Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь, стр. 66

Ошеломленная Никки почувствовала, как земля ударила ее в лицо. Отчаянно стараясь собраться с силами, превозмогая боль в окровавленных губах, она попыталась приподняться.

И тут поняла, что не может вдохнуть. Снова и снова, судорожно пытаясь набрать воздуха, она раскрыла рот, подобно рыбе, выброшенной на берег, но — тщетно.

Мир сжался вокруг нее. Са’дин бился над ней, не в силах двинуться с места. Никки боялась, что он может наступить на нее, но не могла даже пошевелиться. Тем временем солдаты смогли оттащить коня в сторону. Другие столпились вокруг нее. Чье-то колено снова вдавило женщину в землю. Сильные руки прижали к земле ее ноги и руки, сгребли в охапку волосы, словно опасаясь, что она сможет вырваться.

Она не могла.

Создавалось впечатление, что люди таким образом стремятся отгородиться от ее магии — а для колдовства, по их мнению, необходимо видеть противника и стоять прямо. Если бы она могла призвать свою силу, то показала бы им, как сильно они ошибаются. Но ничего не получалось.

Ее перевернули на спину. Чей-то сапог опустился на ее горло. Со всех сторон на нее смотрели мечи и копья.

И тут ужасная мысль пришла в ее голову… Темные глаза!

Она убила темноглазого колдуна.

Но у Кроноса глаза не темные, а голубые.

Она пыталась связать все воедино. Она убила священника высокого ранга. Что же не так? Во всем происходящем не было никакого смысла.

Разве что тут есть еще один брат.

Державшие ее люди отпрянули назад. Холодные голубые глаза уставились на нее. Человек в длинной рясе. Капюшон надвинут на лицо. Жрец высокого ранга.

— Что ж, чародейка, тебе удалось убить брата Бирона, смиренного служителя Ордена.

Она готова была поклясться, что в этом голосе не было и признака гнева или злости.

Оцепенев от потрясения, Никки все еще не могла вдохнуть. Боль в спине расходилась парализующими волнами. Интересно, сломал ли ей ребра тот, кто ее ударил? Цел ли позвоночник? А впрочем, какая разница?..

— Позволь представиться, — сказал краснолицый мужчина, склоняясь над ней и откидывая капюшон. — Я брат Кронос. Теперь ты принадлежишь мне. И я собираюсь заставить тебя дорого заплатить за смерть хорошего человека, выполнявшего свой долг во имя Создателя.

Глава 27

Никки не могла не то что ответить, но даже просто вдохнуть. Боль от удушья парализовала ее волю, лишив возможности думать о чем-либо другом. Невозможность сделать даже один-единственный вдох с каждой секундой становилась все ужаснее.

Она не знала, что делать.

Она вспомнила Ричарда, когда он был ранен стрелой в грудь и тоже лежал бездыханным. Вспомнила, как его кожа приобрела пепельный оттенок, а затем начала синеть. Никки так боялась за него, видя, что он не может дышать… а теперь сама оказалась на его месте.

В безумной улыбке Кроноса не было ни капли юмора, но сейчас это казалось не важным.

— Невероятный успех! Колдунья убила волшебника. Впрочем, этот подвиг стал возможен лишь благодаря твоему вероломству, посему сложно назвать его настоящим успехом. Всего лишь обман, и ничего более…

Он все еще не понял! Никки стало ясно, что Кронос не понял, кто она такая. Однако ей нужно сделать хотя бы вдох. Иначе она станет никем.

В глазах темнело. Весь мир сузился до размеров узкого туннеля, в конце которого виднелось искаженное яростью лицо жреца Кроноса. Она снова попыталась сделать хотя бы один вдох, но тщетно. Тело словно забыло, что умеет дышать.

Сильной болью отозвались ребра. Ожесточенные попытки набрать воздуха ни к чему не приводили. Промелькнула мысль, что тот, кто ударил ее сзади, мог повредить жизненно важные органы, и теперь она просто погибнет от удушья.

Брат Кронос скрипнул зубами. протянул вперед руку и жадно стиснул грудь женщины, причиняя ей невыносимую боль, вдобавок усиленную мощной магией. Однако именно эта резкая боль заставила Никки судорожно вдохнуть. Резкий, хриплый вдох, всего один — но его оказалось достаточно.

