Клуб непобежденных, стр. 76
Можно было бы сейчас позвонить ему. Вероятно, он откликнулся бы на ее звонок, хотя сейчас уже за полночь. Вероятно, даже позволил бы ей еще и еще говорить о своей сестре, о той боли, что никак не желает утихать, о горе, которому нет конца. Он бы, безусловно, выслушал все, что она сказала бы об этом. Судя по всему, он именно такой человек.
Но Джиллиан не вынула сотовый телефон. Возможно, беда в том, что она-то как раз не из тех женщин, кто верит в прекрасных принцев. А если даже из них, то все равно Мег была права: Джиллиан до сих пор не готова перестать казнить себя за смерть сестры.
Или, может, все это просто набор психологической чепухи, а суть в том, что она вообще не готова к этому. Она все еще отчаянно тоскует по сестре, и эта боль никак не проходит. Все верно: Джиллиан действительно слишком многое держала в себе и слишком сильно терзалась чувством вины. А теперь вот волнуется за Кэрол и, как всегда, тревожится за мать, да еще эти мысли о новой жертве, о бедной убитой студентке, да и кто вообще знает, что на самом деле творится здесь, в этом страшном, черном, хоть глаз выколи, ночном городе?
Джиллиан наконец снова завела мотор и выехала с полутемной автостоянки.
Установленные вокруг дома наружные прожектора освещали участок, словно посадочную полосу на пригородном аэродроме. Сегодня утром Джиллиан распорядилась добавить еще три прожектора, и, ей-богу, наверное, соседям пришлось надевать темные очки, чтобы заснуть. Ничего. Это еще не самое страшное. Пусть это будет самой большой неприятностью, с которой им суждено столкнуться в жизни.
Женщина проехала мимо припаркованной на улице рядом с домом полицейской патрульной машины. Сидящие внутри два офицера понимающе кивнули ей. Джиллиан помахала в ответ. Значит, Гриффин сдержал слово.
В гараж Джиллиан въехала, следуя заведенной уже процедуре. С закрытыми дверями. Оглядев помещение гаража с помощью зеркала заднего вида и внимательно следя за проемом, пока гаражная дверь полностью не закрылась. Потом проверила погруженные в сумрак углы и закоулки, придирчиво стараясь обнаружить какие-либо признаки непрошеных гостей. И, лишь убедившись, что горизонт чист и ясен, отперла дверцу и вошла в дом.
На кухонной стойке Топпи оставила для нее тарелку с едой, прикрытую пластиковой оберткой. Бутерброд с курицей, на тот случай, если она приедет голодная. Джиллиан поставила тарелку в холодильник, налила себе стакан воды и совершила цикл привычных процедур, проверяя безопасность жилища. Двери заперты. Окна надежны. Все на своем месте.
В этот поздний ночной час в доме было тихо. Тишину нарушали только тиканье часов в холле да прерывистое посапывание, долетающее со стороны комнаты Топпи.
Час ночи. Джиллиан давно пора ложиться спать. Но она продолжает крадучись бродить по дому, движимая импульсом, которому сама не могла бы подобрать названия.
Подвела ли она Кэрол? Некоторое время назад Кэрол и Мег обвинили ее в том, что она несет в себе слишком сильное чувство вины. Потом, не далее как сегодня днем, Гриффин дал ей понять, что она берет на себя слишком большую ответственность за происходящее. Никто не может полностью всех обезопасить.
Однако то была ее обязанность. Ибо сколько Джиллиан себя помнила, Либби вела беспорядочную жизнь, а весь дом и семья держались именно на ней. Малышке Триш нужны были спокойствие и стабильность. Джиллиан сплачивала их всех в семью, делала дом домом. Потом здоровье матери пошатнулось. Джиллиан и это взвалила на себя. Они были ее семьей, она любила их, а любовь подразумевает ответственность. Вот она и делала для них все, что могла. Но никогда не подпускала слишком близко к своей душе.
Точно так же, как это было у нее с Кэрол и Мег.
Впервые в голову Джиллиан вдруг закрался вопрос: испытывает ли она вину за то, что Триш погибла, или же за то, что она, Джиллиан, недостаточно любила ее, когда та была жива? Вот, скажем, все эти каникулы, проведенные на побережье, когда Триш резвилась и скакала по пляжу, а Джиллиан отдельно полеживала под зонтиком. Почему бы ей было не вскочить и тоже не побегать по песку? Почему не пошлепать по воде вместе с сестрой, поднимая тучу брызг? Чего она так боялась?
