Кукла Даша, стр. 7
– А о чем я буду с ним говорить? – очнулась вдруг Юля.
– Как о чем?! – раздраженно воскликнула Даша, но тут же поймала себя на мысли, что не стоит показывать подруге свое недовольство. – Ты знаешь его номер телефона?
Юля назвала номер, набирая который Даша уже выстраивала в голове целую интригу. Ведь эта ситуация как нельзя лучше, чем вообще ничего. Она была уверена, что Сережа не придет, и значит Юля поймет – рассчитывать не на что.
Именно так и вышло. Звонок Даши застал Сергея в то время, когда он, запыхавшийся, вбежал в квартиру только что вернувшись с занятий.
– Да, – отрывисто сказал он.
– Сережа, это Даша. Ты откуда?
– Вот это да! – удивился он, – я просто бежал. Почему-то везде опаздываю. А что?
– Тут у меня Юля. Не хочешь ко мне придти? – сообщила Даша.
– Ты хочешь меня пригласить, потому что с тобой Юлька? – прямо спросил он, и она даже немного растерялась.
– Может быть поэтому, – лукавила Даша. – Придешь?
– Нет, сейчас не смогу, – холодно ответил он, – увидимся сегодня вечером. Ты участвуешь в конкурсе?
– Да, – польстила ей заинтересованность Сергея. – Ладно, ты ничего не хочешь передать Юле?
Сергей тяжело вздохнул и также, словно нехотя, передал ей привет.
Юля во время всего разговора сидела в кресле, и, прислушиваясь к словам, доносившимся из прихожей, готова была превратиться в локатор. Даша, ощущая какую-то неловкость от прошедшей, будто железом по стеклу, телефонной беседы, вернулась к подруге.
– Он сказал, что не сможет... – как будто сожалея пролепетала Даша, и Юля, разозлившись на весь мир, вскочила с места, но тут же села и зарыдала.
– Ну почему, почему все, кто мне нравится, избегают меня?!
Даша, слушая эти избитые фразы, не могла понять, почему ей не хотелось сейчас утешать свою подругу. Сказать Юльке о том, что она неправа, все равно что ничего не сказать. Упрямость подруги и была скорее всего той стеной, которую люди «избегали». Хорошо это или плохо, но Даша молча выслушала и лишь предложила для успокоения съесть мороженое с хрустящими прослойками шоколада.
Немного встрепенувшись от грустных мыслей, Юля даже повеселела. Она позвонила Кристинке, которая давно ждала ее, чтобы поделиться своими тайнами. Заинтригованная Юля мигом отправилась к очередной подруге. И Даша опять осталась наедине со своими мыслями о танце.
Она чувствовала: что-то теперь, даже без шоколада, хрустело в ее сердце. «Надо быть осторожней, иначе он догадается... Я не хочу быть на Юлькином месте», – думала она, подкрашивая ресницы.
Огромный зал, где проводились все школьные мероприятия, благодаря идее Анны Васильевны, превратился в театр. За расписной ширмой была организована гримерка, где толпились и завидовали друг другу красивые конкурсантки из разных школ. Даши среди них не было. Репетируя в классе хореографии, она старалась не волноваться и забыть о сегодняшнем визите подруги. Сережа все больше нравился ей.
Когда она выбежала на сцену, ее, наверное, встретила сотня самых разных глаз. И ни один взгляд не смог отвлечь Дашу Миронову от таинственного шелеста ее платья, от танцующего мира ее души...
ГЛАВА 6. ПЛАКАТ.
– Миронова! – встретившая Дашу в коридоре Ангелина просто пылала гневом. – Почему ты вчера отсутствовала на географии?
– Я устала, – посмотрев на острые носы туфель учительницы сказала Даша и направилась в сторону своего класса.
Ангелина Константиновна растерянно посмотрела вслед лучшей ученице своего любимого класса и не нашлась, что сказать. Кажется, произошло что-то из ряда вон выходящее. Иначе с чего бы так переменилась Дашенька?
А Даша, только когда вошла в класс, поняла, на что осмелилась, но обдумать это не успела. Сразу несколько человек в один голос воскликнули:
– О! Миронова! Поздравляем!
– Привет! – как ни в чем не бывало, Даша помахала всем рукой.
– Ты была лучше всех, – заискивающе сказала Кристина, – но только за то, что ты два дня не ходила в школу, тебя вызывают к завучу.