Теплый, спасительный воздух хлынул в легкие. Не осознавая, что делает, Никки инстинктивно ухватилась за Хань и направила силу к источнику боли.

Кронос оглушительно закричал и отшатнулся. Рука, ощупывавшая тело Никки, отдернулась, алая кровь заструилась по запястью, заливая рукав рясы.

Никки вполне могла заставить Кроноса отпустить ее, могла причинить боль, могла ранить — но все еще была не в состоянии вполне опомниться и собрать достаточно силы, чтобы сокрушить его защиту. Задыхаясь, она снова и снова жадно пыталась втянуть побольше воздуха, хотя каждый вдох причинял боль. Но не дышать было еще больнее.

— Грязная шлюха! — завопил Кронос. — Да как ты осмелилась использовать силу против меня? Мой дар сильнее твоего! Сейчас узнаешь свое место!

Его лицо побагровело от несдерживаемой ярости. Сплетая тонкие нити Хань, Никки ощутила могучие щиты, которыми окружил себя волшебник. И увидела его пальцы, с которых была содрана плоть. Окровавленную ладонь жрец прижимал к груди. Расплата должна была стать чудовищно жестокой.

Кронос громко орал, надвигаясь на нее, поливая пленницу грязной площадной бранью. Он изрыгал проклятья и в подробностях описывал, какая именно участь ее ожидает. Едва услышав о его планах, кольцо наблюдателей немедленно расширилось. Люди отступили назад, обещания жреца вселяли ужас даже в них.

Итак, жрец думал, что имеет дело с обычной колдуньей, уступающей ему в силе дара. Но она была сестрой Тьмы — куда более опасным противником. Впрочем, подобно большинству людей, даже узнав об этом, Кронос все равно не заподозрил бы, с какой силой ему предстоит иметь дело. Никки обладала не только силой колдуньи — дар убитого ею чародея перешел к ней в то мгновение, когда душа его пересекла завесу мира мертвых.

Объединенная мощь этого двойного дара уже должна была вселять страх. Магия Ущерба. Ричард мог пользоваться этой магией по праву рождения, а Никки обрела ее в тот миг, когда завеса дрогнула, принимая душу первого убитого ею чародея. Его собственный Хань подействовал в качестве связующего звена, и теперь Никки ощущала в себе чудовищную силу Магии Ущерба. Такой не обладала даже старшая из бывших наставниц Ричарда во Дворце Пророков, сестра Улиция. Кронос же, хоть и сумел создать щиты против Магии Приращения, против Магии Ущерба был бессилен. Ему предстояло убедиться в этом очень скоро.

Кронос воздел окровавленный кулак в угрожающем жесте.

— Жители Алтур-Ранга — предатели! Они осквернили священную землю! Отвернувшись от путей Ордена, они отвергли самого Создателя. Нашими руками Создатель свершит возмездие и уничтожит грешников. Мы очистим Алтур-Ранг не только от их плоти и крови, но и от их ереси! Имперский Орден вернет себе Алтур-Ранг, и под властью Джеганя Справедливого будет править миром, ибо такова воля Создателя!

Никки едва удержалась от смеха. Кроносу наверняка было невдомек, что именно она дала Джеганю титул «Справедливый». Император признал, что такой титул поможет ему заполучить преклонение многих тысяч людей. Вначале он хотел сражаться со всем миром — но именно она показала ему, насколько лучше, когда люди сами переходят на его сторону.

Никки оказалась даже слишком права. Многие люди путают намерения и поступки. В придуманную ею справедливость Джеганя теперь верили и те, кто не очень-то много знал об императоре или об Ордене. Никки не переставала удивляться, как простые слова — не важно, сколько в них лжи, — переубеждают сотни и тысячи людей. Вероятно, многие предпочитают, чтобы кто-то думал за них, чем думать и принимать решения самостоятельно.

Тирада Кроноса позволила ей выиграть время. Силы вернулись. Никки поняла, что нельзя ждать другой возможности.

Она вскинула руку в указательном жесте. Скручиваясь в тугой жгут, сила прошла по ее руке и сконцентрировалась в кончиках пальцев. Конечно, Никки могла обойтись и без этого, но она хотела показать Кроносу свое превосходство. Это доставило ей удовольствие.