Такая разная любовь, стр. 9
– Случайно узнала. Мне одна медсестра проговорилась, потом ей за это влетело. Старшая медсестра ей сказала, что она врачебную тайну разглашает.
Жанна задумчиво похлопала ребром листка себе по ладони.
– Значит, пока еще ничего не известно. Встанет он на ноги или нет?
– Встанет. Обязательно!
– Господи, наивный максимализм, – вздохнула Жанна и посмотрела на Иру более внимательно. – Ты, оказывается, еще совсем ребенок, Ирочка. – Ира внутренне ощетинилась: сколько можно ее так называть? – Ты не представляешь себе, что это такое: ухаживать за калекой, терпеть его капризы.
– Егор не калека. Он…
– Пока ничего не ясно, – резко оборвала ее Жанна. – Конечно, Егор мне не безразличен, но я не собираюсь портить себе жизнь из-за какой-то там эфемерной любви, которая сегодня есть, а завтра ее и след простыл. – Она поджала губы и, подумав, произнесла: – Нет уж, пусть все остается так, как есть. Поссорились и расстались. Я уже смирилась с этой мыслью, привыкнет и он. Ты к нему собираешься?
– Не знаю, – произнесла потрясенная Ира. – Может быть.
– Тогда передай ему…
– Нет! – воскликнула она, предугадывая безжалостные слова: – Я не могу ему этого сказать. Ему и так нелегко, а это может ухудшить его состояние. Он же надеется, что ты придешь, ждет… записку вот тебе написал… И потом, нельзя оставлять человека в беде, даже если он тебя когда-то обидел…
– Не дави на психику, ладно? И давай больше не будем это обсуждать. Ты передала записку, я ее прочитала. Ты свое обещание выполнила, и твоя совесть чиста.
– Нет, нечиста. Я ему совру, когда приду! – заявила Ира самым наглым образом. – Ты ведь фотомодель?
– Начинающая модель, – уточнила Жанна. – Ну и что?
В голове у Иры выстроился молниеносный план действий.
– Я скажу, что застала тебя на чемоданах, что ты улетала в Италию на съемки и просто не смогла к нему вырваться, потому что у тебя контракт на руках.
– Почему в Италию? – Из всего сказанного Жанну заинтересовал только пункт назначения.
– Так, – смутилась Ира. – Не хочешь в Италию, лети в Америку, мне все равно. А когда Егор поправится, я ему все объясню.
– Ну не знаю. – Жанна нервно передернула плечами. – А впрочем, поступай как хочешь. – Она открыла дверь: – Тяжело тебе, наверное, живется, Ира?
– Почему?
– Слишком уж ты совестливая и за других много переживаешь, а в этой жизни нужно думать о себе любимой.
– Мне такая философия не подходит, – ответила Ира. – Я не Великан из сказки Уайльда.
– Я этой сказки не читала.
8
– Ну все, ты покойник, длинный!
– А я не согласен!
– А тебя никто не спрашивает! – Борька перепрыгнул через парту и бросился за убегающим Максимом.
– Все как обычно! – рассмеялась хохотушка Аня, поджидая своего Волкова с перекура.
– Девятый класс, а ведут себя, как дети, – отозвалась Ира, наблюдая, как парни носятся между рядами, а девчонки сбиваются в кучку, зажмуривают глаза и восторженно похихикивают.
Кахобер Иванович попросил всех задержаться после пятого урока. И вот чем это обернулось. Однако Ира была рада отсрочке, как приговоренный к смерти, которому отложили казнь. Она собралась к Егору перед занятиями в Школе искусств. Идти было страшно. Ира не знала, что говорить, как вести себя с Егором. Она боялась, что невольно выдаст себя каким-нибудь неосторожным словом или взглядом.
Хорошо хоть Аня не приставала к ней с расспросами в эти дни. Подруга думала, что Ира такая хмурая и неразговорчивая из-за Ильи. Конечно, Ира ни на секунду не забывала о нем, но в водовороте новых событий ее неприятности и обиды казались такими мелкими и ничтожными, что отошли на второй план.
– По стенке размажу! – воинственно крикнул Шустов, не в силах поймать юркого Максима. И рванул за ним к двери. Там их обоих задержал Кахобер Иванович.
– Друзья мои! – охладил он пыл не в меру разрезвившихся парней. – Вы все-таки в приличном месте находитесь, а устроили гонки с препятствиями!
