Дело незадачливого жениха, стр. 20
— А теперь почему-то вы рассказываете весьма охотно.
— Сейчас совсем другое дело. Вы пришли ко мне. Когда я вас увидела, мне сразу стало понятно.
— Что же вам понятно? — спросил адвокат.
— Что вы нашли мой револьвер. Я почувствовала, что с ним связано что-то неладное.
— Вы уверены, что рассказали о револьвере все? — настаивал Мейсон.
— Я не выбросила его в переулок, а лишь сделала вид. Вместо этого я положила его у стенки лестничной площадки. Позже, когда я вернулась за ним, его там не оказалось. Я решила, что вы догадались, где он может лежать, и забрали его. Наверное, по номеру оружия вы вышли на моего брата и затем на меня. Вот как все было!
Адвокат спросил:
— Вирджиния, как вы узнали, что револьвер пропал? На мгновение выражение ее глаз переменилось, но затем, быстро справившись с собой, она открыто взглянула ему в лицо.
— Очень просто: наклонилась и посмотрела.
— Очень познавательно, — съязвил Мейсон.
— Прошлым вечером, как только стемнело, я прошла в здание и провела в нем всю ночь. Вот почему я так поздно встала сегодня утром. В офисе работали всю ночь. Пребывая на пожарной лестнице длительное время, я почти окоченела. Я с надеждой взглянула на ваш кабинет и подумала, что сейчас отдала бы все, лишь бы согреться в нем.
Вы дежурили именно этой ночью? — спросил Мейсон.
— Да, всю ночь.
— Расскажите мне об этом поподробнее.
— Ну, — продолжала она, — я подождала, когда уборщица покинет помещение, затем проделала все так же, как и накануне, поднялась на этаж, где расположено сыскное агентство Дрейка.
— Но к нему вы не пошли. Что же вы сделали?
— Поднялась двумя этажами выше, вышла на площадку пожарной лестницы и прокралась к тому месту, где оставила револьвер. Его там не оказалось. Это меня встревожило.
— Давайте оставим это. Я, кажется, понял, почему вы так бойко щебечете.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Ничего, — ответил адвокат.
— Давайте ближе к делу.
— Ваши слова бьют хуже пощечины.
— Не сомневаюсь, — сказал Мейсон. — Рассказывайте вашу историю дальше.
— Я стояла в раздумье, как вдруг на меня обрушился сильный ветер, и начался дождь. Отправляясь туда, я захватила с собой теплую одежду, связав ее в узел. Моя экипировка была рассчитана на длительный срок пребывания на пожарной лестнице: шерстяной свитер, кожаное пальто поверх него, брюки и спортивная шапочка.
— И вы оставались там всю ночь?
— Всю ночь.
— Вам не кажется это несколько неправдоподобным, чтобы кто-то, подобно вам, мог отважиться прийти туда — ох, скажем, в час или два ночи?
— У меня не было другого выбора, мистер Мейсон. Собрание пайщиков состоится сегодня в два часа дня. Я собираюсь быть там и отстаивать мамины интересы. И вот что я вам скажу: в этой компании происходит нечто странное. Все держится на обмане.
— Что заставило вас так думать?
Она ответила:
— Тот мужчина, который выполняет обязанности секретаря и казначея корпорации — по-моему, его зовут Денби, — пробыл в кабинете всю ночь, занимаясь какими-то делами.
В глазах Мейсона появился интерес.
— Какими делами?
— Я не уверена, следует ли мне рассказывать вам об этом, мистер Мейсон. Я не знаю, какая у вас будет реакция. По моему суждению, вы представляете интересы человека, враждебного мне и моей маме.
Мейсон сказал:
— Тем не менее, вы уже довольно много рассказали. Давайте все-таки выясним до конца, что же действительно происходило. Итак, что делал Денби?
— Он все время диктовал. Сначала я подумала, что этот Денби выполняет сверхурочную работу: он сидел и диктовал в диктофон восемнадцать протоколов. В общем, ничего особенного: верный компании человек старается выполнить работу, которую необходимо было успеть сделать к собранию пайщиков. Но потом я начала сомневаться.
— Почему?