Даша спокойно выслушала плохую новость, и Кристинка, удивляясь равнодушию соседки по парте, все больше начала распространятся. По части причитаний о нелегкой жизни школьников она была первой. Сообщив, что в школу приезжала какая-то важная комиссия и контролировала посещаемость учеников, Кристинка выжидательно посмотрела на Дашу, которая закрыла лицо руками и дико рассмеялась.
Класс погрузился в такую тишину, что даже зазвенело в ушах.
– Все равно ничего интересного не пропустила, – пожав плечами, добавила Даша. А про себя довольно отметила, что снова оказалась в центре внимания.
– А как же Осенний Бал? – укоризненно сказала Лена Комлева. – Мы тут вчера мучились, мучились, а так ничего и не придумали.
– Даш, ты принесла бумагу для плаката? – Кристина первая обратила внимание, что подруга зашла в класс с одной только сумкой.
– Нет, я не буду рисовать в классе, – бросила ей в ответ Даша. – Бумага и краски я оставила дома.
Суета начинала раздражающе действовать на нее. Она за эти два дня совсем забыла об Осеннем бале. «Я тоже ничего не успеваю», – подумала она, вспомнив телефонный разговор с Сережей.
– Если мне кто-нибудь поможет, успею, – сказала она вдруг.
– Кто ж тебе поможет? У нас в классе никто, кроме тебя, рисовать не умеет, – грустно заметила Кристина.
На лицах девчонок была написана такая растерянность, что Даше их даже стало жалко.
– Ну что, никто даже текст не сможет написать? А я буду рисовать?
В классе опять повисло молчание.
– Серег, а у тебя как с рисованием? – оживленно обратилась к Сергею Даша.
На мгновение Даша почувствовала легкое смущение. Казалось бы, просто взгляд, просто улыбка, но он сейчас вот смотрит на нее, и она ждет от него ответного хода. Сергей ответил сухо, почти без эмоций, по крайней мере, не так, как хотелось бы ей. В классе вновь зажужжали голоса: вопрос о теперь уже ненужном плакате был решен. Даша не могла понять, почему один ничтожный миг способен разрушить надежду, которая, быть может еще ничтожней, чем какой-то там миг. Он, конечно, поможет нарисовать, ведь это то, от чего Сережа никогда не отказывался. Но где-то на донышке безответного чувства Даша уже не надеялась на какой-то иной поворот событий, и сейчас ей хотелось немедленно заполнить образовавшуюся пустоту.
Суета в классе оказалась чем-то потусторонним. Она встала у окна и, глядя на тонкие мелкие листочки школьного аспарагуса, подумала, что он отныне никогда не увидит в ней прежнюю Дашу Миронову, потому что Даша Миронова теперь станет самой безобразной из всех девчонок.
Даша злилась на себя, на класс, на него, она ненавидела весь мир. Посмотрев на часы (до начала урока оставалось пять минут), девушка с нахмуренными бровями выпорхнула из класса, в дверях чуть не столкнувшись с Ниной Кириловной, которая, впрочем, не заметила ее. И подруги лишь после урока немного обсудили странное поведение Даши, а на уроке по старой доброй традиции было устроено надежное укрытие для решившейся на побег.
Еще сохранялась утренняя свежесть, особенно в аллее, где находилась Даша, будто пытаясь скрыться от самой себя. Ее тень запуталась в огромных тенях деревьев, а мысли путались в чувствах. Она думала, как ей вести себя с ним, что сказать, о чем умолчать, но в тоже время все эти вопросы меркли под проблесками радости от того, что он сегодня будет рядом с ней. Белоснежное мороженое успокоило почти уже воспламеняющееся сердце Даши. И, может быть, всю пустоту и бессмыслицу внутри нее должен был заполнить этот рождающийся огонек.
Даша гуляла в парке, в котором было почти безлюдно. Впервые она чувствовала пока еще странный для нее привкус одиночества. Ей хотелось идти туда, где не нужно было бы притворятся и играть свои обычные роли. «Когда изменится моя жизнь?» – задавала она себе вопрос, который по мере прогулки вдруг стал множиться, и вместо одного вопроса появились сотни других, таких же безответных. «Что происходит? Боже мой, я не узнаю себя! Да и кто я?...» – сидя на скамейке, размышляла она.