Капкан для киллера – 2, стр. 21
В следующую секунду Андрей перевел дуло пистолета в сторону машины. Тотчас же из двери выскочил парень с поднятыми руками.
– Рождество, я с тобой! – закричал он. – Не убивай! Я с тобой!
Рождественский кивнул головой и опустил пистолет...
Москва. 17 марта 1997 года. 17.00. Кафе у станции метро «Сокол»
Олег Воинов сидел в черной «Волге» с тонированными стеклами и держал в руках рацию. Сзади него сидели оперативники, одетые в бронежилеты. Неподалеку стояло еще несколько машин, где сидели бойцы СОБРа. Сегодня был последний день операции по ликвидации нелюбинской группировки. Уже прошло две недели с того дня, как Воинов, расшифровав телефоны боевиков, стал вычислять их местонахождение с помощью пеленгующих устройств. Это была очень кропотливая работа. Долгое время Воинов мотался с оперативниками под прикрытием СОБРа и выслеживал боевиков, стараясь брать их в наиболее удобных местах.
Схема была достаточно простой. Едут боевики на своей машине. Их засекают и на пост ГАИ дают команду своим коллегам-гаишникам тормознуть боевиков, якобы для проверки документов. Как только машина тормозится и гаишник подходит проверять документы, машина тут же блокируется с двух сторон собровцами. Таким образом обычно и брали всех боевиков. В течение двух недель Воинов брал по два-три человека через каждые два-три дня, оставляя промежуток времени для концентрации и подготовки новой операции. И сегодня был последний день.
Целый день Воинов со своими сотрудниками отслеживали бежевую «пятерку», на которой ехали три последних боевика. Промотавшись за ними целый день по магазинам и рынкам, Воинов сделал вывод, что сейчас боевики заехали в кафе только перекусить. Он наблюдал через специальный бинокль, как боевики сидели за столиком и что-то жевали, запивая еду минералкой.
Воинов раздумывал, когда лучше начинать операцию по захвату последней троицы. Неожиданно его размышления прервала зашипевшая рация:
– Первый, ответьте Четвертому!
– Слушаю тебя, Четвертый! – сказал Воинов, нажав на кнопку рации.
– Когда брать-то будем?
– Погоди, пусть они выйдут.
– Слышь, командир, а ты не боишься, что на улице слишком много прохожих? Может, в кафе возьмем?
Воинов подумал.
– Давай, будем в кафе брать, – согласился он и тут же дал команду: – Все, ребята, берем их в кафе!
Тут же две машины со спецназовцами подъехали к дверям кафе. Через несколько секунд бойцы уже ворвались внутрь помещения. Воинов видел из машины, что на полу лежат растерянные и не ожидавшие такого развития событий бывшие боевики нелюбинской бригады.
Через пару минут Воинов вышел из «Волги» и вместе со своими оперативниками направился в сторону кафе. Войдя, он увидел испуганные лица посетителей, прижатых спецназовцами к стенам. Подойдя к лежащим на полу троим бандитам, Воинов взял каждого из них за волосы и повернул их лица к себе, чтобы удостовериться, кто находится перед ним. Сделав это, он достал из бокового кармана список и поставил крестики возле трех последних фамилий.
– Все, – сказал он, – вся компания в сборе! – И изо всей силы ударил по ладони своего заместителя, подводя этим жестом итог удачной операции.
Через несколько минут спецназовцы под дулами автоматов выводили боевиков из кафе. Воинов уже собрался сесть в машину, как неожиданно с другого конца улицы выскочила вишневая «девятка». Она резко затормозила, так же резко развернулась и понеслась в обратную сторону. Воинов, улыбнувшись, обратился к своему помощнику:
– Что это с ними? Как-то странно они ездят...
– Да пьяные, наверное! – усмехнулся Александр.
Никто из них не знал, что они практически предупредили об опасности Андрея Рождественского, который торопился на встречу с последней тройкой бывшей нелюбинской бригады. Теперь, увидев, что те упакованы ментами, Андрей развернул машину в обратном направлении...
Москва. 18 марта 1997 года. 11.00
– Как съездили? – спросил Куратор, вглядываясь в лицо генерала.