— Он начал просматривать картотеку, потом принялся вытаскивать оттуда бумаги и складывать их в кейс. Это выглядело подозрительно. Смахивало на побег кассира. Затем он открыл сейф и взял из него еще какие-то бумаги и тоже положил их в кейс. После этого он занялся книгами, делая цифровые записи с различных страниц, и именно то, как он это проделывал, меня и насторожило.
— Долго он был там? — спросил Мейсон.
— Когда я подошла к окну, он уже был там, и оставался всю ночь напролет. Могу поручиться за это.
Я, как пластырь, была приклеена к пожарной лестнице до самого рассвета. Когда стало светать, я почувствовала себя ужасно незащищенной. Меня могли заметить как жители соседних домов, так и секретарь-казначей. Поэтому я вскарабкалась по лестнице на верхний этаж, проникла в коридор, походила по нему, стараясь согреться. Затем сложила верхнюю одежду в узел из пледа. В это время лифт начал ходить регулярно, так что меня могли обнаружить, поэтому я спустилась по лестнице на этаж, где находится кабинет Дрейка, и нажала на кнопку вызова лифта. На нем я приехала на первый этаж и благополучно покинула здание.
Дома я приняла горячую ванну, выпила немного кофе и решила, что мне следует часика два-три поспать. Обеспокоенная сознанием надвигающейся беды, чтобы не проспать, я завела будильник на утро. Мне нужно было присутствовать на собрании и что-нибудь предпринять, защищая мамины интересы.
— Где вы жили раньше? — поинтересовался Мейсон.
— В Айдахо.
— И там же работали?
Она возмутилась:
— Мистер Мейсон, почему вы без конца суете нос в мою жизнь?
Адвокат усмехнулся.
— Мое лицо до сих пор горит от вашей пощечины. Это дает мне некоторое право.
Вирджиния сказала:
— Ну уж если вы так настаиваете… Я работала в Айдахо совсем недолго. Я из тех женщин, которые любят риск и перемену обстановки. Мне приходилось работать и на предприятиях горной промышленности, и в казино.
— В Айдахо есть казино?
— Сейчас уже нет, — уточнила она, — но несколько лет назад были. В горных районах в игорных домах имелись разного рода азартные игры — рулетка, игровые автоматы и многое другое. В ходе игры я способна сохранять хладнокровие, собрана, четко оцениваю ситуацию. К тому же, я из тех, кого называют везучими. Все признавали, что у меня цепкий глаз.
Внезапно она пересекла комнату, села на широкий подлокотник кресла, в котором сидел Мейсон, и улыбнулась ему.
— Я очень хорошо разбираюсь в людях, — промолвила она бархатным голосом. — Работа в казино научила меня этому. Я знаю, вы видите людей насквозь. И это прекрасно, мистер Мейсон. Вы, несомненно, справедливый человек. Посетители казино считают, что с девушками, работающими в подобных заведениях, можно вести себя свободно. Я была просто вне себя, когда кто-нибудь позволял себе какую-либо вольность, поэтому я держалась подчеркнуто холодно, и поверьте мне, мистер Мейсон, такая работа требует особой взыскательности к себе.
Вот почему я рассердилась, когда вы обыскивали меня. Надо отдать вам должное, во время обыска вы были весьма корректны. За это я, право, очень вам признательна.
Она улыбнулась, положила руку на его плечо и, склонившись к нему так, что ее лицо оказалось совсем рядом, сказала:
— Вы знаете…
Ее слова были прерваны повелительным стуком в дверь.
Девушка быстро вскочила с подлокотника кресла, при этом ловко запахнув халат.
Удары в дверь возобновились. Вирджиния Байнам с тревогой взглянула на Мейсона. Стук же становился все более настойчивым.
— Кто… кто там? — крикнула девушка.
— Уголовная полиция, сержант Голкомб. У меня ордер на обыск. Открывайте!
Вирджиния Байнам, побледнев, направилась к двери, повернула ключ и открыла ее.
Сержант Голкомб, толкнув плечом дверь, стремительно вошел в комнату.
— Доброе утро, сержант, — поздоровался с ним Мейсон и, обернувшись в сторону девушки, заметил: — Думаю, мое присутствие сейчас очень кстати.
— Ошибаетесь, — заявил полицейский, — сейчас вам придется покинуть комнату.
Глава 10
Как всегда Пол Дрейк занял свою излюбленную позу в большом кресле Мейсона.