– А чего он на чужое зарится! – возмутился Борька, усаживаясь на свое место.
Максим плюхнулся на стул рядом с Ирой, водрузил на нос очки. Он тяжело дышал, но продолжал бросать в сторону Юрки «петушиные» взгляды.
– Что на этот раз не поделили? – спросила Ира с усмешкой.
– Ленку!
Ира обернулась, отыскивая взглядом яблоко раздора. Ленка Серова, хорошенькая блондинка с голубыми глазами, смотрелась в зеркальце и ничего не подозревала. Вот это новость так новость! Ее при случае можно и Аньке рассказать. А уж как Серова обрадуется! И какой выбор: один – хилый отличник, будущий компьютерный гений, другой – обеспеченная шпана крепкого телосложения!
– Рассаживайтесь поскорее, – попросил Кахобер Иванович, приглаживая пышные усы.
В седьмом классе Ира была влюблена в Кахобера. На ее рисунках, а рисовала она всегда и везде, стали появляться рыцари и былинные воины с пышными усами, напоминавшие классного руководителя, у которого, к слову сказать, сын был старше Иры. Тогда она об этом не задумывалась, жила в сочиненной ею сказке, а весь класс делал вид, что не замечает ее глупой влюбленности. Это прошло, когда появился Илья…
«Опять мысли привели к Илье… прямо как все дороги, ведущие в Рим… Тьфу ты, Рим еще сюда приплелся, как пятая спица в колеснице», – подумала Ира с непонятным раздражением.
– Ребята, давайте посерьезнее, – повысил голос Кахобер Иванович. – У меня через полчаса педсовет, а нам нужно кое-что обсудить. – Он откашлялся. – Надеюсь, все помнят, что скоро новогодний бал.
– Помним, – зашумели дружные голоса.
– Так вот, нам поручили оформить актовый зал.
– Снежинки будем вырезать? – спросил Колька Ежов, игнорируя колючий взгляд Юльки.
– Этим трудоемким процессом займутся в младших классах, – добродушно отозвался Кахобер. – А нам желательно проявить фантазию. Подумайте до конца недели, подключите интеллект. Не хочется, чтобы было стандартно: конфетти, гирлянды. Мы ведь еще способны удивить?
– Чего-чего, а это всегда пожалуйста, – отозвался Метелкин.
– Вот и договорились. Теперь второй вопрос.
– А сколько их всего? – уточнил Волков, поглядывая на часы.
– Три. И если вы не будете меня перебивать на каждом слове, мы успеем обсудить их все. – Кахобер расстегнул пиджак, присел за стол. – Итак, второй вопрос – карнавальные костюмы.
– У меня все схвачено, я гусаром наряжусь! – крикнул Борька.
– Ага! Поручиком Ржевским! – брякнул Максим. – «Господа, – довольно удачно сымитировал он голос Шустова, – по этому поводу анекдотец!»
Все засмеялись.
Обиженный Борька бросился к нему с задней парты, его перехватил Колька, сгреб сзади за рубашку и вернул на место.
– Ну, что ж. Со вторым вопросом, я думаю, мы тоже разобрались, – заметил Кахобер, привыкший к подобным штучкам своих «бэшек». – Напоминаю: костюмы должны быть у всех. Иначе не удастся попасть на дискотеку.
– А учителя тоже будут в костюмах?
– Обязательно.
– А на вас какой будет? – пристали ребята.
– Оригинальный. Это все, что вам удастся из меня вытянуть, – предупредил Кахобер.
Тут в дверь постучались.
– Можно?
В класс вошел незнакомый мужчина средних лет. Ребята переглянулись: это еще что за фрукт?
– Это наш новый психолог Дмитрий Дмитриевич Романов, – ответил на немой вопрос Кахобер Иванович. – В нашем классе будет проведен один научный эксперимент.
– А нас спросили? Может, я не желаю быть подопытным шимпанзе для чьей-то диссертации, – недовольно проворчал Борька Шустов.
– Не будь, – приятным баритоном сообщил новый психолог школы. – В этом безболезненном эксперименте примут участие только добровольцы.
– Тогда другое дело. Я согласен!
Ира неодобрительно покачала головой. Борька иначе не мог, таким уж уродился. Если ему запрещали, он обязательно делал по-своему. Если разрешали, он все равно делал по-своему, но все же начинал при этом думать.