Координатор, затушив сигарету, внимательно посмотрел на Куратора, затем перевел взгляд на окно, как бы проверяя, какая стоит на улице погода, и сказал:
– Съездил я нормально. Меня всего четыре дня не было. Ты лучше расскажи, что известно по убийству Ройтберга, владельца ночного клуба.
– Честно говоря, мы сами были ошарашены, товарищ генерал! На следующий день я сам туда поехал, все проверил, осмотрел...
– И что? Какие твои соображения на этот счет?
– Прежде всего пропали деньги. Он нам на следующий день должен был деньги передать. Но связной, кассир, по каким-то причинам не смог в тот день с ним встретиться. А вечером и произошло его убийство.
– Ты хочешь сказать, что деньги...
– Нет, деньги заныкали его люди, тут вопросов нет. Сами понимаете, кто работает в ночном клубе. Они своего не упустят.
– Дальше что? – спросил раздраженно Координатор.
– А дальше следующее. Выстрел в Ройтберга был произведен с последнего этажа здания, стоящего напротив. Там расстояние примерно 460—470 метров и условия далеко не лучшие. Маленькое окно, на уровне двух кирпичей. Все это говорит о высоком профессионализме исполнявшего этот заказ.
– Твои выводы? – коротко спросил генерал.
– Я думаю, что работал наш грек...
– Македонский?
– Он самый.
– Погоди, а что о нем слышно?
– Тут тоже куча новостей. Мы получили от наших людей из Афин вырезки из газет. – И Куратор, быстро достав из папки вырезки, положил их на стол.
– Я не понимаю по-гречески! Что ты мне их показываешь?!
– Мы их перевели. Греческие журналисты утверждают, что убит не Солоник.
– А кто же?
– Один журналист...
– Что, опять из «Омонии»?
– Да, тот самый... Так вот, он написал, что убит не Солоник, а некий бывший офицер КГБ, работавший под прикрытием российского консульства.
– А что с его двойником? Не удалось его обнаружить?
– Нет. Тоже исчез...
Координатор поднялся из-за стола и стал нервно расхаживать по кабинету.
– Что еще у тебя? Вижу, на душе что-то есть...
– Так точно, товарищ генерал, – сказал Куратор, поворачиваясь в том направлении, в каком ходил Координатор. – Мне не дает покоя одна мысль...
– Какая? – поинтересовался генерал.
– Представьте себе, его тело, труп то есть, было найдено совсем не в том месте, где он был убит. Значит, имела место транспортировка. Более того, труп можно было бросить, и он пролежал бы месяц, два, – стал размышлять вслух Куратор, – но кому-то понадобилось немедленно сообщить о его смерти. Вот это мне и не дает покоя.
– Короче, – проговорил Координатор, – ты думаешь, что он жив?
– Да, определенно. И убийство владельца ночного клуба, нашего человека, и все, что связано с его гибелью, – все говорит в пользу этой версии.
– И что ты делаешь по этому поводу?
– Работаем, товарищ генерал, по всем направлениям! В Греции, по Москве отслеживаем все криминальные встречи, то есть работаем по полной программе.
– Ты лучше вспомни про нашу командировку в Южную Корею. Как тогда корейцы работали с мафией, вспомни! Может, применишь тот опыт в данной ситуации? – сказал генерал на прощание, протягивая Куратору руку.
Через несколько минут Куратор уже ехал в своей черной «Волге» и вспоминал, как несколько лет назад, когда еще существовал КГБ и когда он работал во 2-м Главном управлении, то есть в контрразведке, и в этом управлении был сформирован специальный отдел по борьбе с организованной преступностью, прообраз 6-го Управления Министерства внутренних дел, его, как сотрудника этого управления, направили в Южную Корею для обобщения опыта по борьбе с мафией. Тогда для него, полковника КГБ, было загадкой, при чем тут Корея. Действительно, в тот период, к концу 80-х годов, в Корее процветала мафия. Разгул преступности – уличной и организованной – был настолько широк, что она поразила практически все структуры общества и сферы экономики. Но тогда корейские спецслужбы разработали специальный секретный приказ и, получив санкцию правящего кабинета министров, в течение трех дней, без суда и следствия, отстреляли всех мафиози – в квартирах, на улицах, в ночных клубах – везде, где они попадались. Этому предшествовала кропотливая работа по сбору информации.