Сильная, ответственная Джиллиан, которая никогда ни с кем всерьез не сближалась. Независимая, серьезная Джиллиан, у которой на первом месте всегда была только работа, работа, работа. Гордая, одинокая Джиллиан, которая маршировала по жизни, словно та была полем битвы, и она не желала сдаваться кому бы то ни было. Ни матери. Ни сестре. Ни Эдди Комо. Ни «Клубу непобежденных».
Бедная, глупая Джиллиан, которая в тридцать шесть лет все еще так плохо разбирается в том, что важно в ее жизни, а что нет. Гриффин был прав сегодня утром. Триш любила ее. А Джиллиан понадобился почти год, чтобы вспомнить об этом.
Джиллиан двинулась по коридору, думая о Триш и о тех днях, которым никогда уже не вернуться. А потом стала думать о матери и о тех днях, которые им еще предстоит прожить вместе. О гордой, неистовой Либби, страстно постукивающей и постукивающей пальцем. О печальной, молчаливой Либби, которая так ждет, чтобы ее свозили на могилу дочери. Джиллиан подошла к комнате матери. Тихонько толкнула дверь. Увидела Либби, лежащую на кровати, омываемую голубовато-ледяным сиянием ночных огней. Глаза матери были широко открыты. Она следила за дверью и теперь уставилась прямо на Джиллиан.
— Ты ждала, когда я вернусь? — ласково, но с неподдельным удивлением спросила Джиллиан.
Мать стукнула пальцем по поверхности постели.
— Ты хотела убедиться, что я благополучно добралась?
Палец опять приподнялся и опустился на кровать.
Джиллиан сделала несколько шагов в глубь комнаты.
— Теперь ты можешь заснуть, мама. Я дома... я в целости и сохранности. — И добавила: — Я тоже люблю тебя, мама.
Мать улыбнулась, протянула к ней руки. И впервые со времен детства Джиллиан бросилась в объятия матери. И это оказалось совсем не так болезненно. После стольких нелегких лет и миль, оставшихся за спиной, это вдруг показалось таким правильным...
Мерно тикали часы в холле. Многочисленные прожектора заливали дом ярким, как днем, светом. А неподалеку в патрульной машине сидели полицейские, внимательно следя, как развернутся события.
Глава 30
Гриффин
Четыре часа утра, среда. Детектив сержант Роун Гриффин вел машину к штаб-квартире управления полиции штата. Он ехал туда рано. Очень рано. Это было совсем неплохо. Ему предстояло просмотреть донесения агентов о проведенных опросах и заявлениях свидетелей, проанализировать отчеты детективов о проделанной работе. Затем ему придется выстроить последовательность событий, составить хронологическую цепочку. Да, и еще ему хотелось составить диаграмму, включив туда последние сведения и находки по ключевым подозреваемым. Это должно порадовать лейтенанта Морелли.
Хм, Гриффину удалось спокойно поспать целых пять часов нынешней ночью. Никаких новых изнасилований, никакой стрельбы, никаких новых судебных исков. Теперь он чувствовал себя вполне бодрым и энергичным. Давно бы так.
На входе в здание службы поддержки следствия его приветствовал дежурный полицейский в форме. Гриффин кивнул ему и проследовал по узкому, освещенному желтым светом коридору к отделу расследования особо тяжких преступлений. Здание службы поддержки, унылого вида постройка образца 1960-х, было окрашено в скучный коричневый цвет и могло сойти за любое административное учреждение. Здание делилось на несколько отсеков. Отдел идентификации занимал задний правый угол с одним обширным офисным помещением, где располагались пять детективов, и несколькими более мелкими комнатами, где размещались их игрушки: помещение для детектора лжи, два помещения для автоматической информационной системы идентификации по отпечаткам пальцев, довольно большая комната для обработки улик и фотолаборатория.
В отличие от обширных покоев отдела идентификации детективам из отдела расследования особо тяжких преступлений был отведен маленький угол в передней части здания, где находилось пять небольших серых отсеков, втиснутых в пространство, застланное голубым ковром. Конечно, сами они считали, что у них лучшее помещение. На потолке высотой десять футов было совсем немного желтых водяных пятен, украшавших остальную часть здания. К тому же детективы держали свои столы в приличном, опрятном состоянии: вместо груд бумаг на них красовались семейные фото в аккуратных рамочках. За многие годы здесь появилось даже несколько комнатных растений, принесенных кем-то из детективов, и теперь массивные зеленые побеги вились по стенам разгороженных кабинетиков. В общем, помещение вполне могло бы сойти за офис бухгалтерии, если бы только у бухгалтеров задние стены кабинетов были завешаны фотографиями из серии «Разыскивается», а на передней стенке красовалась белая доска с памятками и заметками на тему убийств.