертуар большинства российских оперных театров.

В 1913 Алексеев участвовал в качестве консультанта по Японии и переводчика либретто в постановке «Чио-Чио-сан» в Мариинском театре. Эта опера и поныне ставится в России в переводе В. С. Алексеева. Он охотно играл на корнет-а-пистоне в оркестре московского Общества любителей оркестровой, вокальной и камерной музыки. Как собиратель испанских, мексиканских, кубинских народных и салонных песен В. С. Алексеев получил широкую известность; поэтически переведенные им на русский язык песни исполнялись в концертах русскими певцами. С его переводами были изданы ноты («На Кубе», «Гвоздики*1, „Фиалки“ и др.). С 1918 В. С. Алексеев целиком посвятил себя музыкальному театру. В 1918-39 Владимир Сергеевич – режиссер и педагог Оперной студии Большого театра (1918-24), Оперной студии К. С. Станиславского (1924-26), затем Оперного театра им. К. С. Станиславского (1926-39), а также в Oпeрно-драматической студии К. С. Станиславского (1935-39). Он был ближайшим помощником Станиславского в развитии системы реалистического музыкального театра, непримиримого по отношению к традиционной рутине, стремящегося к органическому соединению в оперном спектакле музыкального и драматического начал; а также в воспитании молодых исполнителей, „поющих актеров“. Особое внимание Владимир Сергеевич уделял преподаванию пластической ритмики и орфоэпии, необходимых в процессе поисков новых выразительных средств. Под художественным руководством Станиславского Владимир Сергеевич поставил оперы Н. А. Римского-Корсакова „Царская невеста“ (1926), „Майская ночь“ (1928), „Золотой петушок“ (1932); оперы „Богема“ Дк. Пуччнни (1927) и „Севильский цирюльник“ Дж. Россини (1933). В. С. Алексеев осуществлял постоянный режиссерский контроль над всеми спектаклями текущего репертуара, сохранял их свежесть и музыкальную исполнительскую культуру в соответствии с замыслом постановщика. Станиславский высоко ценил эрудицию Владимира Сергеевича, его преданность театральному искусству, признаваясь в одном из своих писем к брату: „В области ритмики… ты – один и никем не заменяем… у меня нет режиссера, который наравне с режиссерскими и учительскими данными был бы музыкантом, понимал бы вокал и знал бы ритмику, систему, музыкальную, оперную литературу.“